— Я не могу, Тео, не могу, — бормотала она, стискивая в пальцах грубую шерсть пальто. Как будто обнимаешь давно не стриженную собаку, — только не сейчас. Я потом всё скажу, честно.

Он тяжело вздохнул и взял её лицо в ладони.

— Ты продолжаешь их недооценивать.

— Им нужно верить хоть во что-то, хоть в Шепчущего, хоть в меня, — Кассандра шумно втянула носом воздух. При всём желании она не могла злиться на Тео, и на ту правду, которой он чуть её не уничтожил. Уничтожил… А что, это идея!

— А что если всё сделать наоборот? Перевернуть ритуал, — она сбросила с щёк прохладные мужские ладони и решительно чиркнула носком туфли по земле, рисуя полукруг, — сделаем всё в обратном порядке. Тогда наших общих сил точно хватит, чтобы ослепить Глаз.

Лицо Тео приняло сначала удивлённое, а после — строгое выражение.

— Это ужасная идея.

— У нас нет времени убеждать каждого, понимаешь? Пусть потом делают со мной что хотят, но Шепчущий не должен явиться в мир.

Монах вздохнул и поднялся со скамьи, подавая Кассандре руку.

— Мне, по всей видимости, придётся остаться с тобой. Вдруг Томас решит придушить тебя, когда поймёт, что не станет самым привлекательным мужчиной на планете благодаря Иному богу?

…если это не любовь, то что тогда?

— Передай-ка мне мелок, — Кассандра выпрямила затёкшую спину и с хрустом потянулась, упирая руки в поясницу. Лучше бы им закончить поскорее, потому для юных леди ужасно вредно сидеть на холодном — это непреложная истина, великая мудрость, передающаяся от матери к дочери. Оставалось только понять, уместно ли думать о чём-то подобном перед лицом своей практически неминуемой кончины.

— Кстати, хотел тебя поблагодарить за то, что не приходится рисовать кровью младенцев, — отозвался Тео с другого конца незавершённого круга из символов. Удивительно, что он вообще согласился помочь Касс с рисованием. Она почему-то думала, что праведным монахам не полагается трогать мерзостные колдовские книги, которые прошли путь от Древнего Египта по рекам крови аж вплоть до Дорсета. Но нет, ничего, Теобальд без особой брезгливости переворачивал страницы, разыскивая подробное начертание символов из древнего шовеллского языка. Более того, выяснилось, что он бегло на нём читает. Интересно, сколько ещё у него скрытых талантов, о которых леди Галер хорошо бы знать?

И как, чёрт возьми, перестать думать о своём будущем так, как будто бы оно в самом деле существует, а не является вольной фантазией на тему неизвестно чего? Видимо, это в человеческой природе и никуда от мышления в предстоящем времени не деться.

— Вообще-то был ещё вариант с месячной кровью, но я не думаю, что…

В этот момент точнёхонько в лоб Кассандре прилетел огрызок мелка.

— Вот, держи, и избавь меня от подробностей.

Какое-то время они продолжали работать молча — символ за символом, замыкая три круга разного размера. В правильном порядке они должны были олицетворять прошлое, сущее и грядущее, стремящиеся к точке прорыва в мир смертных, а в нынешнем положении… Ну, больше всего это напоминало воронку, в которой магическая энергия будет бесконечно крутиться вокруг своей оси. Кассандра должна суметь направить её точно в зрачок Шепчущего, и тогда этот глаз уже никогда не сможет открыться. Вернее, придётся искать для него новых доверчивых дураков и новый сырой подвал.

Не то чтобы это было особенно сложной задачей — оккультизм поразил не только Британию, но и большинство цивилизованных стран по всему миру. Страшно подумать, как много людей готовы присягнуть нечеловеческому созданию из далёкого космоса, чтобы получить желаемое. И что это за желаемое! Смазливое личико. Хорошая должность или, напротив, возможность не работать. Чьё-то сердце или место в парламенте. Врачи и учёные, аристократы и священники готовы были бросить всё в кровавую чашу иных богов. А как много диких племён и поклоняется Шепчущему, Бесконечной матери, Харагду и другим мерзостям испокон веку, принимая и передавая дальше религию своих предков? Никто точно не знает.

