— Что за договор?

— Не ведаю.

— Нет ли у тебя письма от твоего господина?

— Письма у меня нет.

— Почему я должна довериться одному из самых верных союзников гиксосов?

— Вы можете положиться на законы, царящие на Крите. Гость для критян — священная особа. Минос Великий окажет вам прием, достойный вашего высокого положения, и, каков бы ни был исход переговоров, вы отбудете с Крита в целости и сохранности.

— Что может послужить гарантией того, что твои слова правда?

— Я не только военачальник критского войска, я — младший сын Миноса Великого. Я останусь в Фивах и буду ждать вашего возвращения.

Хранитель царской печати Неши, управитель земельных угодий и смотритель житниц Хирей, управляющий дворцом Карис — все были одного мнения: приглашение — грубая западня, которую раскинул правитель гиксосов, чтобы заманить царицу Яххотеп на вражескую землю и расправиться с ней. Единственный достойный ответ — это отправить обратно на Крит сына Миноса Великого и его спутников.

— А что, если правитель великого острова искренен? — возразила им царица. — Критяне — гордый народ, им трудно терпеть владычество гиксосов. У Египта всегда были с ними прекрасные отношения, потому что фараоны искали себе друзей, а не рабов.

— Все это так, госпожа, — согласился Неши, — но при нашем теперешнем положении…

— Именно теперешнее положение очень опасно и неблагоприятно для Крита. Предположим, Минос Великий опасается, что гиксосы нападут на остров и разорят его. Предположим, он подозревает Апопи в намерении уничтожить Крит. Что ему остается, как не искать союзников против гиксосов? Несмотря на все ложные слухи, которые распространяет Апопи, весть о наших успехах дошла до Кносса. Минос Великий узнал, что гиксосов можно одолеть. Если взбунтуется Крит, другие покоренные страны присоединятся к нему, и великое царство гиксосов развалится изнутри. Судьба предлагает нам невероятно счастливую возможность, и мы должны ею воспользоваться.

Как многообещающе звучали слова Яххотеп! Однако умудренный годами Карис не позволил обольстить себя неопределенными надеждами.

— Минос Великий — умный и хитрый правитель. Он не сомневался, что вы будете рассуждать именно так, и пытается заманить вас в ловушку. Я вижу здесь только известное нам коварство Апопи. Ему не удалось разгромить наше войско, и теперь он прибегает к услугам своего верного вассала, чтобы уничтожить вас.

— Устами Кариса говорит само благоразумие, — подал свой голос Хирей.

— С тех пор как я вступила на путь борьбы с гиксосами, я перестала быть благоразумной, — напомнила с улыбкой царица. — Все вы прекрасно знаете, что, если мы не будем рисковать, нам не дождаться победы. Приглашение — это тот знак, которого я ждала.

Карис посмотрел на Яхмоса.

— Могу ли я просить фараона уговорить царицу отказаться от приглашения?

— Если что-то случится с тобой, матушка, то что будет с нами? — спросил фараон.

— Священная коронация свершилась, Яхмос, ты царствуешь в Египте. Для начала ты отправишься в Пер-Камос, нашу самую северную крепость, и будешь помогать держаться Мемфису, чтобы только Дельта оставалась землей, покорной гиксосам. Ты будешь ждать вестей о моих переговорах с Миносом Великим и продолжать строить корабли. Если я попаду в западню, Апопи, возгордясь, не преминет сообщить об этом всему Египту, и тогда ты пойдешь на приступ. А если царь Крита в самом деле хочет быть нашим союзником, то мы окажемся сильнее Апопи.

— Твои слова, матушка, говорят о том, что ты уже приняла решение? Я правильно тебя понял?

Яххотеп ответила сыну столь лучезарной улыбкой, что ей улыбнулись даже самые ярые противники ее замысла.

— Я решила так, потому что знаю — ты способен править Египтом, Яхмос!

Яхмос прекрасно понимал, что гибель царицы Свободы будет куда ощутимее гибели целого войска. Но он понимал и другое: никто не в силах заставить царицу-мать переменить решение.

— Я всегда был вашим помощником и помогал осуществлять все ваши намерения, — заговорил хранитель царской печати Неши. — Но от этого плана прошу отказаться по одной простой причине — из-за невозможности его исполнения. Чтобы добраться до Крита вы должны пересечь весь Средний Египет, потом Дельту, которая целиком и полностью в руках гиксосов, а затем отыскать корабль с опытными и надежными моряками!

— Есть другой путь, им воспользовались три критянина, которые добрались до нас.

— Тропы в пустыне! Путь изнурительный и опасный.

Отряд будет состоять из египтян-моряков. Вместе с нами пойдут и оба критянина, спутники сына Миноса Великого. Они окажут нам немало услуг, дадут драгоценные указания. Барку мы возьмем с собой, разъяв ее на части, а потом соберем на берегу моря.

— Госпожа, ваш замысел… ваш замысел…

— Я знаю, хранитель царской печати, он безумен. Но поверь, я его осуществлю.

Одна забота омрачала лучезарное настроение Яххотеп — соглядатай владыки гиксосов мог проведать о путешествии и сообщить о нем Апопи. Тогда гиксосы не замедлят напасть на Фивы.

Большие темные глаза Северного Ветра источали ту же безнадежно грустную мольбу, что и желтоватые Весельчака Младшего. Но Яххотеп объяснила верным помощникам, что пройти пустыню, а потом переплыть море очень нелегко, а у осла и у собаки есть свои важные обязанности дома. Северный Ветер должен по-прежнему шагать во главе отряда своих специально обученных сотоварищей, переносящих на спинах припасы и оружие для войска, а дело Весельчака Младшего — охранять фараона Яхмоса. После напоминаний хозяйки оба друга, похоже, успокоились.

— Вы всегда были моими защитниками, — тихо сказала царица, потрепав по холке одного и погладив другого.

Солнце опустилось за горизонт, и сразу стало темно. С севера повеяло прохладным ветерком, и Яххотеп различила далекие звуки песни — земледельцы отдыхали от тяжкого дневного труда.

Думая о своем покойном муже и погибшем сыне, царица не сомневалась, что оба они пируют вместе с богами.

— Обед подан, госпожа, — сообщила Нефертари. — О-о, простите! Я помешала вашим раздумьям!

— Нет, не помешала. Сейчас не время предаваться воспоминаниям о прошлом.

Глядя на царственную супругу фараона, Яххотеп вновь подумала, что Яхмос, обычно такой осторожный и уравновешенный, был прав, без колебаний решившись на женитьбу. Одаренная от природы удивительной красотой, молодая женщина могла бы стать тщеславной себялюбивой пустышкой, озабоченной лишь собственными удовольствиями и прихотями, но боги наделили ее царственным характером: взыскующим, озабоченным участью страны и народа больше, чем своей собственной.

— Если я не вернусь, Нефертари, сражайся и стой бок о бок с фараоном. Без твоей помощи ему недостанет сил, необходимых для победы. Исида вдохнула жизнь в Осириса, а супруга фараона вдыхает жизнь в его праведные деяния. Не растрачивай времени на мирские дела и не произноси слов всуе.