ее ягодицы. И там, где их тела соприкасаются у него уже все очень и очень твердое.

Ведь явно хочет ее! Чего тогда спрашивается выделывается?

Но вместо вопроса Лейла тянется к нему. Поцелуй выходит робким и неловким. Ведь целоваться она совсем не умеет. Однако, похоже, здесь это совершенно никого не волнует. В нее вгрызаются с новой силой. Проталкивают свой язык внутрь. Сильнее прижимают спиной к тонкой перегородке. Та угрожающе трещит, готовая в любую минуту обрушиться в соседнюю кабинку. Но и это их совершенно не останавливает.

Конечно, неплохо бы для начала поговорить. Расставить, так сказать, все точки над «i». Но, похоже, начинать отношения с диалога — вообще не их вариант. И, похоже, все сейчас очень плавно перетечет в горизонтальную плоскость. Только вот трахаться в туалете Лейле явно не улыбается. Достаточно и того раза в машине. Может пора выбирать места поприличнее?

— Постой, — выдыхает она мужчине в губы в коротеньких перерывах, когда ей только и позволяют глотнуть свежего воздуха. — Давай не здесь. Тут грязно и…

Мужчина резко останавливается. Глаза его затуманены, и он явно сейчас не способен воспринимать все в серьез. Но на удивление быстро берет себя в руки. Лейле даже обидно становится. Вот у нее так не получается. Сердце в груди стучит как заполошное.

Ее перехватывают на руки. Умудряются как-то в таком положении снять блокировку с двери и выносят наружу. Лейла, явно такого обращения не ожидающая, только и может, что возмущенно раздувать щеки.

— Что ты делаешь?

— Похищаю тебя.

— Зачем?

— Хочу.

Что конкретно он хочет ей, конечно, никто не проясняет. Но и этого короткого слова хватает, чтобы щеки Лейлы вспыхнули алым, а мысли утекли в совершенно другом направлении. Наверняка, он имел в виду вовсе не то, что она подумала. Но безумная фантазия уже разогналась и тормозить ее не получается.

Поэтому некоторое время они идут молча. Девушка пытается прийти в себя.

— Где мой охранник? — спрашивает строго и усиленно вертит головой в разные стороны.

На них оглядываются люди, но сильного ажиотажа нет. Мало ли причин почему можно нести человека на руках через весь торговый центр. Может она ногу подвернула.

— Он не прошел проверку, — отвечают ей.

— Как это?

— Вот так.

Информативность их беседы конечно и раньше «зашкаливала», но сегодня похоже бьет все рекорды.

— А ты всегда такой… неразговорчивый? — решает она переменить тему.

В конце концов надо же о чем-то говорить. Иначе от неловкости и смущения можно просто сойти с ума.

— Кто много болтает — мало живет.

— Это как?

— Так.

Да, бляха муха! Нет, беседы — это явно не для него. Так ей и до пенсии никакой информации из него не вытянуть. И что же им теперь остается? Только трахаться что ли? Не то что вариант совсем уж плох. Просто вроде в цивилизованном мире живут. Пора выбираться из первобытнообщинных времен. Где схватил, в пещеру утащил и все — молодец! Пора этого робота безголосого перевоспитывать.

Лейла словно невзначай водит пальчиком по его шее. С удовольствием отмечает, как напрягаются его мускулы. Как еще сильнее он прижимает ее к себе. Хотя казалось куда уж бы. Но место похоже имеется. И дышать ей теперь приходится через раз.

Но даже так чувство невероятного покоя в его руках она бы ни на что не променяла.

Сонливость накатывает как-то сама собой. Глаза очень дружно закрываются. Видимо сказываются все бессонные ночи, иначе, как еще объяснить, что в объятиях своего бывшего охранника она засыпает словно младенец.

Размытый, нечеткий бубнеж доносится сквозь сон. Фразы обретают все более ясные очертания, и наконец Лейла начинает улавливать смысл. Хотя сама еще явно не проснулась и находится где-то в полудреме.

— Новый охранник оказался крайне… некомпетентен. Я бы рекомендовал заменить его на кого-то более… опытного. Может даже лучше двух. И они должны быть семейными.

Как трусы что ли — мелькает у нее в голове и с трудом удается подавить смешок. К тому же фраза настолько абсурдна. И совершенно не подходит человеку, который ее произносит. Наверное, она все-таки еще не проснулась и продолжает видеть сон.

Иначе с чего бы это ей ощущать под своей щекой твердые, накаченные мужские бедра. И чувствовать в своих волосах мягкое шебуршание мужских пальцев. Такое точно только присниться может. А не происходить в реальности. Поэтому Лейла продолжает лежать с закрытыми глазами. Сон ей нравится.

— С моей стороны с этим нет никаких проблем, — продолжает мужчина после паузы. Пальцы в ее волосах движутся мягко и аккуратно. — Я пока не брал новых заданий и совершенно свободен. Поэтому если Лейла Каримовна согласится, — пальцы на ее волосах сжимаются сильнее, — смогу продолжить начатое. Тем более у меня появились новые сведения, и я как раз хотел ими с вами поделиться.

От слегка болезненного касания Лейла приходит в себя. Сон уходит. И она понимает, что все происходящие ей вовсе не сниться. Она действительно лежит у мужчины прямо на коленях. А он действительно гладит ее по волосам и, кажется, переговаривается с ее отцом.

Сердце в груди ускоряется. Она ощущает мужской запах, потому что находится слишком близко. Чувствует его касания, снова ставшие осторожными. Лежать спокойно с каждой секундой все труднее и труднее. Хочется зарыться носом в складки его одежды и глубоко вдохнуть. Господи, она что превращается в настоящую нимфоманку или как это правильно называется?!

Однако, даже несмотря на щекотливую ситуацию, девушка продолжает быть тихой, как мышка. Информация, прозвучавшая выше, цепляет. Ставит ее, словно пса, по стойке смирно. Где еще она узнает об этом, как не тайно подслушав разговор явно для ее ушей не предназначенный. Девушка давно поняла — от нее что-то скрывают. В целях ли безопасности. Или просто опять посчитав за маленького, недостойного ребенка.

— Нет. Этих крыс двое, — продолжает мужчина, к счастью, пока не раскрыв ее обман. — Боюсь после неудавшегося покушения они залягут на самое дно и выманить их оттуда будет, ох, как не просто. В другой ситуации я бы посоветовал ловлю на живца…

Пальцы на ее волосах вновь замирают и становятся свинцовыми. Давят так, что дыхание перехватывает. Только ей нельзя выдавать себя. Поэтому Лейла продолжает дышать ровно и ничем не показывает собственного замешательства.

— Но в данных обстоятельствах подобное невозможно. Вы ведь со мной согласны?

Снова пауза похожая на пытку. Сколько еще она так продержится?

— Да, я так и думал. Поэтому ничего не остается кроме как ждать. Не стоит обманываться и думать, что все само собой уляжется. Один из них