Само восхождение прошло довольно спокойно. Я продвигался в умеренном темпе по сравнению с фри-соло два года назад. Теперь я использовал лестницу, чтобы избежать трудного свободного лазанья. Ту самую лестницу, без применения которой мне пришлось идти в 2008 году, чтобы сохранить прохождение фри-соло чистым. Еще выше я пролез камины с рюкзаком, свисавшим ниже меня. Был лишь единственный момент, когда мне действительно пришлось быть внимательным. На Зигзагах я лез два участка и пристегивал дейзи во всех сложных местах. Как оказалось, 10-метровая веревка мне так и не понадобилась.

Последняя лежачка, которая была довольно напряженной во время фри-соло два года назад, теперь показалась самой обыкновенной. Вместо небезопасных движений на трении по практически невидимым зацепкам для ног я смог просто подтянуться на шлямбурах и качнуться между ними на своих дейзи, когда это было нужно. Это был совершенно другой опыт.

Я залез на вершину и оказался среди кучки туристов. Было около 07:00, вершина была еще совсем тихой и мирной, приятное отличие от обычного «гонг-шоу». Несколько минут я внутренне наслаждался своим восхождением во время перекуса и потом начал спускаться.

Я справился за 2 часа 9 минут, что является новым рекордом скорости для этого маршрута. Это по-своему смешно, но я могу убедить себя, что сама по себе скорость не является для меня высшим приоритетом. К примеру, на Thank God Ledge я потратил десять минут, пытаясь добыть себе в качестве трофея совершенно новый Camalot № 4 (элемент страховочного снаряжения, закладное устройство кулачкового типа – камалот четвертого номера), который у кого-то недавно застрял в трещине. За день до этого я научился трюку с ударом по определенной части закладки, чтобы можно было ее достать. Я хотел достать ее этим способом. Через некоторое время сдался. Всем, кого я знаю: Camalot все еще там.

Во время спуска с Хав-Доум я остановился, чтобы посмотреть на двух потрясающих птиц. Я ненавижу спешить. Как я уже заявлял, всё, что связано со временем, не является моей сильной чертой.

Тем не менее, если это действительно так, зачем я тогда засекаю время своего восхождения? Почему высчитывать скорость было важно для меня не только в тот день, но и на многих восхождениях после? Я полагаю, все это произрастает из пуризма. Рекорд скорости на большой стене – это предельное подтверждение того, что я поднимался настолько эффективно, насколько мог. Это согласуется с моей философией жизни и моей ценностью простоты, отсечения лишнего. Мне также нравятся скоростные восхождения, потому что они дают основу для развития. Приятно знать, что я могу пройти маршрут лучше. Мне доставляет удовольствие открывать для себя, что я могу двигаться быстрее.

С вершины Хав-Доум я заторопился вниз к озеру Миррор, где спрятал велосипед. На нем я поехал обратно в свой фургон. Я был на лугу у Эль-Капитан около 10:00 утра. Я провел там некоторое время, готовя снаряжение и пытаясь поесть и попить. Я не знал, что мне может понадобиться на Носе, поэтому взял немного тяжелого железа – довольно объемную двойную связку закладок. У меня была тонкая веревка, которую я позаимствовал у друга, вроде бы диаметром 8,5 мм.

Все говорило, что мое снаряжение будет весить больше, чем мне того хотелось. Я действительно не подумал об этом заранее, но проблема с фри-соло в том, что постоянно приходится нести все на себе. Поднимаясь с партнером, вы обычно используете все снаряжение, пока поднимаетесь вверх, и к концу питча его остается совсем немного. И наоборот, в начале питча веревка ничего не весит. Однако в случае с дейзи-соло, приходится тащить на себе весь вес постоянно.

У подножия Носа было много скалолазов, поднимающихся по разным линиям. Какие-то французы тащили рюкзаки. Русские надеялись подняться только до Sickle Ledge (всего лишь четыре питча вверх), чтобы посмотреть на него. Американцы были еще в самом низу и сказали, что они несут наверх много пива. Я был несколько шокирован происходящим и начал восхождение так быстро, как только смог. Я жутко стеснялся того, что начал лезть фри-соло вверх по трещине там, где ребята настроились подниматься с ИТО.

