А внутри компании, среди нарастающих проблем с сайтом, Эв и Голдмэн продолжали попытки выковать из Джека настоящего CEO. И это оказалось сложнее, чем поддерживать сайт на плаву.

Эв, назначивший себя председателем совета директоров Twitter, давил на Джека, чтобы тот контролировал Блейна: тот часто пережимал с анархией и просто наслаждался хаосом. Джек должен был обговорить с Блейном финансовые стимулы и проводить регулярные проверки уровня мотивации (оказывается, даже анархисты любят, когда им поднимают зарплату). Но когда Джек начинал разговаривать с сотрудниками, это давало обратный эффект. Как отметил в одном из своих писем, посвященных этому вопросу, Эв, «Джек ведет себя как ковбой».

Каждый шаг вперед ощущался как два шага назад. Когда Эв сказал Джеку, чтобы тот разослал на всю компанию письмо, определяющее общие цели Twitter, то первый черновик начинался с подзаголовка: «Три вещи, которые я хочу для Twitter». Затем описание каждой принципиальной цели Джек начинал обескураживающим «Я хочу быть способным…» или «Я хочу…» или «Я…». Голдмэн предложил употреблять «мы», говоря о целях компании: беседа в диктаторском стиле – не лучший способ общения с сотрудниками.

Джек действительно хотел научиться управлять людьми, компанией, стать хорошим CEO. Но он часто оказывался в тупике, не зная, что делать дальше. Он никогда не признавался, делая вид, что прекрасно понимает, чего хочет в каждый момент, и что все его действия подчинены определенному, крупному, далеко идущему плану, но он настолько далеко вышел за пределы компетенции, что зачастую просто не мог произнести ни слова. Когда проблемы накапливались, он вместо того, чтобы решать их вместе с сотрудниками, просто выходил из офиса и по часу – и даже дольше – гулял кругами по Южному Парку с выражением обиды на лице.

Некоторые, в их числе Биз и Кристал, полагали, что проблемы компании не связаны с действиями или бездействием Джека: никто не удержал бы Twitter на плаву в столь бурных водах, особенно при таком притоке пользователей каждый день. Однако Эв не хотел разбираться, кто в чем виноват. Он вложил в компанию собственные деньги и свое имя, поэтому на кону стояла его репутация. И уже не важно, виноват ли в чем-то Джек. Эв хотел, чтобы сайт перестал обрушиваться, требовал исправить все недочеты в управлении и избавить компанию от хаоса. 2007 год подходил к концу, и, видя, что проблемы не решаются, а только усугубляются, Эв становился всё нетерпеливее.

Как-то во второй половине дня Джек и Эв поднялись по лестнице в переговорную, называвшуюся Пик Odeo. Они шагали синхронно, как два запрограммированных робота. Ступенька за ступенькой. Очутившись на втором этаже, открыли дверь в невзрачную комнату, отодвинули кресла подальше друг от друга и сели, крепко сцепив пальцы.

Джереми спокойно смотрел, как они в сотый раз поднимаются по этой лестнице. Посмотрел туда и Блейн, и несколько других сотрудников. Но никто не подумал, что это что-нибудь да значит – обычное совещание CEO с председателем совета директоров. Никому и в голову не могло прийти, что Джек поднимался по той лестнице одним человеком, а спускаться будет совершенно другим. Два разных Джека Дорси.

Многие вещи не ломаются, а гнутся. Отношения редко разрываются в один миг. Они постепенно искривляются в каком-то неправильном направлении, а потом уже люди постепенно разделяются и расходятся в стороны. Отношения Эва и Джека уже некоторое время изгибались, как плакучая ива, постоянно колеблясь между хорошими и плохими. Но сейчас, когда мужчины уселись в кресла переговорной комнаты, должен был произойти окончательный перелом.

Эв сразу взял быка за рога:

– Ты можешь быть и портным, и CEO Twitter. Но ты не можешь быть и тем и другим.

Джек работал много, зачастую приходил в офис раньше всех, но в шесть часов мог встать и уйти ради каких-то посторонних дел. Одно время он ходил на уроки рисования, делая наброски обнаженных фигур. Записался на занятия йогой и спешил после работы расслабить тело в позе спускающейся собаки и пропотеть, выгоняя стресс прошедшего дня. Он также ходил на занятия в местную школу модного дизайна и учился шить, не оставляя мыслей о карьере в этой сфере. Он действительно любил шить и в качестве первой курсовой работы с энтузиазмом осваивал изготовление простой прямой юбки. Основной целью по-прежнему было сшить собственные темные джинсы, а может быть, даже устроиться на работу в свою любимую на тот момент джинсовую фирму – нью-йоркскую Earnest Sewn.

Социальная активность Джека росла по экспоненте вместе с ростом Twitter. Его стали приглашать на вечеринки, на много вечеринок. Важные шишки звали его на бейсбольные матчи. На него стали обращать внимание девушки, включая знаменитую блондинку Юстину, которая в свои 20 с небольшим была известна тем, что встречалась с несколькими основателями знаменитых стартапов.

Он почувствовал, что стал знаменитостью в Сан-Франциско, попал в вип-персоны. О нем упоминали в статьях и блогах, посвященных Twitter. Впервые в жизни незаметного мальчика из Сент-Луиса стали узнавать в кафе компьютерные фанаты. Их любовь к Twitter перешла и на него лично. Пользователи Twitter стали меряться рейтингами, базирующимся на количестве фолловеров – людей, следящих за твоими постами, – на сайте. И кому еще стать королем фанатов, как не пользователю номер один – Джеку Дорси.

И только один человек не был его фанатом – Эв. Он считал, что Джек работает недостаточно много. Слишком часто отсутствует на месте. Отвлекается на хобби. Стиль управления у него слишком вялый. Не так, не так, не так…

Когда Эв был в офисе, он требовал тишины. Шутки и болтовня сотрудников часто прерывались его длинным «Тш-ш-ш-ш». Биз, записной шутник, просто потешался над этим шипением, а Джек слишком часто принимал его на свой счет.

Джек пытался подружиться со всеми. Устраивал ночные походы в кино, регулярные совместные ужины. Даже завел новый ритуал – чайную паузу. Раз в неделю по пятницам после обеда персонал Twitter собирался и обсуждал последние новости. Предполагалось, что люди за беседой будут пить чай, но в реальности это было то пиво, то напитки покрепче.

Чайные паузы и ночные походы в кино Эва не беспокоили. Его беспокоила компания. А у компании имелись проблемы.

Постоянные поломки сайта начинали влиять на рост числа посетителей. Уже в течение нескольких недель количество регистраций стало сокращаться, и Эв начал слать тревожные письма. «Ты слишком рано уходишь из офиса. Ты ходишь на уроки рисования, йогу, на тусовки, а мы остаемся со всеми нашими проблемами, и рост замедляется». Эв перечислял недостатки Джека. Джек приходил в ярость, но не отвечал. Он не знал, как отвечать. Он не знал, может ли отвечать. Может ли CEO спорить с председателем совета директоров?

Джеку было неясно, что он может, а что не может говорить Эву. Их отношения пережили слишком много разных поворотов. Начинали они как наниматель и наемный работник, и Джек подчинялся Эву. Затем, в начале существования Twitter, они стали соучредителями и друзьями. Позже, когда Джек оказался CEO, роли снова переменились: Эв, будучи основным инвестором и председателем совета директоров, формально числился простым сотрудником, подчинявшимся Джеку. И наконец, теперь это были два человека, совершенно не ладившие друг с другом.