Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Собственно говоря, фрейдизм и изучал динамику тех самых процессов у среднестатистического человека, которые Сперри и Газзанига стали изучать у узко очерченного круга людей — пациентов с расщеплённым мозгом.
Фрейд бы сказал, покуривая сигару, что у обычного человека процесс вытеснения происходит в известном смысле добровольно и с помощью субъективных психических сил, тогда как у людей с расщеплённым мозгом всё то же самое происходит в силу объективной причины — рассечённого мозолистого тела. Сперри и Газзанига сделали процесс вытеснения неминуемым и необратимым, а у обычного человека он, в принципе, обратим и доброволен.
В описанных выше экспериментах российских (когда-то — советских) психофизиологов мы уже видели, как сверхкороткий стимул, не доходя до сознания, всё же оказывает влияние на психический аппарат испытуемых. Но они-то были совершенно нормальными, здоровыми людьми… Вот каким именно образом на нейрофизиологическом уровне происходит блокировка-вытеснение какого-либо стимула из сознания — этот вопрос остаётся открытым и по сей день.
Но в общем, даже уже на данном этапе наших знаний о бессознательном и правом полушарии можно смело утверждать, что неосознание стимула совершенно не мешает человеку поступать согласно с его учётом.
Кстати, в экспериментах Газзаниги относительно перекрёстного подсказывания всплывает ещё один чрезвычайно интересный момент — свойство левого полушария интерпретировать, оправдывать, объяснять доступным образом те действия, которые принадлежат ведению правого полушария. Если команда поступила человеку с расщеплённым мозгом только в правое полушарие, и он принимается её выполнять, то левое полушарие тут же принимается всеми возможными способами обосновывать данное конкретное действие, ища ему какое-либо логическое объяснение.
Помните, если какая-то картинка транслировалась в правое полушарие, и испытуемого затем спрашивали, что именно он видел, он отвечал: ничего? Этот ответ был абсолютно честен и справедлив. Говорящее левое полушарие ничего не видело.
Так оно и отвечает — честно.
Но вот только стоит дать условный намёк на то, что оно могло видеть, то левое полушарие тут же принимается строить догадки, угадывать.
Эксперимент по перекрёстному подсказыванию с применением вспышек зелёной и красной лампочек всё это отчётливо демонстрирует.
Если бы левое полушарие совсем не знало, что в эксперименте используются какие бы то ни было лампочки, то на вопрос «Что вы сейчас видели?» оно бы сразу честно отвечало: ничего…
Но в описанном эксперименте левое полушарие знает, что применяются всего две лампочки. И особенно "наводящим" на догадки выступает сам вопрос исследователей: вспышку какой лампочки вы видели сейчас?
Тут-то и включается логический аппарат левого полушария, которое:
— знает, что есть всего две лампочки
— знает, что вспышка одной из них только что была, раз спрашивает исследователь…
Остаётся только угадать.
Это всё очень напоминает студентов на экзамене и их боязнь "открытых" вопросов, где рамки темы настолько широки, что можно ответить просто какую-нибудь ерунду, в противоположность "закрытым" вопросам, где зачастую уже в самом вопросе содержится часть ответа.
Вообще же, судя по всему, "левополушарный" испытуемый совершенно искренен, когда пытается дать отчёт о неосознанном им стимуле. У исследователей не сложилось впечатления, что человек с расщеплённым мозгом сидит и сознательно перебирает в голове возможные варианты ответа.
Как будто бы при определённом наводящем вопросе (какая лампочка?) левое полушарие сразу воспринимает сам оглашённый общий факт (то, что вообще какая-то лампочка вспыхнула) как должное, как нечто истинное, что действительно произошло, но вот что именно? Тут оно и принимается "вспоминать" или (что ещё забавнее) пытаться "понять", что же именно оно только что видело.
Видимо, если человеку с расщеплённым мозгом продемонстрировать в правое полушарие изображение чашки и при этом спросить "Какая лампочка вспыхнула?", он рискнёт ответить "Зелёная".
Данный феномен (когда левое полушарие пытается обосновать нечто, к чему отношение имеет только правое полушарие) напоминает в общих чертах такой способ психологической защиты, как рационализация
Это фрейдистский термин, за которым кроется далеко не всегда осознаваемое стремление человека оправдать тот или иной свой поступок, тогда как истинные его причины ему неизвестны или же их признание в силу ряда причин нежелательно для сознания.
Попытки левого полушария обосновать поступки правого похожи именно на самые зачатки рационализации. Разница лишь в том, что в "стандартной" рационализации поиск возможной причины поступка происходит в силу нежелательности осознания реальной причины, а в "межполушарной" рационализации этот поиск происходит в силу невозможности осознания реальной причины.
Следовательно, в мозге человека действительно находится некоторый нейрофизиологический механизм, весьма целенаправленно отбирающий сигналы, которые в сознание пройдут, и сигналы, которые туда не пройдут.
Оттосон (Ottoson, 1987) отмечает, что мозолистое тело может претендовать на роль той самой части мозга, которая ответственна за подобный "отсев" информации. Согласно его данным, мозолистое тело не просто пассивно осуществляет информационный обмен между полушариями, как считалось прежде, но вдобавок ко всему ещё и выявляет непротиворечивость передаваемой информации. Следовательно, мозолистое тело вполне может выступать в роли условного цензора, запускающего свои механизмы под действием психологических установок индивида.
Ряд исследователей полагает даже, что эта большая комиссура выполняет преимущественно тормозную функцию в межполушарном взаимодействии (Ferbert, 1992; Meyer, 1995, и другие). Говоря по-русски, мозолистое тело отвечает за подавление определённых участков коры одного полушария, пока в дело вступают зоны коры другого полушария.
Методы компьютерного моделирования (Alvarez et al., 1998) также подтверждают тормозящее влияние мозолистого тела в межполушарной регуляции (цит. по Леутин, Николаева, 2005).
Все эти данные действительно позволяют предполагать, что уже на уровне мозолистого тела может осуществляться "отсев" различных сигналов, идущих от полушария к полушарию. И хоть пока что мы можем всего лишь предполагать, управляется ли этот "отсев" нашими индивидуальными психологическими предпочтениями, всё же можем допускать это с огромной уверенностью.
Если это действительно так, то почти всё встаёт на свои места.
"Почти" — потому что если исходить из того факта, что испытуемый, чьё левое полушарие пытается соврать относительной "известной" ему причины, не осознаёт того, что он лжёт в данный момент, то, по всей видимости, не надо торопиться с выводами о локализации бессознательного исключительно в правом полушарии. Видимо, и в самом левом полушарии могут происходить процессы, которые можно отнести к разряду бессознательных.
По этому поводу замечание было и у Костандова: при регистрации мозговой активности в опытах с тахистоскопическим предъявлением эмоциональных слов было выявлено первоначальное возбуждение коры левого полушария, а затем уже последующая активация коры правого…
Психофизиолог объясняет это тем, что, вероятно, вначале происходит первичная смысловая обработка слова в левом полушарии, и потом, в связи с
