Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мужик в замшевой куртке напрягся. На лице его проступили желваки. Раболепия, к которому Юрий уже успел привыкнуть и которое повергало его в тоску, на лице «замшевого» не было и в помине. Это отчего-то взбесило отца Юрия еще больше.
– Может быть, поговорим об этом в более подходящем месте? – спросил замшевый, глядя исподлобья.
– Не вижу более подходящего места для заключенных, приговоренных к смерти, – пожал плечами Юрий.
Возникла пауза. Громко и нелепо хохотнул бывший наместник. Молча таращились на него девки. Замшевый зло поигрывал желваками. Только его приятель с испанской бородкой с любопытством поглядывал то на замшевого, то на наместника, то на самого Юрия.
– Мне показалось? Или кто-то обещал нам жизнь и свободу? – жестко проговорил замшевый.
– Я ничего не обещал, – покачал головой Юрий. – Кроме того, пойми меня правильно, как тебя…
– Вячеслав, – проскрежетал зубами замшевый.
– Так вот, Слава, никакой личной неприязни, просто если Сед завтра не появится, то я вряд ли смогу удержать ситуацию в руках. Сейчас святое братство растеряно и ничего не соображает, потому идет за тем, кто громче крикнет, – за мной. А как кто-то начнет думать своей головой? Что тогда? Нет, сознание надо держать коллективным. И туманить чем-то пьянящим. Либо идеей, лозунгом, либо кровью. Идеи и лозунги закончились, теперь надо добавить что-то материальное.
Вячеслав стиснул кулаки. Юрий отметил это и ощутил зародившееся внутри торжество. Он не сделает из этого замшевого раболепного шакала, он просто раздавит его.
– А если Сэд придет, как и обещал?
Это грубое «Сэд» резануло по ушам. Юрий скривился.
– О чем это вы? – встрял мужик с испанской бородкой.
– О том, – злорадно отозвалась одна из девок, наряженная в камуфляж. – О том, что наш друг Сэди, попросил беспредельщика записочку этому протестанту передать, потому как они на пару с Сэдиком хотели негра мочкануть. Беспредельщик по доброте душевной согласился, а теперь нас мочканут вместе с негром. Потому что в основании новой Церкви костей невинных младенцев не хватает.
– Даже если Сед, – нарочито мягко произнес Юрий, – приедет, как обещал, вы умрете раньше.
Слава снова стиснул зубы, желваки прокатились по скулам туда и обратно, а затем вперед метнулся кулак. Юрий отпрыгнул. Первый удар пронесся мимо, второй должен был достичь цели, но руку замшевого перехватил брат Борис.
Юрий поспешно двинулся к двери. Хотелось побыстрее выбраться из этой сырой полуподвальной коморки.
– Отпусти его, – буркнул на ходу Борису. – Не надо калечить того, кто завтра умрет во славу Господа. Грязная и избитая жертва не будет угодна Богу.
– Сука! – прорычал Вячеслав, когда дверь за Святым отцом захлопнулась.
– Не, – усмехнулся Анри. – Вроде кобель.
Жанна улыбнулась французу. Эл дернула ее за рукав.
– Как вы можете веселиться? Нас всех убьют скоро, а вы…
– А что, теперь повеситься? – хмыкнул француз. – А что наш африканский великоросс скажет? Ты чего умолк, святейшество?
Негр поднялся на ноги, утерся своей тряпицей и посмотрел на Вячеслава.
– Значит, это ты мне свинью подложил?
Слава был тих и серьезен. Когда заговорил, голос звучал зло:
– Это не моя война.
– Тогда зачем? – полюбопытствовал негр.
– Меня просил об этом человек, который со мной хлеб ломал. Я просто обещал ему передать клочок бумаги.
– Просто передал? – ядовито поинтересовался негр. – Теперь со мной разделишь баланду.
– Оптимист, – фыркнул из своего угла Анри. – Я вот сильно сомневаюсь, что нас станут кормить.
– Это не моя война, – тупо повторил Вячеслав.
– Теперь твоя, – покачал головой наместник. – Не станешь воевать – сдохнешь.
– Предлагаете бежать через окошко? – залюбопытничала Жанна. – Или позвать охрану и стукнуть чем-то тяжелым по голове?
Слава поглядел на автоматчицу, потом на негра.
– Сколько той охраны?
– Думаю, не больше десяти человек. Скорее меньше, – серьезно ответил наместник. – Только зачем бить тяжелым, когда можно просто поговорить.
Он подошел к двери и забарабанил кулаком по металлу.
– Братья! К вам обращаюсь, хоть и отвергнут вами.
Фраза прозвучала чрезмерно пафасно. Вячеслав поморщился. Если на такой призыв кто-то и придет, то только чтобы поиздеваться над убогим. Однако, к удивлению его, долго стучать свергнутому наместнику не пришлось. Вскоре в дверях зашевелился ключ и на пороге появился серьезный до тошноты брат Борис, чуть не сломавший Славе руку.
– Что еще? – нарочито грубо спросил монах. Однако в глазах молодого священника горела надежда. Надежда на то, что все случившееся – недоразумение, что сейчас ему все растолкуют и все станет как раньше.
Слава поперхнулся от такого открытия, закашлялся. Негр тоже понял прекрасно, в чем слабость охранника. А может, и не понял, а с самого начала знал. Кто их разберет, этих «детей солнца».
О чем они беседовали, ни Слава, ни Анри, ни девушки так никогда и не узнали. Наместник говорил горячо, с таким надрывом, что Слава и сам почти поверил в Господа и народ Божий. Негр кидал фразы, имевшие мало смысла, но несущие море эмоций. И очень скоро брат Борис сам увел бывшего наместника подальше от чужих ушей, оставив пришлых запертыми вчетвером.
– Не нравится мне это, – заметила Жанна. – Как ни поверни, а мы оказываемся с краю. Либо мы нужны – и нас пользуют, либо не нужны – и нас в расход пускают.
– Расслабься, – Анри повалился прямо на пол, закинул руки за голову и вытянулся во весь рост. – До завтра доживем. Если этот гипнотизер черножопый монахранистам…
– Кому? – не сдержалась Эл.
– Монахам из охраны, – любезно пояснил Анри. – Так вот, если он им смогет мозги запудрить, то поживем и подольше, а там, глядишь, Сэд появится.
– Сэд, может, и появится, только он по другую сторону баррикады, – мрачно буркнул Слава. – Он этого толстого скота поддерживает.
Анри повернулся на бок и приподнялся на локте.
– А кстати, дядька, что там за история с этим байкером и толстым монахом-революционером?
– Да какая там история, – отмахнулся Слава. – Сэд попросил записку передать, они вроде вместе революцию затеяли, подпольщики долбанные. Я и передал. Все.
– Мог бы и предупредить, – пожурил Анри.
– Зачем? – не понял Вячеслав.
– Совсем дурной, беспредельщик? – выпучился француз. – Мы ведь не чужие люди. Путешествуем вроде вместе… Нет? Или ты считаешь, что остальных общие проблемы не касаются.