— Ни разу не слышала, Джеймс. Мы с филологом Ичикава установили источник, из которого он использовал апокриф об Адаме и Еве. Это рукопись ХVI века, она хранится в Государственной Публичной библиотеке в Санкт-Петербурге. Как мог он знать о ней?

— В описании «Сверхкрепостей», Эйко, он непостижимо точен. Так уже при первом рассмотрении считают военные эксперты. А ведь он на них не летал, на этих «Боингах-двадцать девятых». Вряд ли их когда-либо и видел. Но спроси его, Эйко, какой порт в Токио он бомбил, это не Йокогама ли? И говорит ли ему о чём-нибудь название Такарацука?

— Пока он не воспринимает наши вопросы. Я тоже опираюсь на официальные военные архивные данные. Истребители Ки-61 действительно производились в Кагамигахаре. 19 января 1945 года налёт «Сверхкрепостей» полностью уничтожил завод авиадвигателей в Акаши. По этой причине пришлось переделывать носовую часть красавчиков «Хиен» под другие двигатели, имеющие воздушное охлаждение. Так появился Ки-100.

Собеседники разговорились и говорили всё быстрее, почти перебивая друг друга.

— Некоторые наши эксперты, Эйко, считают, что не могло быть Ки-100 в небе Токио весной 1945 года, что они появились в воздухе в самом конце войны.

— Если речь идет о других районах боевых действий, Джим. Может оказаться, что не все данные заведены у вас в компьютерные информационные базы, я тоже с этим столкнулась. И не забывай: никто так не врёт, как очевидцы; никто не знает о предмете меньше, чем узкие эксперты.

— Это верно, Эйко. В идеале истинный эксперт должен знать всё ни о чём. И ничего обо всём. Куча снимков поверхности Марса всё еще, более двадцати лет, остается в цифровой форме, у богатой Америки нет средств профинансировать их расшифровку, обработку и анализ. Марс пока ей не особенно нужен. Что ж… Так тому и быть. Значит, так надо. Или кому-то пока не надо. И этому тоже есть свои объективные или субъективные причины… Скорее даже, и вправду, чья-то личная незаинтересованность. Потому и денег нет.

— 9 марта 1945 года налётом «Боингов-29», бросавших зажигательные бомбы с малой высоты, избирательно был уничтожен старый деревянный центр Токио. Мне горько, больно говорить об этом, Джеймс, поскольку речь идет о моей родине. В эту ночь против янки, среди прочих, сражался только один истребитель Ки-100 из 18-й сентай. Но в апреле противовоздушная оборона Токио включала уже и 244-ю сентай, авиафлотилию под командованием майора Кобаяши, всю укомплектованную Ки-100, на которых летали наши выдающиеся асы.

— Борис «не взял» на себя ответственность за участие в знаменитом налёте на Токио 9 марта, — с нескрываемым сарказмом усмехнулся Миддлуотер. — Он «летал» в апреле, но почему-то на большой высоте и над не сгоревшим ещё в марте Токио… А ведь это вопрос!.. «Сентай, кокутай»… Не удивляйся, мне уже пришлось ознакомиться кое с какими материалами о той войне. У нас нет сведений об использовании многослойного строя бомбардировщиков ни над Германией, ни на Тихоокеанском театре военных действий. Но научная теория многослойного бомбометания действительно разработана была, причём, в Великобритании. Какая-то параллельная, но очень правдоподобная информация… Что это такое с русским лётчиком, Эйко? Ну не должен, не может знать обычный летун из полуразваленной России о таких тонкостях! Да ещё в столь многих и различных отраслях знания.

— А если он возьми да и окажись из тех редких людей, которые обладают энциклопедическими знаниями? Как, например, его выдающийся отец? — спросила госпожа Одо, выдавая некоторую свою осведомлённость. — Или, возможно, теперь он просто-напросто пребывает в принятой им на себя роли уникума…

— Допускаю и это, но вынужденно… — Миддлуотер осекся и задумался. — Не тихое человечество, а какой-то зверинец! Что ж, тогда… Тогда… — После короткой приостановки волнения полковник разъярился, вновь засверкал глазами и приглушил голос: — А если он не спятил? Притворяется? Тогда, пожалуй, с ним надо понастойчивее поработать, тогда он, глядишь, кое-что поинтереснее библейских биографий Адама и Евы сможет вспомнить!

— Джим, не стоит спорить. Спор неконструктивен. Остынь. Ты не детектив, не прокурор и не судья, а я не адвокат русского лётчика. Не нападай. Мы в одной команде.

— Эйко, дорогая, я в этом деле назначен именно куратором! Поэтому не станем тратить времени на пустые извинения. Эйко, без обид, поверь, мне тоже с тобой сложно — в наших странах различный подход к проблемам: в Японии первостепенное значение уделяется философскому и эстетическому аспектам, только потом рассматривается полезность, а мы, практичные американцы, — прагматики. У нас во главе угла моменты чисто утилитарные. Поэтому плюнем на ненужные реверансы. К делу! Продолжаем. Пожалуйста, выведи на монитор портреты тех, кто непосредственно работает с Борисом.

Акико коснулась клавиши внимания и продиктовала задание карманному компьютеру, поднеся его к губам. С Борисом непосредственно контактировали два помощника госпожи Одо по лаборатории, православный священник и буддийский монах, которым Миддлуотер сразу заинтересовался:

— Этот бонза откуда ещё тут взялся?

— Да это… Он мой старый друг, — солгала Акико в интересах дела и привычным жестом пригладила правую бровь. — Я попросила его помочь, и Саи-туу был настолько любезен, что согласился.

На самом деле пожилой монах появился вблизи лечебницы неожиданно. Охранник, заметив монаха в жёлтом одеянии мирно сидящим на газоне перед въездом в зелёный парк, в центре которого располагались лабораторные и больничные корпуса клиники госпожи Одо, опешил было и подумал, не примерещился ли ему этот пришелец. Охранник мог бы поклясться, что по шоссе, на которое он посмотрел за пару минут до появления монаха, не проезжала ни одна автомашина. Не приближался со стороны окраинных кварталов и сам этот монах. По сторонам от новёхонького двухкилометрового шоссе от города к клинике не было пока высажено ни деревца, и в чистом поле укрыться ярко одетому человеку было совершенно невозможно. Поэтому охранник предположил было, что посреди газона якобы «медитирует» виртуальный развязный рекламоноситель, сродни тем, что приятным женским или мужским голосом убеждали срочно завернуть в супермаркет и купить жевательную резинку, рисовые шарики, чизбургеры или напитки, но тут же вспомнил, что законодательно такие рекламные штучки в транспортных средствах, жилых частных территориях и офисах теперь запрещены.

Посомневавшись, охранник доложил о появлении перед лечебницей странного монаха и получил от начальника приказ продолжать наблюдение. В бинокль было заметно, что монах и не глядит сквозь заграждения на охраняемую территорию, сидит смирно в своем ярко-солнечном, но пропылённом одеянии, расправив на коленях широкие складки одеяния, внешне похожие на свободно ниспадающие рукава, раскрылившись, как наседка на гнезде с вылупившимися цыплятами, и вообще не поднимает глаз. Охранник припомнил, пока колебался, опасен ли старик, что подобные позы принимали буддийские монахи перед