– Эрик, пожалуйста! Я объясню!

Стелла вцепилась в рукав рубашки Эрика, но тот схватил их за запястья и грубо оттолкнул женщину так, что та повалилась на пол.

Эрик ворвался в холл полный ярости, казалось, он начнет крушить все, что попадается по пути. За ним бежала Стелла.

– Эрик, пожалуйста, выслушай! Я уже давно не кололась! Я клянусь тебе!

Эрик прижал женщину к стене и заорал прямо в лицо:

– Ах, значит, давно? Хорошо! Мы сейчас же едем в больницу, и ты сдаешь кровь и мочу на анализ! Что они покажут, скажи мне? Покажут, что ты чиста?

Стелла хотела было что-то ответить, но ее лицо снова исказилось в плаче.

– Я сдам через неделю, обещаю! – ответила она.

Но ее слова еще больше взбесили Эрика.

– Какая же ты мразь! Ты все продолжаешь лгать и лгать! Как же я ненавижу тебя!

Эрик снова кинулся в детскую. Стелла бежала за ним и продолжала умолять.

Но для разговоров было уже слишком поздно. Стелла использовала свой шанс показаться благоразумной, не устраивая очередной перепалки, и не обвиняя Эрика в чрезмерной требовательности. Увы, ее обман не сошел с рук.

– Бруно, одевайся! – рявкнул Эрик так, что Бруно дернулся и забился под кровать.

– Что ты собираешься делать, Эрик? Пожалуйста, не надо! Не забирай его! – рыдала Стелла.

– Заткнись! Слышишь? Заткнись, сука! Ты мне все уши прожужжала своим лживым дерьмом! Я устал, понятно? Я устал давать тебе шанс исправиться! Я оплачиваю все твои счета, все твои расходы, и прошу в обмен лишь завязать, а что получаю в итоге? Да я лучше найму целое полчище воспитателей и нянь для Бруно, чем оставлю его с тобой! Ты – не мать! Ты лживая дрянь и наркоманка! Не трогай меня!

Стелла продолжала рыдать и пыталась остановить Эрика.

– Я все сделаю! Все! Все, что скажешь, Эрик, только, пожалуйста, не забирай его!

– С меня довольно, Стелла! Я больше не собираюсь терпеть твои выходки! Бруно, черт тебя дери, одевайся!

– Хорошо, Эрик! Я снова лягу на реабилитацию, но ты ведь вернешь Бруно, после того, как я выйду? Ты ведь вернешь его? Эрик, пожалуйста!

– Стелла, ты оглохла? Отныне мне наплевать на тебя! Делай, что хочешь, но Бруно ты больше не увидишь!

Стелла зарыдала еще сильнее.

– Эрик.

Ровный спокойный голос, позвавший его, прозвучал так неестественно в этой какафонии всхлипов, рыданий и брани, что на секунду все стихли. Нина стояла в проеме детской.

– Оставь их, – тихо произнесла она.

– Это не твое дело, Нина! Иди в машину! – злостно бросил Эрик.

Но Нина была неотступна. Она ведь дала слово.

– Ты впал в крайность. Еще не все потеряно, – убеждала Нина.

Она чувствовала, что, несмотря на свой решительный настрой, Эрик все же ждал кого-то, кто скажет ему, что он не может взять Бруно с собой. Он до сих пор не был готов взять на себя ответственность родителя, отдаться ребенку, но признавать это вслух, разумеется, не желал.

– Стелла может сдавать анализы каждый день. Можешь сам нанять надежную домработницу, которая будет докладывать тебе напрямую.

Стелла смотрела на Нину, не понимая, что испытывает к ней в данный момент: ненависть или благодарность?

Эрик стоял посреди комнаты, разъяренный, всклокоченный, понимая, что проигрывает наперед. Но, тем не менее, он не собирался подавать своей бывшей суженной надежд.

– Стелла, я знаю, что возненавижу себя за слова, которые произношу в тысячный раз! Но я дам тебе последний шанс! И не дай бог, ты снова его профукаешь, лучше застрелись в тот же момент, потому что иначе я засуну тебя в самый дальний отсюда реабилитационный центр, где ты сгниешь заживо, потому что я не позволю тебе выйти из него!

Стелла так и замерла посреди комнаты, не веря в услышанное.

– Хорошо! Хорошо! Я обещаю! Я клянусь! Я не подведу! – лепетала Стелла.

Но Эрик не желал слушать ее очередные лживые клятвы и направился к выходу. В проеме двери его глаза встретились с глазами Нины, и ничего кроме злости, она в них не прочла.

– Бруно, попрощайся с отцом! – Стелла пыталась вытащить мальчика из-под кровати, она не хотела разъярить Эрика тем, что сын с ним не попрощается из-за нее. Вдруг он внезапно передумает? Ведь во всем, что произошло сегодня, виновата была лишь Стелла, и она это прекрасно понимала.

Уже на выходе Эрик позвонил телохранителям, и через минуту в квартире показались мощные фигуры Марселя и Авеля.

– Обыщите здесь каждый сантиметр! В ближайшие дни вы закреплены за Бруно и этой наркоманкой! – процедил он сквозь зубы.

Мужчины кивнули и тут же начали исполнять приказ, переворачивая всю квартиру вверх дном.

Эрик оставил бойцов в качестве эдакой двухкомпонентной домработницы до тех пор, пока не определится с тем, кого поселить с этой неуправляемой женщиной.

Эрик крепко обнял сына на прощание.

– Завтра в десять утра приведешь его в больницу! – бросил он.

– Да! Хорошо! Как скажешь! – кивала Стелла, утирая слезы, и держа мальчика возле себя так, словно Эрик мог выхватить его из рук супруги.

Эрик покинул квартиру, не дожидаясь Нину. Больше никаких ухаживаний вроде открытой двери и поданной руки. Нина вышла следом, тайно подмигнув Бруно, отчего тот улыбнулся и кивнул.

Обещание выполнено.

Улицы укутала зимняя ночь. В последнее время они стали холоднее и суровее. Это февраль готовился к визиту в здешние края. Снег перестал быть мягким и дружелюбным, спадающим легкими хлопьями, точно волшебные звезды. Теперь он был грубым, резким и нещадно хлестал ледяным северным ветром по лицу. Но даже таким Нина любила его, и не изменяла своей привычке выходить на террасу в апартаментах в одной лишь пижаме. В последнее время ее походы туда участились, и Эрик знал бы об этом, ночуй он дома. К сожалению, все это время Нина возвращалась домой в сопровождении Фидо и Учтивого Карла, Эрик же появлялся не раньше обеда. Нина скучала по нему, по их откровенным беседам и взглядам, но признаться в этом не смела. Она работает на его империю, и думать тут нечего.

В машине было тише, чем на кладбище. Хотя Нина никогда не была на кладбище, но ей казалось, что там кроме голодных ворон никто и ничто не издает звуков. Смерть их не любит.

– Это для тренировки его глаза. Упражнение для дифференцирования цветовой гаммы.

Голос Эрика прозвучал так глухо и сипло, будто внутренняя обшивка автомобиля поглощала все звуки.

Нина оторвалась от созерцания мира за окном и взглянула на Эрика. Он смотрел в окно и не желал встречаться с ней взглядами.

– Игрушка Бруно у тебя в руках, – пояснил Эрик.