Если Трёхглазый лис захочет открыть глаз, Кассандре придётся быть быстрее и решительнее, ей придётся стать лидером, потому что, как показывает практика, самостоятельно она может только рыдать в юбку Джейн. Эта мысль странным образом воодушевила мисс Галер. Её родители, без всякого сомнения, заблуждались — тому есть множество подтверждений, и искалеченная в детстве экономка только один из наглядных примеров. Её мама и папа, в конце-то концов, умерли из-за этого культа, так может быть именно Кассандре предстоит хоть что-то исправить? Там, где пасуют миссионеры и рыцари, там, куда нет ходу милититам и полицейским, будут такие как она — страдальцы из высшего общества, разочаровавшиеся во всём. Может, попросить Тео познакомить её с кем-нибудь из этого его Ордена? Это, наверное, будет полезно…

— Ты… Вы оба! — Кассандру обдало волной знакомого запаха — мыло и свежие простыни, — я донесу Трёхглазому лису.

Единственное, что успела заметить Касс — это боль, которая исказила лицо Джейн. когда она обо всём догадалась. Ей раньше не приходилось видеть подругу такой. Пожалуй что уничтоженной. Самой Кассандре захотелось завыть и забиться куда-то под алтарь, чтобы там выплакаться перед тем, как отправиться вымаливать прощение. Это всё шутовство, конечно — вряд ли есть в мире что-то, способное в данный момент помочь. Разве что…

Тео думает быстрее неё. Он вскакивает на ноги и несётся за Джейн, но вот беда — она всё ещё знает этот дом и его подвалы гораздо лучше, чем пришлый монах, пусть и из бывших разведчиков. Через несколько минут — пока Касс, чтобы не скатиться в банальную женскую истерику заставляет себя рисовать — он возвращается. Забавно, но в минуты волнения он больше военный, чем монах, поэтому вытягивается перед ней по струнке. Кассандра поднялась на ноги, отряхнула юбку и шумно выдохнула. Не так она планировала закончить сегодняшний, и без того полный не самых приятных впечатлений, день.

— Ты её не нашёл и думаешь, что сейчас она ищет остальных, чтобы рассказать свою версию событий. И ты тоже уверен, что она поняла.

Тео кивнул. Кассандра снова вздохнула. Удивительно, но когда наступало время и в самом деле решать проблемы, она переставала жаловаться и ныть. Словно в этот момент крошка Касси уходит на покой, а откуда-то из тёмных уголков разума является леди Саммерфилд-парка. И она знает, что делать. Всегда знала. Как хоронить родителей, как организовать госпиталь, как написать в монашеский орден с просьбой прислать адиутора. Ну, что же — теперь пришло время спасать свою репутацию и возможно свою жизнь. А следом предстоит взяться за жизни культистов Дорсета.

— Не надо было вообще учить Джейн этому всему, — вздыхает Кассандра, гулко цокая каблуками по каменным плитам, — она всегда быстрее меня соображала.

Ей хочется чем-то заполнить повисшую паузу — Теобальд продолжал молчать, явно что-то обдумывая. Наверное, представляет, как будет её защищать. Или как будет, закинув её на плечо, выбираться из этого дома под вопли обезумевших еретиков. Нет, дорогой, к несчастью, всё немного сложнее, и с тем, что началось в Саммерфилд-парке, придётся справляться той, кому он принадлежит. Эскапизмом сыт не будешь, вечно прятать голову в песок и находиться в подвешенном состоянии между “ах, как мне страшно” и “я всё решила, устрою бунт” невозможно. В этом Кассандра была вынуждена с Теобальдом согласиться.