litbaza книги онлайнФэнтезиОбрученные - Элли Каунди

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 72
Перейти на страницу:

Когда я была маленькая, она часто рассказывали мне о диких цветах, которые росли свободно в сельскохозяйственных районах. У ее рассказов не было сюжета; они даже не были рассказами, так — описаниями. Но они были красивы и убаюкивали меня.

— «Кружево королевы Анны», — говорила мама тихим нежным голосом. — Дикая морковь. Ее корни можно есть, пока она молодая. Цветки белые, кружевные. Прелестные, как звездочки.

— А кто это, королева Анна? — бормотала я, засыпая.

— Не могу припомнить. Наверное, она из Ста уроков истории. Но тише. Это не важно. Важно то, что перед тобой кружево — слишком много белых цветочков, чтобы их сосчитать, но ты пытаешься, пытаешься это сделать...

Ксандер подает мне новый кустик, я вытаскиваю его из пластиковой трубки и сажаю в землю. Сильные волокнистые корни в горшках завились кольцами — им некуда было расти. Я расправляю их перед тем, как посадить растение в землю. Глядя на эту землю, вспоминаю грязь на моих ботинках, приставшую к ним во время восхождения. А мысли о восхождении приводят меня к мыслям о Кае. Опять.

Все-таки где же он? Пока мы с Ксандером сажаем цветы и разговариваем, Кай трудится на своей работе, в то время как все остальные развлекаются, или слушает музыку один в полупустом зале. Я представляю себе, как он бродит в толпе, заполняющей, как всегда, игровой центр, в ожидании своей очереди на игру, которую он почти наверняка проиграет. Вижу, как он сидит в кинозале и смотрит фильм и слезы текут по его щекам. Нет. Я гоню его образ из своего сознания. Я больше не буду о нем думать. Выбор сделан.

Но это не я сделала свой выбор. Ксандер чувствует, что я слушаю его не так внимательно, как всегда. Оглядывается, чтобы убедиться, что никто нас не слышит, и говорит мягко:

— Кассия, ты все еще тревожишься о своем отце?

Мой отец.

— Я не знаю, — отвечаю я, и это правда. Трудно сказать, что я чувствую к нему сейчас, когда мой гнев испарился почти против моей воли. Скорее, понимание и сочувствие. Если бы дедушка посмотрел на меня своими горящими глазами и попросил исполнить его последнее желание, могла бы я отказать ему?

Медленно подкрадывается вечер, постепенно затемняя небо. Следы дневного света готовы исчезнуть, когда раздается сигнал. И мы встаем, чтобы полюбоваться нашей работой. Легкий ветерок пролетает над клумбами, которые кажутся ярко-красными в наступивших сумерках.

— Хотелось бы проводить так каждую субботу, — говорю я. Такое чувство, что мы создали что-то красивое. Мои руки в красных пятнах от смятых лепестков; они пахнут землей и цветами — запах, который я люблю, несмотря на мамино утверждение, что запах старой розы более изысканный и тонки. Что плохого в том, чтобы быть более прочным и долговечным?

Стоя там и глядя на свою работу, я вдруг осознаю: все, что делала моя семья, — это сортировка, отбор. Мы никогда не создавали. Отец сортирует старые артефакты, то же делал дедушка. Прабабушка отбирала стихи. Мамины родители выращивают пшеницу и другие зерновые культуры, но все это они делают по приказу и под присмотром чиновников. Так же работает и мама в своем питомнике. Как и мы здесь сегодня.

Я никогда ничего не создавала. Делала только то, что мне приказывали, и следовала правилам, и в результате получалось что-то красивое. Точно то, что чиновники обещали.

— А вот и мороженое, — говорит Ксандер. Работницы выкатывают мороженицы по тротуарам поближе к клумбам. Ксандер хватает одной рукой меня, другой — Эми и тянет нас к ближайшей мороженице.

Работницам было бы гораздо легче класть лакомство в наши пищевые контейнеры и выдавать вместе с ужином, ведь мороженое для всех одинаковое. Наша пища содержит специальные витамины и пищевые добавки, рассчитанные лично для каждого. А мороженое — это еда бесполезная.

Кто-то зовет Эми в свою компанию, и она уходит. Мы с Ксандером находим место немного в стороне от всех. Прислоняемся спинами к прочной, сложенной из цементных блоков стене школы и вытягиваем ноги. У Ксандера ноги длинные, а ботинки поношенные. Ему нужно не забыть позаботиться о новых.

Он погружает ложку в однородную белую массу и вздыхает:

— Я бы засадил цветами целые плантации за это.

Я согласна. Холодное, сладкое и необыкновенно вкусное, мороженое проскальзывает через язык и горло прямо в желудок, и, клянусь, я буду еще долго ощущать его вкус после того, как оно расплавится. Мои пальцы пахнут землей, губы сладкие, как сахар. И во мне столько жизни, что не знаю, как смогу заснуть этой ночью.

Свою последнюю ложку с мороженым Ксандер протягивает мне.

— Нет, это твоя, — возражаю я, но он настаивает. Улыбающийся и щедрый, и оттолкнуть его руку даже невежливо. И я не отталкиваю.

Я беру у него ложку и засовываю последнюю порцию мороженого в рот. Нам не разрешают делиться настоящей едой, но сегодня это допустимо. Чиновники, которые снуют повсюду, надзирая за нами, даже глазом не моргнули.

— Спасибо, — говорю я, и вдруг его доброта действует на меня необъяснимо: чувствую, что сейчас заплачу, и спешу обратить все в шутку: — Мы пользовались одной ложкой, это практически то же самое, что поцеловаться.

Ксандер округляет глаза:

— Если ты так думаешь, значит, тебя никто раньше не целовал.

— Неправда, целовали.

Мы ведь тинейджеры. До Обручения у нас в порядке вещей влюбленности, флирт и игры с поцелуями. Но все это — только игры, конечно, потому что мы знаем: придет время, и мы будем Обручены. Или останемся холостяками, и тогда наш удел — только игры.

— Было ли в руководящих указаниях что-нибудь относительно поцелуев? Что надо запомнить? — поддразниваю я Ксандера.

И читаю ответ в его глазах, в которых пляшут озорные искорки. Он придвигается ближе.

— Для нас нет никаких правил относительно поцелуев, Кассия. Мы — пара.

Я много раз смотрела на лицо Ксандера, но никогда так, как сейчас. Никогда — почти в темноте, никогда — с таким чувством в сердце и даже в желудке. Я приятно взволнована и в то же время нервничаю. Оглядываюсь вокруг, но никто не смотрит на нас, а если бы кто-нибудь и посмотрел, то увидел бы в вечерних сумерках две неясно очерченные фигуры, сидящие довольно близко друг к другу.

И я тоже придвигаюсь к нему.

И если мне нужно было подтверждение того, что Общество знает, что делает, обручив меня с Ксандером, вкус его поцелуя убедил бы меня окончательно. Он оказался слаще, чем я ожидала.

Во дворе раздается сигнал, и мы с Ксандером отодвигаемся друг от друга.

— У нас остался еще целый час свободного времени, — замечает Ксандер, бросая взгляд на часы. Его лицо безмятежно, он совсем не смущен.

— Мне хотелось бы посидеть еще, — говорю я, и это правда. Воздух, который я ощущаю на своем лице, такой теплый. И он настоящий, не охлажденный и не подогретый для моего удовольствия. И поцелуй Ксандера, мой первый настоящий поцелуй, заставляет меня крепче сжать губы, чтобы снова ощутить его вкус.

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 72
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?