хоть так, хоть этак, выходит, что каракка приплыла издалека. Как бы ни с другого континента. Да уж, нехорошо получится, если мы, ввязавшись в войнушку с экипажем корабля, грохнем какого-нибудь местного Колумба или Магеллана.

За неделю, пока бушевал шторм, мы успели проделать значительное количество работы. Особо отличились наши хакерши, сумевшие на основе видеосъёмок, сделанных с беспилотников как экспедицией Бланка, так уже и нами, а также во время полёта на «Робинсоне», смонтировать полноценную карту. С огромными белыми пятнами, но вполне себе пригодную для представления о нашей ещё крошечной Ойкумене. Со вполне приличными участками побережья континента, островами архипелага и даже некоторыми внутренними районами материка. На этой работе они и примирились. Более или менее. До такой степени, что Инга, воспользовавшись «теми самыми днями» Крохи, урвала от меня свою долю интима. Хотя, конечно, проводить ночь мне по-прежнему приходилось с Людмилой. Но и у неё наметилось улучшение психологического состояния: начал проходить страх одиночества.

Наладилась личная жизнь и у всех остальных. Василий на близости интересов сошёлся с Натальей, а Артём «прикрепился» в Вере, у которой из-за всех этих атмосферных катаклизмов сейчас горячая пора. Начал со страховки её при вынужденных вылазках на крышу Базы, где неплохо гуляет ветер, и постепенно перенёс отношения в «постельную плоскость». Но все тут — люди взрослые, совершенно ясно осознающие, что они делают.

Помня, что утехам час, мы с Дубом бо́льшую часть времени проводили в ангаре, занимаясь переборкой «доставшейся в наследство» техники, или расставляли (в краткие промежутки времени, когда затихала буря) видеокамеры слежения за подступами к Базе. По крайней мере, теперь с запада и юга к нашему убежищу незаметно подобраться невозможно.

Машко и Мусина тоже без дела не сидели, превратив медкабинет в медико-биологическую лабораторию. Кого они в ней резали… Пардон, препарировали, я не знаю, но сквозь стеклянные двери медблока хорошо было видно, как они орудуют скальпелями либо торчат возле микроскопа. И даже во время общих приёмов пищи время от времени срываются на продолжение какой-то своей дискуссии. Впрочем, этим все грешат, кроме Орешкиной, которой не с кем на профессиональном уровне поделиться радостями открытий или обсудить возникающие проблемы. Про «медико-биологическую бригаду» я уже сказал. Программистки собачатся по поводу оптимальных алгоритмов, мы с Листьевым нудим по поводу оружия и техники, а она только слушает всех нас с отрешённым видом.

Всё бы хорошо, да вот только наличие на острове значительного (для нашей семёрки) отряда чужаков напрягает. Нам бы «космодром Байконур» очистить, а возможности нет: кто знает, не припрутся ли к нему вооружённые гости, не застанут ли при этом врасплох лесорубов.

Кстати, про оружие. Точнее, про трофейное оружие. Все его образцы мы на Землю переправлять не стали. Так что имеем возможность оценить состояние туземной «оборонной промышленности». Точнее, того его сектора, который занимается «оружейным ширпотребом». Ведь рядовых копейщиков никто эксклюзивом снабжать не станет. Вполне неплохая закалённая углеродистая сталь, из которой вручную куют наконечники копий и арбалетных болтов, тесаки, напоминающие абордажные сабли, и кинжалы. Почти никакой отделки, простые массовые изделия, лишь приблизительно отвечающие каким-то общим нормам. Но своё мачете я бы на туземный тесак не поменял: у мачете сталь намного качественнее.

К сожалению, ни обломки арбалета, ни «мушкет» нам не достались, поэтому о характеристиках дальнобойного оружия судить нем можем. Но сам факт их наличия говорит о том, что чужаки могут быть нам опасны. Ведь арбалетные стрелы далеко не всегда так удачно попадают в бронежилет. Да и свинцовая пуля, диаметром под два сантиметра, может устроить весьма серьёзное заброневое воздействие. Такое, что просто синяком, как после попадания болта, не отделаешься. В общем, пока «гости» не уплывут, придётся держать ухо востро.

Фрагмент 11

* * *

Неделя на ТемУре на этот раз оказалась равной десяти дням на Земле. За это время там раненый арбалетчик успел не только прийти в себя, но и пойти на поправку. И разговаривать смог. Правда, его пока не удалось убедить в том, что он по-прежнему жив, а не вознёсся в какой-то потусторонний мир, куда уходят воины после гибели. Точнее его рассуждения пока никто понять не смог: слишком уж мал лексикон лингвистов, привлечённых к изучению языка, на котором он разговаривает. Главное — пока он был слаб, смог убедиться в том, что уколы и капельницы не вредят ему, а совершенно наоборот. Да и с перевязками ран аборигены оказались знакомы, так что ему хватило мозгов понять, что странные люди со скрытыми повязками лицами и одетые в бледно-зелёные одежды занимаются его лечением. А ещё, когда ему показали видеозапись «сражения на пляже», понял, что мы с Артёмом спасли ему жизнь, помешав товарищу добить его. Видимо, потому и старался (в меру своих ещё слабых сил) заниматься с лингвистами.

Это — то, что обнадёживало. Хуже было, что неделя задержки с ремонтом каракки, похоже, серьёзно подорвала продовольственные запасы путешественников. По крайней мере, наш «всевидящий глаз», отправленный в небо, принёс свидетельство мизерных порций еды, которые выдавали экипажу корабля. Правда, рыбу они сумели наловить, и какое-то время продержатся на ней. Фрукты, найденные в окрестностях лагеря, жрут. Но этого явно мало для пополнения сжигаемого запаса калорий. Как бы они всё-таки не попытались «раскулачить» нас, навалившись уже всей толпой.

Ремонт одного борта посудины закончили в первый же день после прекращения дождя. А заодно мореплаватели ободрали с него и наросшие ракушки. Поэтому, соорудив ещё одну подпорку, по команде «раз, два, взяли», наклонили корабль на другую сторону. Но выступающую из воды часть днища ремонтировать не стали, а занялись чисткой от моллюсков. Какие-то работы шли и на палубе, но заменой сломанной мачты пока не занимались. Видимо, для этого требовалось вертикальное положение корабля. Хотя заготовку для неё и вырубили в джунглях.

— А если их прикормить? — предложила Вера.

— Как дворовых кошек? — засмеялся Листьев.

— Ну, а что? Заодно и покажем, что мы к ним не настроены враждебно.

— А они к нам? — глянула исподлобья Кроха.

— Если уж дикие звери понимают, что им желают добра, давая еду, то уж люди-то должны понять.

— А это люди? — не унималась Людка.

— Специалисты из