– Дыхание у нее хорошее. Ты же знаешь, какое у других? – Он отпустил Алису и махнул рукой в сторону Костлявой Лиззи.

Я кивнул.

– Все зависит от их питания, – объяснил он. – Сразу понятно, кто чем занимается. Те, кто практикует костяную и кровную магию, пьют кровь и едят сырое мясо. Но девочка вроде в порядке.

Потом он снова наклонился к Алисе и сказал:

– Посмотри мне в глаза. Не отводи взгляда сколько сможешь.

Алиса так и сделала, но не смогла долго смотреть на учителя, хотя даже рот скривила от усилий. Она опустила глаза и тихо заплакала.

Ведьмак посмотрел на ее остроносые туфли и печально покачал головой.

– Не знаю, – сказал он, обращаясь ко мне. – Просто не знаю, что лучше сделать. Дело не только в ней, нужно подумать и о других – о тех невинных, кто может пострадать в будущем. Она слишком много видела и слишком много знает. Это может обернуться против нас. Я не знаю, стоит ли ее отпускать. Если она уйдет и вернется к семье в Пендл, то встанет на темную сторону и будет потеряна навсегда.

– Тебе есть куда пойти? – тихо спросил я у Алисы. – Есть еще какие-нибудь родственники?

– В деревушке Стаумин на берегу моря. Там живет еще одна моя тетя. Надеюсь, она сможет меня приютить…

– Она тоже ведьма? – спросил Ведьмак, пристально взглянув на Алису.

– Не совсем, – ответила она. – Иначе вы бы о ней слышали. Путь туда неблизкий, и я никогда там раньше не была. Дорога займет больше трех дней.

– Я могу послать с тобой этого мальчика, – сказал Ведьмак, неожиданно смягчившись. – Он изучил мои карты и, я уверен, легко сможет найти дорогу. Когда он вернется, я научу его, как их правильно складывать. Итак, решено. Я дам тебе еще один шанс, девочка. Воспользоваться им или нет – это уже зависит только от тебя. Если выберешь неправильный путь, однажды мы встретимся снова, и тогда тебе не поздоровится.

Ведьмак по обыкновению достал из кармана сверток с сыром.

– Съешьте, когда проголодаетесь, но не все сразу.

Я надеялся, что в пути мы найдем что-нибудь перекусить и получше, но все равно поблагодарил учителя.

– Но это еще не все, – продолжил Ведьмак, глядя на меня немигающим взглядом. – Я хочу, чтобы ты сначала сходил домой. Возьми с собой девочку, и пусть твоя мать с ней поговорит – мне кажется, она сможет помочь. Возвращайся через две недели.

Я широко улыбнулся: после всего, что случилось, возвращение домой казалось самой настоящей сказкой. Но вдруг я вспомнил, что когда-то мама посылала Ведьмаку письмо и что-то в нем ему не понравилось. Так почему же он считает, будто мама сможет помочь Алисе? Я ничего не сказал, потому что боялся, что Ведьмак передумает. Я был счастлив уже оттого, что скоро увижу свою семью.

Перед тем как уйти, я рассказал Ведьмаку о Билли. Он грустно кивнул и сказал, что все уладит и беспокоиться не о чем.

Когда мы отправились в дорогу, я обернулся и увидел, как Ведьмак взвалил на левое плечо Костлявую Лиззи и пошел назад в Чипенден. Со спины я не дал бы ему больше тридцати.

Когда мы спустились с холма и пошли в направлении фермы, заморосил теплый дождик. Где-то вдалеке дважды пролаяла собака, но внизу все было тихо и спокойно.

Был уже полдень – отец и Джек, скорее всего, ушли на работу в поле, а значит, я смогу поговорить с мамой наедине. В пути у меня было много времени поразмыслить, и я не был уверен, что маме понравится присутствие Алисы, особенно если я расскажу обо всем, что произошло. Наверное, не стоило Ведьмаку отправлять ее со мной. Про Джека я вообще молчу: его реакция вполне предсказуема, учитывая то, как он относится к моей новой работе. Меньше всего на свете ему захочется впускать в дом племянницу ведьмы.

Когда мы прошли во двор, я указал на сарай.

– Лучше пока подожди здесь, – сказал я Алисе. – Я пойду и все им объясню.

Стоило мне это сказать, как из дома раздался громкий крик голодного ребенка. Мы с Алисой быстро переглянулись, и она тут же опустила глаза. В памяти всплыли картины прошлого – эта ситуация была знакома нам обоим.

Не сказав ни слова, Алиса пошла в сарай – ее молчание казалось довольно странным, ведь после произошедшего нам нужно было многое обсудить. Тем не менее всю дорогу мы почти не разговаривали. Наверное, она была расстроена тем, как Ведьмак с ней обращался: как он схватил ее за челюсть и стал нюхать. Возможно, это заставило Алису задуматься обо всем, что она делала в прошлом. Как бы то ни было, всю дорогу она предавалась своим грустным мыслям.

Может, надо было попытаться начать разговор, но я был слишком уставшим и измученным, поэтому мы шли молча, а потом и вовсе привыкли к этому. Я снова поступил опрометчиво: мне нужно было попытаться узнать Алису получше, и тогда в будущем я избежал бы многих неприятностей.

Когда я открыл заднюю дверь, детский плач прекратился, но я услышал другой звук – покачивание маминого кресла.

Кресло-качалка стояло у окна, но занавески не были задернуты, и я увидел, что мама пристально смотрит в узкую щелку. Она видела, как мы вошли во двор. Когда я зашел в дом, кресло закачалось быстрее, и мама долго смотрела на меня не мигая. Одна часть ее лица была в тени, а другую освещала толстая свеча в большом латунном подсвечнике посреди стола.

– Когда приводишь с собой гостя, нужно пригласить его войти в дом, – сказала мама удивленно и немного раздраженно. – Мне казалось, я обучила тебя правилам приличия.

– Мистер Грегори сказал, чтобы я привел ее сюда, – ответил я. – Ее зовут Алиса, и она жила у плохих людей. Поговори с ней, но сначала я должен рассказать обо всем, что произошло, на случай, если ты все-таки не захочешь видеть ее в своем доме.

Я придвинул стул поближе и рассказал маме обо всем без утайки. В конце моего рассказа она глубоко вздохнула, а потом ее лицо смягчила слабая улыбка.

– Ты все сделал правильно, сынок, – сказала она. – Ты новичок в этой работе, и твои ошибки простительны. Приведи бедную девочку и дай нам поговорить наедине, а сам сходи наверх и познакомься со своей малышкой-племянницей. Элли будет очень рада тебя видеть.

Я привел Алису к маме и ушел наверх.

Элли была в самой большой комнате. Раньше это была спальня родителей, но они отдали ее Джеку с Элли, потому что там хватало места для колыбели и еще двух кроваток, которые пригодятся для их растущего семейства.

Я осторожно постучал в приоткрытую дверь, но едва заглянул внутрь, как Элли сразу пригласила меня войти. Она сидела на краю большой кровати и кормила девочку, головка которой была спрятана в розовой шали матери. При виде меня Элли расплылась в улыбке, и я сразу почувствовал себя желанным гостем. Она выглядела очень усталой, а волосы были сальными и прилизанными. Я быстро отвел взгляд, но Элли заметила, как я посмотрел на нее, и прочитала все мысли в моих глазах, потому что быстро пригладила волосы.