Я смотрел вверх на Нос с ощущением нереальности и думал о том, что буду карабкаться на эту штуку сам. У меня был хороший запас пищи и воды, а также налобный фонарь. Я был готов ко всему, хотя планировал восхождение в том же стиле, как и на Хав-Доум. Лезть фри-соло все, что смогу. Все сложное – с дейзи. У меня была веревка для нескольких маятников – King Swing и Great Roof.

На первых трех питчах все прошло гладко, они оказались проще, чем я ожидал. На четвертом питче меня ждал приятный сюрприз. Кто-то провесил путь наверх к двум хитрым маятникам, ведущим к Sickle Ledge. Я видел, что веревка была прикреплена к шлямбуру на Sickle и повторно крепилась к полудюжине участков вдоль его пути вниз, так что я спас себя от долгой работы с веревкой и радостно поднялся вверх. Такие полезные вещи случаются. Бывает, когда идешь веревку, и вдруг оказывается, что кто-то снял все шлямбуры. Или уничтожил их на ключевом участке, который должен был быть обработан; может быть, вырвал при падении или срубил как потенциально опасные. Иногда везет и находишь все на нужном месте.

«Раздолбайская Башня» (Dolt Tower) – десятый питч, на котором я остановился. Настало время поесть и попить, и я проверил свой таймер. На нем значилось что-то вроде «1:15», что было очень хорошим темпом. Я понял, что налобный фонарь мне так и не понадобится. Я махнул рукой в сторону поляны, зная, что мой друг Том Эванс, вероятно, наблюдает за мной в свой телескоп. Я подумал, есть ли неподалеку кто-нибудь еще из моих друзей. Затем я помочился и прикинул, видели ли они это тоже. Тогда мне было нечего стыдиться.

Я пролез небольшой участок соло с веревкой по направлению к Boot Flake («Развалившийся ботинок»), а затем отсоединил страховку, чтобы пролезть сам Boot уже фри-соло. Мне проще лезть соло без веревки, особенно на чем-то столь безопасном, как трещина, в которую помещаются руки. Это захватывающе – отсоединить страховку на Эль-Капитане.

Я долез до Great Roof без особых происшествий. Там я планировал пролезть единственный питч целиком в традиционном соло с веревкой. Я даже нес с собой жумар для этого случая. За все время то был первый питч, который я лез соло с веревкой, но все прошло гладко. Я заметил, как устал, пока тащился наверх, поэтому сказал себе, что не стану больше лезть с веревкой. Отсюда до вершины я собирался использовать дейзи, даже если это займет больше времени. Я терпеть не мог идти сначала вверх, а потом вниз, чтобы забрать свое снаряжение.

В начале Pancake Flake я сложил веревку в рюкзак. Это был один из самых запоминающихся моментов дня. После того как я отсоединил дейзи от шлямбура и начал фри-соло в легкой откидке выше себя, я почувствовал себя героем. Яркая картина из двадцати трех питчей ниже наполняла меня ликованием. За этот сезон я потратил много времени, позируя для фотографий разных проектов. Теперь же я делал самое потрясающее соло-восхождение всей моей жизни в одиночку. Это так воодушевляло.

Последние шесть питчей проходили в основном по широкой трещине, так что я лез их фри-соло, но уставал все больше и больше. Я чаще начал хвататься за стационарные точки страховки. Мы язвительно называем такие ситуации французское фри, что пошло от традиционного стиля в Альпах. На Changing Corners я забрался в тень, что вдохнуло в меня новую жизнь. Восхождение под палящим солнцем немного ослабило меня, ноги болели от горячих тугих скальников. На двух последних питчах я наконец догнал ребят, которых видел в начале. Я остановился на точке страховки, чтобы немного поесть и поболтать с симпатичной страхующей. Хотя было хорошо просто сидеть в тени и болтать, мне все еще нужно было добраться до вершины. Так что с разрешения лидера я пролез мимо него и уже не останавливался до самого верха.