– Ты ничего не понимаешь, Мюррей, – хмуро откликнулся Эдуард, – я не могу взять её. Она дама моего сердца, и я готов петь ей канцоны и сочинять в её честь баллады. Она прекрасна, как утренняя заря, разве не видишь? Другой такой женщины больше нет. А ты говоришь взять. Взять можно миловидную крестьяночку в поле или горничную во дворце.

– Или дочь коменданта крепости, – чуть улыбнувшись, добавил Мюррей.

Принц сверкнул на него недовольным взглядом, но ничего не сказал и удалился к компании молодых аристократов, которые затеяли какую-то весёлую игру.

Немного позднее Ранальду пришлось столкнуться с красавицей Джоанной лицом к лицу в довольно уединённом месте. Она бросила на него откровенно заинтересованный взгляд – по-видимому, желала от такого красивого мужчины преклонения и комплиментов. Но Мюррей был зол на неё за унижение своего принца, как он считал. Поэтому поклонился даме, но взглянул на неё холодно и даже сурово. Этого Джоанна стерпеть не могла. Она одарила его презрительной улыбкой и взглядом, сказавшим ему, что теперь у него есть непримиримый враг и в королевском дворце. Тщеславные женщины никогда не прощают мужчине недостаточного внимания к своей красоте. А Джоанна была тщеславной до крайности.

Праздники прошли, и наступили будни. Принц Уэльский ещё раз наведался в Кале. Ранальд, разумеется, был при нём, но ему было строго-настрого запрещено даже намекать на то, о чём он догадался ещё в самый первый раз. Принц не желал делать свои маленькие шалости предметом обсуждения.

В середине лета молодой Эдуард решил позволить командиру своей гвардии небольшой отпуск.

– Ты хорошо поработал, Мюррей, – проговорил он как-то вечером, когда готовился ко сну. – Моя гвардия уже показала себя в лучшем виде. Но и тебе следует наведаться домой, в свои новые владения. Говорят, у тебя очень милая молодая жена?

– Это так, сир, – склонил голову Ранальд, впервые за много месяцев вспомнив, что у него есть законная супруга. – Леди Лорен, и правда, хороша, благонравна и горяча в постели.

– Тебе здорово повезло, дружище, – расхохотался принц, – не каждый мужчина может похвастать такими достоинствами своей супруги. Она, часом не понесла ещё от тебя?

Ранальд растерялся. Он понятия не имел, что там делается с его женой и, откровенно говоря, даже не задумывался об этом.

Увидев выражение его лица, принц рассмеялся пуще прежнего.

– Повеселил ты меня, Мюррей, ничего не скажешь, повеселил, – сквозь смех проговорил он. – Ты уж съезди да проверь, на месте ли ещё твоя жена и твой замок.

– А вы как же, сир? – служба принцу, как видно, была для него важнее.

– Я вполне обойдусь заботой Гая Флинта. Ты хорошо вымуштровал этого парня, он справится. Даю тебе полтора десятка свободных дней. Да, Родерика Хея можешь взять с собой. Так будет лучше.

Молодой Эдуард отправился на покой, а Ранальд пошёл объявить своим воинам решение принца и обсудить самые важные вопросы. Родерику он велел готовиться в путь.

Утром следующего дня они были уже в дороге. Природа нежилась в объятиях лета. Солнце пригревало по-летнему жарко, но время от времени в воздухе разливалась прохлада, и тучи заволакивали небо. А вот, наконец, и знакомый силуэт замка, освещённый закатными лучами. Их увидели издалека, и ворота приветливо отворились перед хозяином.

Ранальд въехал во двор крепости. Со всех сторон раздавались радостные приветствия, его воины были счастливы вновь видеть своего командира, и дружный крик радости взорвался в небо, когда они увидели золотые шпоры на его сапогах. Их командир стал рыцарем!

– Приветствую вас в стенах вашего замка, сэр Ранальд Мюррей, – улыбаясь во весь рот, провозгласил Эндрю, – здесь вас ждут.

Ранальд довольно усмехнулся. Он прекрасно чувствовал себя среди своих воинов. Это был его мир, привычный и надёжный.

– Я прибыл всего на несколько дней, Эндрю, – ответил он, – принц Уэльский весьма воинственный человек, и у него большие планы на ближайшие несколько месяцев. Так что долго прохлаждаться мне не позволено.

И он заговорил о насущных мужских делах. То, что он увидел в замке, ему понравилось. Воины, как его личного отряда, так и местные, несли службу добросовестно. Удостоверившись в этом, он отправился в донжон. Где-то там его ждёт жена, о которой он и не вспомнил бы, не побуди его к этому принц Уэльский. Ну, есть и есть, и хорошо. Как приложение к замку эта спокойная, приятная на вид и в постели женщина его устраивала. Но почему она не вышла встречать его на крыльцо, как положено? За это он её сейчас побранит.

Ранальд вошёл в зал и оторопел. Недалеко от большого очага стояла его жена, бледная, напряжённая, натянутая как струна. А за её юбку держался упитанный малыш с глазами цвета топаза и светлыми вьющимися волосёнками. Маленький ангелочек засунул пальчик в рот и внимательно его рассматривал.

– Приветствую тебя, господин мой, – произнесла жена напряжённым, каким-то не своим голосом.

Ранальд, не в силах произнести ни слова, только переводил взгляд с неё на малыша. Тогда Лорен наклонилась к ребёнку и ласково проговорила, погладив маленькую головку:

– Подойти к папе, Рори. Он, наконец, приехал.

Малыш взглянул на мать и ободрённый её взглядом сделал первый неуверенный шаг к отцу. Ранальд присел на корточки и протянул руки навстречу своему сыну.

– Па, – проговорил малыш и заковылял быстрее на своих толстеньких, неуверенных ещё ножках.

Ранальд почувствовал, как сжало горло. В носу подозрительно защипало и почему-то стало плохо видно. Он моргнул и подхватил на руки невесомое тельце, прижал его к себе и поцеловал светлую макушку.

– Сынок, мой сынок, – шептал он непослушными губами, прижимая сына всё крепче.

Тот сделал движение, старясь высвободиться из слишком жёстких объятий, и рыцарь пришёл в себя. Взглянул на стоящую перед ним женщину и шагнул к ней.

– Здравствуй, Лорен, здравствуй, жена, – сказал он, обнимая её. – Спасибо тебе за такой дорогой подарок.

И он поцеловал её. В поцелуе по-прежнему не было любви. Была только благодарность. Боже, как хотелось ей прижаться к его груди, обхватить руками сильную шею и заглянуть в синие глаза близко-близко. Но Лорен хорошо помнила клятву, которую дала себе в ночь накануне их венчания. Никогда, никогда не позволит она мужу увидеть, как глубоко он ранил её сердце.

– Я рада, что ты вернулся, господин мой, – произнесла она уже более спокойным голосом. – Ты нужен замку, нужен своему сыну.

«И ещё ты очень нужен мне, – подумала про себя, – но об этом тебе знать необязательно».

Неловкость первого момента встречи прошла, и можно было говорить более спокойно. Ранальд не хотел выпускать из рук сына, но малыш потянулся к матери. Она взяла его на руки, тихонько сказала что-то мягкое, ласковое, и ребёнок приник к ней, лопоча на своём непонятном языке только ему одному ведомые слова – наверное, высказал своё мнение об отце, которого увидел впервые.