— Истинно так, сэр.

Переодевшись, Кирилл сразу почувствовал себя уверенней. Особенно приятно было ощущать на бедре тяжесть оружия. Он взял с собой самый потертый кольт сорок пятого калибра, с деревянными накладками на рукояти. Как он успел заметить, прогулявшись по городу, с такими «миротворцами» тут ходили почти все мужчины.

Перламутровых рукояток или серебряной отделки он не встретил ни разу, как не встретил ни одного котелка, пиджака или шелкового жилета. Все ходили в широкополых шляпах и грязных сапогах, и от всех разило потом, луком и табаком. Маршалл стоял на самом краю обжитых земель. Дальше, за каньоном, начинались индейские земли, Команчерия, и такое соседство, видимо, не располагало ни к гигиене, ни к особой щепетильности в выборе гардероба.

Неторопливо шагая к тюрьме, он заметил, что многие жители городка движутся в том же направлении. Дойдя до площади, Кирилл остановился и озадаченно сдвинул шляпу на затылок. Было совершенно очевидно, что ему не удастся поговорить с охранниками наедине. Все пространство перед зданием тюрьмы было запружено народом.

Кирилл затесался в толпу и затаил дыхание, чтобы не пропустить ни слова из гомона, колыхавшегося над площадью. Через пару минут он вспотел от напряжения и отчаяния, потому что ничего не понимал. Да него не сразу дошло, что все вокруг говорили по-испански. Тогда он стал протискиваться поближе к тюрьме, и там обнаружил группу горожан, одетых чуть приличнее остальных. Их он уже понимал, но легче от этого не стало. Потому что говорили они совсем не то, что бы ему хотелось услышать.

Оказалось, что шериф отправился по окружным фермам и поселкам, чтобы собрать налоги. С чего это вдруг ему приспичило? А с того, что нужны деньги на постройку виселицы. Материал уже подвезли, но поставщик требует оплаты, да и плотники не станут вкалывать задарма.

Раньше в Маршалле не вешали. Тюрьма тут была хорошая, каменная и вместительная, и сюда свозили преступников со всей округи. Но местный судья, известный своей богобоязненностью, не выносил смертных приговоров.

Что же до Генри Брикса, то он был приговорен судьей соседнего округа, там, где его удалось схватить. Это было не совсем законно, потому-то адвокат и подал апелляцию, и даже добился, чтобы дело пересматривалось в Маршалле, где и были совершены основные злодеяния Брикса.

И почти полгода Генри сидел здесь в ожидании пересмотра. Он отправил несколько писем губернатору, которые, впрочем, остались без ответа. Но вот вчера шериф получил телеграмму. Что там было написано, никто так и не выяснил. Но Брикса перевели в камеру смертников, надели на него кандалы и перестали водить вместе с другими заключенными на обед в соседний отель. Так что те, кто хотел сегодня полюбоваться на знаменитого разбойника, пришли сюда напрасно.

Еще несколько минут Кирилл крутился на площади, стараясь запомнить все подробности. Толпа вдруг притихла, и высокие ворота тюремного двора распахнулись, выпуская колонну заключенных. Их было пятеро. Они шли гуськом, связанные одной веревкой, а сбоку шагал охранник с двуствольным дробовиком на плече. Кирилл следил за ними до тех пор, пока они не пересекли площадь и не скрылись за дверями отеля. А потом заторопился обратно на постоялый двор, едва удерживаясь, чтоб не сорваться на бег.

Энди выслушал его молча. Он не взорвался, не принялся носиться по комнате. Он встал у окна и долго смотрел в небо.

— Что будем делать? — спросил Кирилл. — Время уходит.

— Время? Время уже ушло.

— Шериф вернется не раньше, чем послезавтра. Мы еще можем что-нибудь придумать.

— Нас двое, — глухо сказал Энди. — Чтобы отбить Генри, мне нужна еще пара стрелков. И по две сменных лошади каждому. И еще хотя бы трое всадников, чтобы отсечь погоню. Но нас только двое.

— И все-таки, мне кажется, у нас есть шанс.

Энди присел на край стола, сцепил пальцы и хрустнул ими.

— Шанс? Да, у нас есть шанс погибнуть всем вместе. Это будет красиво. Про нас напишут песню. Но тогда ты не попадешь в Нью-Йорк, как я тебе обещал. А Энди Брикс всегда исполняет обещания. Рано или поздно, но исполняет.

Сделаем так. Ты сейчас же собираешься и уходишь. Тебе надо держаться подальше от меня. Переночуешь в отеле «Роза прерий», это на северном конце улицы. Завтра утром от «Розы» идет дилижанс на Форт-Бэском. Там найдешь судью Эванса. Он честный человек. Отдашь ему все деньги. Ну, можешь взять себе, сколько сочтешь нужным. Из Бэскома ходят поезда на Восток. Этот путь тебе уже знаком. Но в этот раз ты не будешь валяться на соломе…

Кирилл поднял руку:

— Можно мне вставить слово? Во-первых, я совсем не тороплюсь в Нью-Йорк. Во- вторых, давай подумаем вместе. Чтобы состоялась казнь, нужны три вещи — осужденный, виселица и шериф. Виселицы еще нет. Шерифа тоже. Можем мы сделать так, чтобы шериф вообще исчез?

— Я бы с радостью его прибил. Но это ничего не изменит.

— Тогда узнаем, где сложены доски, приготовленные для виселицы, и сожжем их.

— Повесить можно и на дереве. Уж ты-то это прекрасно знаешь.

Кирилл нарочно начал с заведомо проигрышных идей, чтобы Брикс сам дошел до единственно правильного решения.

— Тогда остается только одно, — сказал он. — Надо сделать так, чтобы исчез осужденный.

— Кому ты это объясняешь? — вяло возмутился Энди. — Я и сам знаю. Но нельзя организовать побег за пять минут. Ты видел тюрьму?

— Да. Ничего особенного.

— Ты видел ее снаружи. А я в ней сидел. И если Генри упрятали в камеру смертников, то это значит, что он сидит в клетке, прикованный к двум стенкам. Вот такими толстенными цепями. Даже если мы перебьем охрану на входе и ворвемся внутрь, то, пока будем возиться с кандалами и замками, сюда сбегутся все шерифские прихвостни, и мы не уйдем. Кого ты учишь? Я уже все миллион раз обдумал и передумал.

Энди спрыгнул со стола и принялся ходить по комнате. Кирилл обрадовался. Его приятель, кажется, начал приходить в себя.

— Были бы под рукой все мои друзья… Я думал, что адвокат сможет потянуть время. Мне бы еще хотя бы неделю! Я бы собрал два десятка бойцов. А с моими парнями можно штурмовать любую крепость.

— Здесь нет крепостей, — сказал Кирилл. — Здесь всего лишь двухэтажный каменный дом, который охраняют несколько бездельников. И сейчас, когда заключенных повели на обед, охранников в тюрьме стало еще меньше.

Брикс стукнул себя кулаком по лбу:

— Обед! Меня тоже не водили жрать, когда я сидел! Интересно, кто кормит Генри?

— Я видел женщину, которая вошла в тюрьму с узелком, — сказал Кирилл. — И проследил, где она живет. Наверно, это хорошая знакомая твоего брата. Ее лицо было заплаканным, когда она вышла.

— Черт побери! Да сейчас у многих девчонок в Техасе глаза на мокром месте! — Энди схватил Кирилла за плечи. — Так ты знаешь, где она живет? Идем к ней немедленно!