Светопалочки уже выдохлись и погасли. Они были рассчитаны всего на двенадцать часов работы, а этот срок давно миновал. Похоже, к-спейсовцы здесь больше не проходили с тех пор, как проникли в 2I. Дженсен понимала, о чем это говорит. Ну и наплевать. Пока она не увидит трупы, будем считать, что Фостер, Холмс и Чаннаронг еще живы. Она обратила внимание, что запасы оборудования аккуратно сложены. Судя по всему, пакеты из фольги и пластмассовые коробочки никто не трогал. Следовательно, пришельцы здесь не проходили.

Ну, хоть что-то… Ведь даже дружелюбно настроенные инопланетяне осмотрели бы вещи, верно? Из чистого любопытства они вскрыли бы их и проверили. А так, похоже, все оставалось нетронутым с тех пор, как экипаж «Вандерера» ушел из лагеря. Единственным исключением оказался оранжевый флажок – обычный квадратик винила на проволочной подставке. Он валялся на полу на несколько метров дальше, словно его уронили в спешке. Дженсен подняла флажок и осмотрела. На подставке было что-то закреплено. Это оказалась крошечная карта памяти.

Командир вставила ее в порт панели связи на шлеме. На карте оказался всего один файл – видеоклип. Дженсен два раза быстро моргнула – файл развернулся в виртуальном окне, которое всплыло внутри шлема. Замелькали невнятные изображения, и шлемофоны наполнились рычащими звуками. Скорее всего, файл был испорчен магнитным полем 2I, порождавшим щелчки и бульканье в наушниках, при выходе астронавта в эфир. Командиру показалось, что она разглядела фигуру в шлеме, но та тут же исчезла. Аудио было почти таким же плохим, но часть слов она расслышала.

Дженсен прокрутила файл три раза, но так и не смогла более четко разобрать слова астронавтов «К-Спейс». Такая досада!.. Файл оказался бесполезным, почти пустышкой. И в то же время он наводил на размышления… Нет. Она не станет спешить. Дженсен потратила десять минут на попытку вызвать пропавших астронавтов по радио. Ей пришло в голову, что инопланетный экипаж 2I тоже ее слышит, – и на секунду она запаниковала. А потом вспомнила, что для того она здесь и находится, чтобы установить контакт.

Конечно, эта идея звучала куда лучше, когда командир «Ориона-7» благополучно оставалась вне 2I, на борту своего корабля, но теперь в ней не было смысла, как и в опасениях. Пришельцы не набросились на них с Санни, правда, и в разговор не вступили. Никто не ответил на ее вызов. Максимально усилив прием в своем коммуникаторе, Дженсен услышала только разряды и призрачное далекое щелканье. Непрерывные ритмические щелчки, которые то нарастали, то становились тише, но полностью не исчезали.

– Ты это слышишь? – спросила она у Стивенса.

Тот перекатился на спину и посмотрел на нее сквозь забрало.

– Да, – буркнул он, чтобы она от него отвязалась.

Командир долго прислушивалась к этому шуму. Надеялась, что он превратится в нечто осмысленное. Щелчки иногда становились почти неслышимыми, а иногда – такими громкими, что приходилось уменьшать чувствительность наушников, чтобы не оглохнуть. Дженсен очень хотелось, чтобы это что-нибудь означало, чтобы это был сигнал от команды «Вандерера». Вот только щелчки эти звучали слишком уж примитивно. Слишком естественно – по-своему. Это не было звуком, исходящим от человека или другого разумного существа.

– «Вандерер», ответьте, – сказала она в фоновый шум. – Это Дженсен, капитан космического корабля НАСА «Орион-7». Мы пришли на помощь. Пожалуйста, подтвердите.

Ответа не было.

Командир подошла к лежащему Стивенсу, тот так и не сдвинулся с места. Согнувшись в поясе – поясница запротестовала, а колени почти потеряли подвижность, – она протянула ему руку. Астрофизик ухватился за нее и с тихим ворчанием дал поднять себя на ноги.

Дженсен сверилась с дисплеем на груди своего скафандра.

– Мы добирались сюда два часа. Будем пессимистами и предположим, что возвращение к шлюзу займет часа три – даже с использованием моторизованных подъемников.

– Будем! – согласился Стивенс.

– Тогда у нас семь часов на то, чтобы найти твоих друзей. Готов?

Лицо астрофизика за поликарбонатным забралом посерьезнело.

– Готов! – откликнулся он.

САННИ СТИВЕНС. Мне хотелось найти Сандру, Тэрина и капитана Фостера. Ага. Я очень за них тревожился. Вот только после того, что мы видели, после того, как не смогли с ними связаться по радио… не знаю. Может, я начал соглашаться с Хокинсом… Да нет, я был почти уверен, что мы ищем трупы.

Салли Дженсен хотела полететь на Марс, с детства мечтала пройти по поверхности другого мира. Ближе, чем сейчас, к другому миру ей уже не оказаться. Она это понимала и хотела бы радоваться происходящему, ощущать дрожь нетерпения, чтобы живот сводило при мысли о том, что она скажет, – о первых словах, произнесенных великим исследователем, которые навсегда войдут в историю человечества. И вот ничего этого командир «Ориона-7» не чувствовала, кроме тревоги и страха.

Внутренний корпус 2I был тусклого, не отражающего свет, серовато-коричневого цвета. Какого-то бесцветного цвета. Дженсен направляла свет своих фонарей прямо перед собой, чтобы видеть, куда ставить ноги. Можно было не трудиться. Поверхность, по которой они шли, была совершенно плоской и сплошной. Чуть шершавой – в достаточной степени для того, чтобы обеспечивать хорошее сцепление при ходьбе, но не такой грубой, чтобы бояться поцарапать перчатки, если упасть на руки.

– Пористый, – сказал Стивенс.

– Что?

– Я задумался, почему пол не покрыт водой. Туман должен был бы на нем оседать, верно? А он совершенно сухой… Пол здесь пористый. Он впитывает влагу с такой скоростью, что та не успевает скапливаться.

– Поняла.

Вторым фонарем командир водила туда-сюда, выискивая следы команды «Вандерера». Ничего нового. Влажное одеяло густого тумана стало тоньше, так что видимость увеличилась метров до тридцати. Дженсен подумалось, что они со Стивенсом успеют заметить пришельцев заблаговременно, когда те кинутся на них из темноты. При условии, конечно, если будут смотреть в тот момент в нужном направлении.

При отсутствии света и ориентиров на местности, проблематично было определять свое положение в этом замкнутом, но чрезвычайно огромном пространстве. К счастью, на дисплее командирского скафандра был установлен инерционный компас. Он показывал, что от базового лагеря «К-Спейс» они идут прямо, по линии, параллельной оси 2I. У Дженсен не было оснований думать, что Фостер с командой пошли именно в этом направлении, а не направо или налево по изгибу корпуса, но с чего-то надо было начинать.