Рунольв и Рэндалфр, учуяв начало занимательного зрелища, мгновенно очутились рядом и уселись на мои плечи. Их от любопытных чувствительных глаз скрывали длинные рыжие волосы. Сегодня, играя роль сопровождения короля, я позволила себе локоны непривычного для магического народа оттенка. Таким образом, не повторялись уже использованные образы, а россыпь веснушек, судя по размытому изображению в местной реке, выглядела очень красиво.

Достаточно красиво, чтобы упасть замертво на поле перед поместьем гадкого ублюдка Орнелла.

— Взять их! — отдал приказ командир стражи.

Эджилл сделал несколько шагов назад, чтобы мы с Лойдом оказались на чуть более безопасном расстоянии. Но враг начал окружать со всех сторон.

Я лихорадочно прикидывала в голове, какие одухотворенные предметы могу использовать, чтобы не упасть в обморок. Время будто остановилось. С неба упали первые капли дождя, и в воздухе запахло озоном. От собственного бессилия хотелось выть. Мое тело давно не было в таком плачевном состоянии, чтобы я не имела возможности обороняться.

Кто-то начал обходить нашу троицу в опасной близости. Следить за основной толпой и не упускать рыцаря на периферии было сложно. Эджилл отразил еще несколько мощных ударов, а я нащупала в сумке чайник. Глупо и жалко, однако отвлечь внимание он бы сумел.

Заметив, как моя рука за что-то ухватилась, командир громко крикнул рыцарю с периферии:

— Отруби ей руку!

Внутри меня все опустилось. Страх лизнул скулу, оставляя на ней неприятный липкий след. Не успею, не уклонюсь. В горле застрял крик, а глаза против воли зажмурились. Однако вместо моей руки вражеское лезвие столкнулось с кинжалом Лойда. Отразив атаку, он сделал выпад на стража, вынуждая того отступить. Мне не хотелось, чтобы король подвергал себя опасности, но была очень признательна за его помощь.

А ситуация с каждой секундой выглядела все более безнадежной. Истинный, помоги!

С этой мыслью я ударила следующего нападавшего чайником. Совсем еще юный мальчишка пошатнулся и упал с рассеченной бровью. Оглушенный, он оглядывался по сторонам, ползая в траве и грязи, пока его не подняли товарищи.

Пыл борьбы не утихал. Напротив, пожирающее пламя всеобщей ненависти раздувалось все сильнее. Я ловила на себе липкие взгляды командира, что раз за разом отдавал приказы навредить мне. Но под защитой Лойда и Эджилла ни у кого больше не получалось даже приблизиться. Надобность использовать магию и раскрывать себя временно отошла на задний план.

И, благо, прежде чем случилось непоправимое, со стороны поместья раздался крик:

— Пропустите, пропустите! Это его величество!

К нам бежал какой-то слуга, размахивая руками, чтобы привлечь внимание. За ним, не спеша, под зонтами шагали хозяева владений — маркиз Орнелл и Кэролайн. Первый выглядел так, будто искренне наслаждался развернувшимся представлением, а вторая с опаской оглядывала нашу компанию. По мере их приближения наши взгляды встретились. Маркиза вздрогнула и, судя по ее энергетике, догадалась, кто был перед ней. Коротко кивнув, девушка сделала вид, что тут же утратила ко мне всякий интерес. Стражи послушно отступили, складывая оружие.

— Маркиз, — холодно поприветствовал Лойд. — Вижу, вы в добром здравии и трезвой памяти.

Неприятный на вид пожилой мужчина ядовито улыбнулся, изображая радушие:

— Вашими молитвами, милостивый повелитель, — он, как грызун, потер друг о друга ладони. — Прошу вас простить мою стражу, признаться, в таком виде и я сам вас едва признал. Обычно ваши люди являются заблаговременно, разве ж сейчас время проверок? Меня не уведомляли.

От его слов захотелось тотчас оказаться в горячей ванной и смыть с себя всю грязь. Не ту, что слоилась на нас с момента попадания в лес, а эту — прикрытую мнимым уважением насмешку и демонстративное превосходство. Сейчас я отчетливо видела и понимала, в каком положении находился Лойд. Уверена, со Святым эта подхалимная крыса не посмела бы и рта раскрыть без разрешения. Власть монарха утекала по двум направлениям — к Церкви и знати. Они позабыли, кто на самом деле являлся солнцем этого государства.

Внезапно меня ослепило вспышкой злости. То же самое было с нами, ведьмами. Аристократия и Святой старательно стирали такое понятие, как «человек». Для них те, кто все еще следовал за великой елью по тропе из еловых веток, являлись лишь грязью под ногами. Об этом говорили на каждой проповеди, прививая людям чувство ненависти по отношению к нам. Святой превратил бытовых ведьм в игрушки для знати, а из боевых сделал личное оружие.

— Мой сегодняшний визит не требует уведомления.

Лойд угрожающе усмехнулся, отворачиваясь от маркиза, будто уже потерял к нему интерес. Одолжив у Эджилла меч, он громко приказал:

— Построиться!

Рыцари подчинились. Они больше не смели, в отличие от своего хозяина, смотреть на короля сверху вниз. Только главнокомандующий все еще стоял с очень уверенным выражением на лице. С усмешкой выполнив приказ, он одарил меня сальным взглядом. Влажные от слюней губы прошептали:

«Я тебя достану, шлюха».

По какой причине он целился именно в меня стало ясно, как только я ощутила его энергетику. Казалось, будто сотня жирных рук тотчас коснулась моего тела, раздевая. Это не укрылось и от внимания Лойда. Вдоль позвоночника пробежал озноб.

— Вытянуть руки!

Мое сердце пропустило удар от ужасающего осознания. Стало трудно дышать. Молодые люди снова подчинились, с опаской поглядывая в сторону маркиза. Старик пытался выглядеть невозмутимо, но по покрасневшим ушам и колкому взгляду было несложно понять его истинное настроение.

— Ваше!.. — попытался Орнелл.

— Ты! — перебил его Лойд, останавливаясь напротив командира. — Шаг вперед, руки не опускать!

Меня заблаговременно затошнило. Эджилл, увидев мое состояние, сделал несколько шагов в сторону. Оказавшись рядом, он прикрыл своей спиной короля и шеренгу стражей. В следующую секунду раздался лязг и громкий мужской крик. Что-то, хотя я прекрасно знала что, со шлепком упало на сырую землю.

— Ваше величество, это один из моих лучших рыцарей, зачем вы!..

Звуки повторились. Я стиснула зубы, на миг прикрывая глаза. А потом мягко подвинула сэра Стенсена в сторону, позволяя себе увидеть.

Не впервой, чтобы прикидываться кисейной барышней.

Придав лицу равнодушное выражение, я уставилась на две отрубленные кисти, мелькающие среди низкой травы. Потерявший их мужчина кричал, пока к нему не подоспели товарищи и не сунули в рот грязную тряпку. Оторвав от него