Бледно-голубые стены, коричнево-голубой пол, старомодный деревянный письменный стол и две пустые камеры. Логан открыл одну из них и вошел внутрь. Серый бетонный пол, серые бетонные стены, у стен – голубые пластиковые матрацы.

Закрыв за собой дверь камеры, он снял руку с микрофона.

– Мистер Эркарт.

– Вы ведь слышали новость, верно? Мистер Мауат скончался прошлой ночью. – Голос звучал так, словно кто-то держал его за горло. – Врач сказал, что смерть наступила практически без боли. – Он засопел. – На самом деле не совсем так, и этот докторишка… отправится домой без ног.

– Да. Я слышал про мистера Мауата. Мне очень жаль.

И для этого «жаль» есть причины, причем весьма существенные.

– Да. Спасибо за сочувствие. – Эркарт прокашлялся. – Но как бы то ни было, похороны назначены на половину первого в пятницу. Старая церковь Ардо. Просьба: никаких цветов. Будьте здоровы, встретимся там.

Логан не спешил нарушать молчание.

Эркарт шумно выдохнул.

– И еще, Рубен просил меня передать вам… Он говорит, что вам дается последний шанс примкнуть к команде. Это практически уникальный случай.

Щелкающий звук.

– Я офицер полиции.

– Один парень по имени Стив Фаулер будет на следующей неделе в лесу. Вы возьмете у него пакет и поместите в какое-нибудь безопасное место, где он полежит до того момента, пока Рубен не скажет вам, кому и где его передать.

Камеры пустовали уже более десяти дней, но батареи работали. Логану стало жарко, кончики ушей горели.

– И что в пакете?

– Никому не рассказывайте о том, что вы получили пакет, и храните его в по-настоящему безопасном месте. Вы поняли?

– Еще раз спрашиваю: что в нем?

– Понятия не имею.

– А если я откажусь? – спросил Логан, поднимая подбородок.

Эркарт вздохнул:

– Тогда Рубен пошлет трех парней в фургоне, и вы отправитесь на корм свиньям.

Выбор не велик, да? Стать продажным копом или умереть.

Голос Саманты во втором ухе зазвучал тепло и мягко:

– Если ты убьешь Рубена, ты не должен будешь оказывать ему услуги. Мертвым услуг не оказывают.

Логан облизал губы.

– Я не могу.

– Мистер Макрей, вы можете… Послушайте, так дело не пойдет. – Снова глубокий вздох из динамика. – Вы должны по-прежнему выполнять кое-какие поручения. Мистер Мауат так хотел.

– Убей его. – Она обвила руками его шею. – Возьми ту самую винтовку из хранилища и разнеси на мелкие кусочки его жирную башку.

– Все можно повернуть так, что парни погрузят в фургон Рубена, а не вас. И превратят его в корм для свиней.

Один легкий шажок, и дежурный сержант полиции станет главой самой крупной в Абердине криминальной империи…

Губы Саманты щекотали его ухо.

– Так или иначе, он должен умереть.

Закрыв глаза, Логан подался вперед и прильнул лбом к стене камеры.

– Стив Фаулер? Когда и где?

12

Дождь хлестал по окнам, колотил по стеклам, по облезлым деревянным рамам.

– Ладно, надеюсь, ты счастлива.

Эту маленькую комнату скорее можно было назвать дырой. Втиснутая поверх лестничной клетки, со стенами, расположенными настолько близко друг к другу, что до них можно было дотянуться, раскинув руки. Непонятно, каким образом сюда умудрились втиснуть письменный стол и два стула, в дополнение к уже имеющимся двум шкафчикам и стеллажу для папок. В углу в кучу были свалены еще какие-то папки, видимо, не сданные в архив криминальные дела.

Из телефона доносился дублируемый эхом голос Стил – как если бы она звонила из передвижного уличного туалета.

– Да я отплясываю джигу, ты что, не слышишь оркестра?

Она выплюнула малину[41].

– Жена Мила клянется всеми святыми, что ее супруг не сбежал. Он, по ее мнению, образцовый муж и отец.

Логан присел на край письменного стола.

– Ну а видеоматериал-то вы ей показывали?

– Нет, но в конце концов дойдет и до этого, Лаз. Шила в мешке не утаишь.

– А что по поводу домов свиданий, семьи, друзей?

– Будь ты на ее месте, хотел бы ты узнать о том, что твой муженек балуется втроем? Что он любитель горячих ласк, в том числе однополых? Что его любовник – одновременно его бизнес-партнер? А как насчет огласки в суде? Я так думаю, защита попытается доказать, что он не убивал Шеперда, потому что любил его. И предъявит фотографические свидетельства этой любви. Вообще, мне жалко его супружницу. Пусть пока пребывает в неведении.

Она была права.

– Нам надо развесить плакаты во всех портах и на всех станциях. Обратиться ко всей Шотландии с просьбой помочь в розыске.

– Вау. А мне-то, дуре, эта мысль даже в голову не пришла. Отлично, что мы получили такого умного и сильного мужчину в свою команду, чтобы держал нас на правильном пути.

Логан, нахмурившись, смотрел на пол. Кто-то попытался скрепить отскочившие плитки с помощью липкой ленты.

– Вы все сказали?

– Беккиуже сделала это, умник. Вот что, дружок, соберись. Я хочу, чтобы ты, если смотреть на тебя сзади, наводил страх на всю округу. Переоденься, короче. Будь готов к десяти. Ты, я и наш милый Ренни отбываем на семейный пикник в Петер-хед. – Судя по голосу, на лице ее была улыбка. – Все будет как в лучшие времена.

– Вот этого-то я и боюсь.

Ренни смотрел в лобовое стекло.

– Как, по-вашему, это произносится? Гейрод? Гийрод? Джерриод?

Дождевая вода потоками стекала с большого зеленого указателя: «ГЕЙРОД. ОРГАНИЗАЦИЯ КОНТЕЙНЕРНЫХ ПЕРЕВОЗОК. ДОСТАВКА ГРУЗОВ». Первое слово имело в своем составе букву 0, которой не было ни в английском, ни в шотландском языках – GEIRROD.

На указателе была та же самая эмблема, что и на футболках Мила и Шеперда. Сердитый бородач-викинг в крылатом шлеме и с двусторонним топором в руках. И он же – на фронтоне ничем не примечательного двухэтажного офисного здания из красного кирпича. На щербатой от выбоин бетонной площадке было припарковано несколько автомобилей. В караульной будке сидел тучный мужчина и не сводил глаз со шлагбаума. Все место по периметру было обнесено оградой из крючковой цепи; висело предостерегающее объявление о сторожевых собаках, патрулирующих зону.