Он закричал снова, сложив руки рупором:

– Вы находитесь на Торденгорне!

Слова долетали до нее как сквозь густой туман, но, взглянув вверх, она поняла, что он прав. Вершина была все так же неприступно высоко, как раньше, но теперь Бет видела ее под другим углом: очевидно, сбившись с пути, она взобралась на опасное место. К счастью, она еще не успела вызвать сильного обвала, хотя нависшая порода готова была оторваться в любую минуту. Она поняла, что может не удержаться на ногах и будет скользить с высоты без остановки до самого водопада, где любой человек или животное рискует получить смертельный удар.

Видя, что Бет вняла его предупреждению, Пауль Рингстад стал двигаться вверх, не тратя времени на слова. Он взбирался ловко и быстро, следуя тем путем, которым предположительно поднималась она, стараясь не задевать валунов, а держаться поросших травой мест. Легкий сюртук распахивался при каждом движении, золотая цепочка часов блестела на солнце.

Чем выше он поднимался, тем осторожнее становились его движения; Бет впервые поняла, насколько серьезно ее положение. Скала, которую она задела, была не очень большого размера, до тридцати сантиметров в диаметре, но она служила опорой для множества других. Очевидно, много лет назад они падали с вершины одной многотонной массой, хотя определенно утверждать это никто бы не решился.

Земля продолжала скатываться небольшими комьями: порода все еще испытывала давление.

Бет надеялась, что Пауль подскажет, как ей лучше действовать, чтобы выбраться из опасного места, но он не собирался этого делать. Он достиг того уступа, где она стояла, не говоря ни слова обхватил ее за талию и заставил не двигаться.

– Теперь делайте только то, что я скажу, – резко произнес он. – Никаких вопросов, потом скажете все, что захотите.

Она подумала, как высокомерен он может быть, даже оказывая помощь, но не стала возражать, только согласно кивнула, ощущая неловкость от близости его тела, прижатого к ней, от силы его руки, крепко державшей ее.

– Поставьте левую ногу рядом с моей, – приказал он отрывисто. – Ни в коем случае нельзя потревожить ни одного камешка. Вот так, хорошо. Еще чуть-чуть вперед…

Ей приходилось все теснее прижиматься к нему с каждым шагом. Из-за усилившегося давления каменистый грунт под ногами начал слегка похрустывать. Бет чуть не закричала, но вовремя спохватилась; они двигались очень медленно, и Бет чувствовала, что Пауль так же напряжен, как и она. Они уже почти достигли безопасного места, когда над головой раздался страшный треск.

– Бегом! – крикнул он, увлекая ее за собой.

Склоны под ними вибрировали, словно сотрясалась вся гора. Гром стоял такой, будто тысяча зданий обвалились одновременно. Мимо проносились камни и обломки скал, потом посыпались пыль и полетели комья грязи; казалось, начала свое грозное движение основная масса оползня, пласты торфа выворачивало с тех мест, где обваливались валуны. Бет почувствовала, что теряет опору, они стали падать вниз вместе с Паулем, он не разжимал руки, державшей ее. Часть пути они скользили в облаке пыли, задыхаясь и теряя ориентировку. Дважды Пауля ударило довольно большими камнями, он застонал от боли. Наконец шум стал стихать, склон больше не вибрировал, только отдельные небольшие камешки продолжали подпрыгивать в висящей в воздухе пыли. Он несколько ослабил хватку, но продолжал защищать руками ее голову; его одежда и лицо были покрыты толстым слоем грязи, в которой струйки пота проложили более светлые бороздки. Бет смущал его взгляд. В нем больше не было гнева, вызванного ее неосторожностью, или чувства облегчения от сознания того, что оба остались живы. В глазах светилась нескрываемая страсть, рожденная совместно перенесенной опасностью. Откровенное желание, которое Бет читала в его взгляде, отдавалось в ней странным волнением, словно ее тело вдруг ожило, а сердце бешено колотилось уже не от страха, а от предчувствия того, что должно было произойти.

Бет ощущала на лице его дикие необузданные поцелуи и ответила на них с тем же неистовством. Под его страстными ласками она все крепче прижималась к нему, они забыли обо всем, кроме охватившего их горячего чувства. Сверху снова донесся шум отрывающейся породы. Он прижал ее к себе так сильно, что, казалось, сейчас ее ребра неминуемо сломаются, вобрал ее губы в свои, словно хотел умереть вместе, если конец был неминуем. К счастью, их задели только мелкие обломки, основной вал оторвавшихся кусков скалы пронесся мимо. Потом снова наступила тишина, нарушаемая гулом водопада и их тяжелым дыханием.

Пауль резко оторвался от Бет и поднялся с сырого торфяника, провел грязной рукой по пыльным волосам и заметил кровь, стекающую тонкой струйкой из раны. Он поморщился от боли, но знал, что рана не опасна.

– С вами все в порядке? – хрипло спросил он, помогая ей подняться.

– Да, – ответила она почти шепотом. – Благодарю за своевременную помощь. – Голос звучал робко, она еще не успела опомниться ни от пережитого ужаса, ни от его страстных объятий. Костюм его был окончательно испорчен, ее платье, перепачканное землей, с оторванным рукавом, пострадало не меньше, подол юбки висел клочьями. Но Пауль не обращал внимания на их вид: его больше волновали последствия обвала. Тропинка, по которой они взбирались, была засыпана грудой камней, поперек лежала длинная ель, словно брошенная гигантской рукой. Если бы камнепад застал Бет на этом месте, ее бы уже не было в живых. Она пошатнулась, он крепко сжал ее запястье, видимо, заметив это ее невольное движение уголком глаза.

– Нам лучше спуститься.

Когда они преодолели половину пути, он объявил привал; Бет села на траву и закрыла глаза.

– Что вы забыли на вершине Торденгорна? – спросил он.

– Пурпурную розу, – ответила она тихо. – Я уже держала ее в руке…

– А внизу для вас недостаточно цветов?

– Чем реже встречается вид, тем он привлекательнее и тем интереснее его искать.

– Вот уж поистине… – ответил он с иронией.

– Как вы узнали, что я оказалась на опасном склоне? Видели, как я поднималась?

– Заметил вас из Холстейнгаарда. На таком расстоянии невозможно было угадать, кто именно решил так глупо рискнуть, пока я не навел на вас полевой бинокль. – Последовала пауза. – Почему Зигрид так заинтересована в том, чтобы выпроводить вас из Тордендаля? Бет с трудом разомкнула веки:

– Она дала понять, что в Холстейнгаарде меня не особенно ждали. По тому, как она говорила, я поняла, что она не очень верит, что в Доме у Черного Залива гостя подстерегают одни лишь несчастья…

Пауль кивнул, думая о чем-то, что было связано с ее ответом.

– … Тем не менее она старалась убедить меня отказаться от старого дома.

– Ей удалось преуспеть в этом? – В его глазах снова заблестели насмешливые искорки. – Как и вы, Бет, я не позволяю обстоятельствам заставить меня отказаться от однажды избранного пути. Мы с вами два сапога пара, вы не находите?