–  Думаете?

–  Желание Варлтунга захватить наши территории может быть опасно, – сказал Уртика.

–  Вы имеете в виду ближние острова?

–  Да, мы должны быть готовы к их защите. Мы всегда держали немногочисленные гарнизоны на островах крайнего севера и востока, ведь оттуда нам редко кто угрожал. Но, подозреваю, настало время готовиться к контрудару. Погибли лучшие наши люди, командующий. Нельзя оставлять такое безнаказанным.

–  Вряд ли кампания против Варлтунга необходима – и вряд ли она к чему-нибудь приведет. Мы ведь уже пытались несколько лет назад. Точнее, десятилетий. И потом, как же Оледенение? Вы хотите послать на войну столько людей, когда целая толпа беженцев спит и видит, как бы ворваться в город?

–  Именно так, – подтвердил Уртика. – Мы должны ударить быстро и сильно, нанеся противнику ущерб, чтобы обезопасить себя от попыток ответного удара в обозримом будущем.

–  Разве наступление Оледенения не лишает все это смысла?

–  Вовсе нет. Именно из-за Оледенения и из-за предстоящих нам долгих лет в изоляции мы обязаны сохранить эти острова для будущих поколений.

–  А вы уверены, что кто-нибудь из нас доживет до будущего?

–  Нас ждут тяжелые времена, командующий, и, конечно, не все смогут их пережить. Нам даже неизвестна потенциальная толщина ледяного покрова. Но возможно, кто-то все-таки будет жить в то время, когда лед растает, и, сохранив для них острова, мы обеспечим им лучшие шансы.

Канцлер Уртика дал им с собой немало предметов роскоши и значительную сумму денег – десять джамуров, правда мелкой монетой: сота, лордилами, дракарами. Бринд против воли почувствовал некоторое подозрение, но принял эти дары с благосклонностью.

Может, он просто хочет облегчить мне боль от потери товарищей.

Холодным серым утром они выступали в путь.

Две птеродетты кружили в небе, пронзительными криками нарушая тишину города. Позади оставались колокола, зовущие к молитве, и запах еды, доносящийся из всевозможных закусочных.

У ворот Балмакары его ждали четверо воинов, которых он отобрал для этой поездки. Их безукоризненно вычищенные лошади ждали так же терпеливо, как они. Глядя в небо, сидел верхом на черном мерине Апий, а рядом с ним сверкал экипаж, в котором поедет назад императрица. Еще трое ночных гвардейцев, из тех, что не были с ними при мысе Далук, тихонько переговаривались немного поодаль: молодые, подтянутые, лучше для такой экспедиции не найти. Два блондина, Сен и Люпус, двадцати шести и двадцати двух лет соответственно. Оба высокие, поджарые, похожие словно братья. Оба с пронзительно-синими глазами. Немного смахивают на волков. Оба сделали в армии молниеносную карьеру, все благодаря собственным талантам, и уважали Бринда превыше всех прочих командиров. Самому Бринду был особенно симпатичен Сен, такого способного мечника ему, пожалуй, еще никогда не доводилось тренировать. Сен постоянно совершенствовал свои навыки, так что через год-другой сам Бринд поставил бы на него любую сумму денег как на лучшего бойца в империи.

Нелум Валор, брюнет крепкого сложения, был чуть старше. Ему прочили блестящую академическую карьеру, но прозябанию в душных библиотечных залах он предпочел жизнь на свежем воздухе. По его словам, все, что можно узнать из книг, с тем же успехом можно узнать из самой жизни. Бринд восхищался этим и сделал Валора одним из самых молодых лейтенантов, служивших когда-либо в Ночной Гвардии. А еще тот редко говорил о своих джорсалирских верованиях, и Бринд не знал, что думать о его преданности богам, которых нельзя увидеть.

Эти четверо были лучшими в его полку. В полной форме, черное на черном, с семиконечными звездами, сверкающими на груди, они вытянулись по стойке смирно, приложив к животу ладонь.

–  Селе Джамура, – приветствовал их Бринд. – Все готовы ехать?

–  Так точно, сэр, – ответил за всех Сен. – Оружие закреплено под днищем экипажа, рацион внутри. Люпус договорился, чтобы за ночь карету как следует почистили, так что теперь она годится для кого угодно. – Последняя фраза повисла в воздухе, явно взывая к ответу.

Бринд заглянул под экипаж и убедился, что четыре самострела и четыре копья действительно надежно прикреплены к раме между колесами. Были там и топоры с короткими рукоятками, причем все это вооружение, составлявшее солидное дополнение к мечам и лукам, бывшим при каждом воине, оставалось невидимым с дороги. Люпус, чьи молодые глаза отличались завидной остротой, был очень искусным стрелком, в то время как Апий и Нелум вкладывали зрелую силу в работу топорами, хотя при надобности могли взяться и за меч.

–  Хорошо. Я попросил, чтобы с нами послали гаруду, – пусть полетает над нами, разведает местность впереди и вокруг, чтобы нас снова не застали врасплох. Вам я заранее скажу, что сразу после нашего отъезда Совет объявит о внезапной кончине императора Джохинна и о том, что ему наследует старшая дочь, императрица Рика. Виллджамур будет находиться в состоянии официального траура до нашего возвращения.

–  С новой императрицей, как я понимаю? – Нелум хлопнул ладонью по стенке кареты.

Бринд кивнул:

–  Да, мы забираем ее с Южных Фьордов. Она знает, что мы приедем за ней, но не знает, что ее отца больше нет.

–  Кто должен объявить ей эту новость? – спросил Сен.

–  Похоже, что эта честь принадлежит мне, – мрачно отвечал Бринд.

–  Я слышал, она его все равно не любила, – заметил Нелум.

–  А пока… – Бринд оглядел своих людей всех по очереди, – никакого флирта, никаких улыбочек и никаких разговоров с ней без моего приказа. Помните одно: она – наша новая императрица. Служить ей верой и правдой – вот наше дело. Мы – ее Гвардия.

Они кивнули в знак того, что поняли.

–  Едем только мы пятеро? – уточнил Нелум.

–  Незачем привлекать внимание к нашему отъезду. Слишком многие смекнут, что здесь не все чисто. Дорога на Южные Фьорды безопасна, так что больше людей нам не нужно. Ночных гвардейцев и так осталось мало. По возвращении мне придется рекрутировать новых.

Они недолгим молчанием почтили память погибших товарищей.

–  Ладно, – продолжал Бринд, – в Гише нас ждет корабль, туда мы и поедем сначала. Дорога займет почти два дня, так что в путь.

И все сели на лошадей.

–  Что-то ты сегодня больно тихий, – обратился Бринд к Апию.

Рыжеволосый капитан держался рукой за живот:

–  Ага. Похоже, пиво уже не держится во мне, как прежде.

В центре Атриума лицом к Совету стоял Уртика. Театрально отбросив полы серого плаща, он с делано-серьезным выражением оглядел собравшихся. Когда хочешь развязать войну, надо быть особенно убедительным и использовать весь свой шарм. Остальные члены Совета реагировали угрюмо.