– Это точно?

– Да, у меня там хороший знакомый. Он лично проверял…

– Чертовщина какая-то. Не призрак же он? Хотя еще остается…

– Спецназ ГРУ.

– Запрос в Минобороны отправили?

– Отправили, Аркадий Антонович, за вашей подписью.

– Ответ получили?

– Получили. Еще вчера. Стандартный. В списках не значится. В резерве не состоит.

– Что-то быстро они ответили.

– Я тоже об этом подумал, Аркадий Антонович. На военных это не похоже. Или они прониклись значимостью дела, или…

– Или наш фигурант их клиент. Это ты хочешь сказать?

– Да. Но тогда они нам все равно его не сдадут. Им спокойнее самим найти его. И спрятать концы в воду… Правильно?

– Правильно, - вздохнул Архипов. - Веселое кино. Главное, что мы не можем эту версию ни отвергнуть, ни подтвердить…

– То-то и оно, Аркадий Антонович.

– Ладно, Витя. Я попробую на военных надавить…

– Есть чем?

– Поищем. А ты продолжай работать. Кстати, ко мне тут заглядывала Клавдия Васильевна. Выглядит она, конечно, усталой, но счастливой. Твоя работа, а, разбойник?

– А вот это уже не ваше дело, Аркадий Антонович!

– Обиделся, что ли? Тьфу ты… Я же по-доброму тебе завидую! Молодец! Работай…

Дядя Паша выглядел усталым, но счастливым. За ночь он подтянул «хвосты» и ввел работу сервисного центра в график. Конечно, пришлось задержать персонал, да и самому взять в руки отвертку, но все это были мелочи…

Главное, что сервисный центр в Машиностроительном снова работал как часы. Несколько напуганных клиентов, правда, еще вчера забрали свои машины от греха подальше, но особой погоды эти потерянные заказы не делали. Так что, по существу, дядя Паша отделался легким испугом. Все могло сложиться намного хуже…

Текущие утренние вопросы тоже были решены. Дядя Паша поднялся, с хрустом потянулся и вспомнил о любовнице. Вчера он с ней так толком и не отвел душу. Не дали. А девка огонь. Зря капитан Горов от нее отказался, было бы о чем вспомнить на старости лет…

Дядя Паша вдруг почувствовал, что штаны стали в одном месте тесноваты… И, немного поколебавшись, потянулся к телефону. Но номер набрать так и не успел.

За входной дверью раздался легкий шорох, потом донесся негромкий стук, и в проем просунулась голова Феклы в фирменной бейсболке. Вообще-то для семидесятилетней старушки божьего одуванчика головной убор был, мягко говоря, не очень подходящим, но Фекле Никитичне он, как ни странно, шел. Бойкая была старушенция, ничего не скажешь.

– Паша, к тебе можно? - спросила Фекла, уже притворив за собой дверь.

– Да уж можно, - кивнул дядя Паша, откладывая телефон.

Фекла для сервисного центра была своеобразным талисманом. И работать на дядю Пашу начала еще тогда, когда он арендовал гараж у автотранспортного предприятия. Фекла Никитична на этом предприятии числилась уборщиком производственных помещений. Арендованный гараж она могла и не убирать, но делала это от доброты душевной.

– Да ладно, подметусь, не рассыплюсь, а то вы, мужичье, за порядком следить неспособные… - говорила, бывало, Фекла, выпроваживая метелкой дядю Пашу с сыном из мини-мастерской. - Подите пока перекурите. Да бычки-то в урну бросайте, охламоны, а не мимо!

Вот так дядя Паша и свел когда-то давно свое знакомство с Феклой Никитичной. А потом, ясное дело, забрал ее к себе. От добра добра не ищут.

Годы, конечно, брали свое, так что выкладываться, как прежде, старушка уже не могла. Но никто с нее этого и не требовал. Наоборот, дядя Паша придумал для Феклы Никитичны специальную должность. Уборщик конвейерной линии.

Юмор заключался в том, что конвейер за собой убирали рабочие. Так что Фекле только и оставалось, что прийти пораньше утречком, вырядиться в оранжевый комбинезон и пройтись с мини-пылесосом вдоль белых пунктирных линий, нарисованных по бокам конвейера. А с началом работы двигать домой, чтоб под ногами не путаться…

Оклад при этом у Феклы был такой, как у менеджера. Так что дядя Паша при всех своих недостатках человек был неплохой. Добро помнил. И платил той же монетой.

– Ты чего торчишь-то тут, Фекла? - спросил дядя Паша, посмотрев на часы.

– Да чего-чего? Сам знаешь, чего… - скороговоркой проговорила старушка, направляясь к столу и украдкой оглядываясь. - Таких страстей про вчерашнее понарассказывали, я аж сама не своя. Сказывают, что убили кого-то. Чего случилось-то, Паша, а? А то я так толком и не поняла… Расскажи хоть ты, объясни дуре старой…

– Садись, Фекла Никитична, - вздохнул дядя Паша.

Любого другого своего работника он бы, конечно, уже давно с треском выставил из кабинета. Еще бы и премию снял, чтобы впредь неповадно было хозяина от важных дел отвлекать…

Но, конечно, не Феклу. Старушка-то всей душой переживает. Изошлась вся. И дядя Паша сказал:

– Короче, Фекла, дело такое… Только ты смотри - никому, поняла?

– Да вот те крест, Паша! - сорвалась на ноги Фекла Никитична. - Ты ж меня знаешь…

– Да сиди ты! - придержал старушку за плечо дядя Паша. - В общем, дело, Фекла, такое…

Дальше дядя Паша, особо не вдаваясь в подробности, которых и сам толком не знал, кратко пересказал историю убийства депутата Малькова. Фекла Никитична по ходу то и дело крестилась, повторяя:

– Свят-свят-свят… Спаси и сохрани… Господи помилуй…

Когда дядя Паша наконец закончил рассказ, старушка протяжно вздохнула:

– Так, значит, убивец энтот здеся прошлой ночью орудовал… Я как чувствовала…

Дядя Паша положил руку на плечо старушки и сказал:

– Да все уже, Фекла. Все обошлось. Не переживай, ступай домой. У меня срочная работа…

– Да я ж разве не понимаю, Паша? Только я ж не просто так пришла! Зуб-то энтот, небось его, убивцы окаянного…

– Какой зуб? - быстро спросил дядя Паша, переменившись в лице.

– Так я ж тебе и толкую, вчерась прошла я по конвейеру, как обычно, еще ничего не знаючи. И в мондуле энтом, покраски, что ли, чегой-то в пылесосе, значит, звякнуло. Я без внимания, думала, шуруп, как всегда, кто-то обронил. А глаза, Паша, у меня уже не те, ты же знаешь…

– Да знаю я, Фекла, знаю! - нетерпеливо вскрикнул дядя Паша. - Ты дело говори, не томи!

– Дак я ж про дело и говорю! Значит, вчерась я мусор вытряхивать не стала, потому как внучка надо было в поликлинику вести. Умаялись с ушами, Паша, уже чего только не капали - и масло касторовое, и облепиху…

На этом месте дядя Паша издал протяжный рык, Фекла Никитична испуганно посмотрела на него и затараторила очень-очень быстро: