— Нет!.. — услышал Фарри громкий голос Зорора. — Холодный металл… твой нож, что у тебя в сапоге — это надо делать холодным металлом!

Его крик был обращен к Ворланду, но первым среагировал Фарри. Он резко сунул руку в сапог, схватил за рукоятку нож, которым Ворланд научил его пользоваться, хотя сам он еще ни разу не практиковался в этом. Рукоятка казалось теплой в его ладони, и эта теплота превратилась в сильную жару, когда он поднял нож. Затем, посмотрев, как это сделал закатанин, он бросил нож, прицелившись в язык тумана. Он увидел белое пятно летящего ножа, а потом — туман взвился как хлыстом и разорвался в клочья, которые стало носить в воздухе. Спустя несколько секунд Фарри осознал, что Ворланд стоит рядом, держа свой кинжал в руках.

Туман колыхался и теперь словно бесился от ярости, испуская вверх клубы, какие-то метелки и шарики. Он пополз обратно к горе, на которой возник, но не достигнув ее, изменил направление, направляясь скорее к земле, чем куда-то в сторону корабля. И здесь он опять обрел форму и силу.

— Холодный металл! Значит, это правда! — рука Зорора упала на правое плечо Фарри. Может закатанин и уступил эмоциям, но теперь его голос опять стал густым и глубоким. Он словно бы вспомнил про свой почтенный возраст, когда прошел мимо Фарри, чтобы всмотреться в ночь.

— Холодный металл? — требовательно осведомился Ворланд. — Что это значит?

— Что это значит? — на этот раз Зорор вложил в голос всю силу того, кто избран для поиска сокровища, за которым гоняются не одно столетие. — Это еще одно зернышко правды, надежно скрытое в старинной легенде, брат. Много-много раз упоминалось, что есть оружие против Маленьких Людей, которое они не могут ни перехитрить, ни избежать. И это — холодный металл. Металл, изготовленный мастером на такой планете, где люди оспаривают власть с помощью такого оружия.

И снова послышался стон, похожий на вздох. Фарри обернулся. Ворланд уже опустился на одно колено, поддерживая Майлин. В свете корабельных прожекторов ее лицо было бледным и изможденным, словно она оказалась поражена каким-то недугом. Потом ее глаза открылись, и она посмотрела на закатанина.

— Они обладают мощью… такой мощью, что даже Певица не может призвать…

Зорор кивнул.

— О них всегда говорили, что их непросто побороть. Тут что-то есть, хотя мы и не знаем — что. Но почему они нападают без предупреждения, хотя мы не представляем для них никакого вреда?

— Из-за меня! — с горечью произнес Фарри. — И я совершенно не знаю — почему!

Его головная боль снова усилилась. Да, здесь было что-то… и с этим надо было что-то делать — и эта необходимости угнетала Фарри, пожирая его изнутри; но вот только он не знал, что это такое или почему он должен совершить это непонятное ему действие.

Тут Зорор внимательно посмотрел на каждого, и его взгляд задерживался на них, словно он прикидывал их силы и возможности.

— На корабле мы в безопасности, — наконец произнес он. — Давайте эту ночь как следует отдохнем, защищенные его металлической обшивкой, а потом посмотрим, что принесет нам утро.

Фарри, уже почти ослепший от боли в голове, послушно поплелся в проход, расположенный за люком. Он плохо помнил, как добрался до уровня, где находилась его каюта, и уже там без сил рухнул на свою подвесную койку, чувствуя лишь то, что его тело отдыхает, и надеясь, что голова последует его примеру. Только одна рука беспокойно шевелилась. Он чувствовал, что ладонь его липкая, и не осознавая, зачем это сделал, поднес ее к губам и облизал ее, набрав таким образом в рот то, что осталось от поникших листьев и ягод саленжа. Он слизнул и проглотил эти крохи. Боль, тесным обручем сдавливавшая ему голову, ослабла. И тогда он соскользнул в темноту, словно потеряв точку опоры.

Перед ним оказался огромный зал с отделанными панелями стенами, мерцающими от света, причем очень холодного, несмотря на то, что некоторые огни выглядели как красное и желтое пламя. Пол под ногами был серебряным, выложенный из одинаковых серебряных плит. Он не шел по нему, а скорее летел над ним — и все же не ощущал работы крыльев.

Между сверкающих панелей имелись другие, тоже из серебра. На них Фарри заметил какие-то глубоко вырезанные изображения. Приглядевшись, он увидел, что рисунки изображают какие-то странные существа, похожие на змея, изрыгающего пламя, что охотился за ним в долине. Остальные изображение по очертаниям очень напоминали гуманоидов, и все-таки они сильно отличались друг от друга. Некоторые имели тела как у него — крылатые, летающие в воздухе. Еще он увидел и других тварей, гротескных, отчасти чудовищных и весьма странных на вид, однако от них не исходила опасность, разве только от очень немногих.

В помещении не было ни факелов, ни светильников — казалось, что свечение исходит из-под пола. Потом Фарри ощутил водовороты молочно-белого тумана, закручивающегося в кольца и всякий раз все ближе и ближе доходящего к середине залы. Откуда-то послышался дребезжащий звук, раздающийся на одной-единственной ноте. Два из разрисованных стенных блоков ушли в торцевую стену, и Фарри увидел, как в залу вошли двое крылатых. Их крылья были свернуты за спиной, подобно разноцветным капюшонам, так же, как делал он сам, когда ходил пешком по земле.

Один из вошедших был немного выше другого, и его крылья насыщенного малинового оттенка спускались почти до серебряного пола. Голова (черты его спокойного и почти невыразительного лица были суровые и мужественные, а щеку пересекал огромный шрам) держалась прямо, а в больших глазах, казалось, мерцало пламя.

Его спутником явно был кто-то женского пола. Ее сложенные крылья были изящны и цвета слоновой кости, однако тоже имели серебряный оттенок, переливающийся, когда она двигалась. Ее длинные светло-желтые заплетенные кольцами волосы, уложенные вокруг головы, были изукрашены вкрапленными в них бусинами из драгоценностей. Как только она оказалась в зале, то немного ослабила крепко сложенные крылья, и Фарри увидел, что она одета в короткое облегающее одеяние из чистого серебра, подпоясанное широким ремнем из золотых и коричневых драгоценных камней. На первый взгляд она могла сойти за девушку, только что вступившую в пору зрелости, но при ближайшем рассмотрении, и особенно ее глаз, становились видны отметины многих годов знаний и жизненного опыта.

Мужчина дошел до середины залы и теперь приподнял крылья. Его тело и даже руки и ноги оказались покрыты глянцевой красной сетью, напоминающей кольчугу; узкую талию стягивал ремень из серебряных пластинок с подвешенным к нему оружием. Фарри узнал его по рисункам из коллекции Зорора: это был меч. Мужчина поигрывал пальцами пряжкой ремня и хмурился; его брови почти сходились на переносице, из-за чего выражение лица было весьма сердитым. Сейчас он стоял, глядя в пол, словно выискивал на его поверхности какой-то ответ на беспокоящую его проблему.

Его спутница не зашла настолько далеко в залу. Она держала голову вверх, как человек, изучающий небо, и Фарри стало ясно, что ее внимание приковано к чему-то, что она заметила наверху. Он услышал звуки еще одного призыва, на этот раз двойного, исходящего словно бы из-под земли. Отворились еще две панели, и те, кто вошел на этот раз, разительно отличались от первых двух.