— Это и есть та женщина? — ясным голосом спросил наемник. Я не осмелился взглянуть ему в глаза.

— Да.

— Ты уверен?

Я заскрежетал зубами.

— Да.

Наемник кивнул и обратился к ней.

— Женщина из Асвата, — сказал он, — я прибыл сюда, чтобы арестовать тебя за нарушение общественного спокойствия. Я отвезу тебя на север. Собери свои вещи.

Я был потрясен, во взгляде женщины появилось недоумение. Ее глаза расширились.

— Что? Арестовать меня? За что? Где этот приказ? — почти закричала она.

— Приказа и не требуется. Тебя задерживают лишь на некоторое время.

Она взглянула на меня, на свою хижину, затем на наемника.

— В таком случае я ничего не буду с собой брать, — решительно заявила она. — Пусть мне все дают власти. Но ведь меня никто не предупредил! Что подумает моя семья, если я исчезну? Вы известили управителя Асвата?

— Мы всех известим позднее. Офицер Камен, ступайте на ладью, прикажите гребцам спустить трап и готовиться к отплытию.

Ну конечно. Какой ловкий трюк и как замечательно все разыграно — не подкопаешься. Что ж, мы тоже будем играть до конца. Я отдал честь и повернулся на каблуках. Лицо женщины ничего не выражало.

Отойдя подальше, я вытащил меч и осторожно, прячась за кустами, вернулся обратно, к тропинке. Светало. Вот-вот Ра появится над горизонтом, уже запели первые птицы. Скорее всего, наемник отведет женщину немного подальше, где густо растут деревья, и пропустит ее вперед, чтобы оказаться у нее за спиной. Интересно, он свяжет ей руки? Если да, то мой кинжал будет обнаружен.

Они появились внезапно — она впереди, он за ней. Она шла, опустив голову. Я сжал в руках меч. Бросив быстрый взгляд по сторонам, наемник вытащил удавку. Его движения были проворными и точными, походка уверенной. Развернув проволоку, он взялся за деревянные палочки и одним движением накинул удавку на горло своей жертвы.

Должно быть, она успела что-то почувствовать — движение воздуха, какой-то едва слышный звук, потому что за мгновение до того, как петля обвилась вокруг ее шеи, женщина подставила руку и, зашатавшись, упала вперед, увлекая за собой убийцу. Когда я выскочил из кустов, она, лежа на земле, судорожно шарила в складках своей одежды. Наемник тем временем действовал без промедления. Бросив удавку, он схватил женщину, запрокинул ей голову, и я увидел, как в его руках блеснул нож с зазубренным лезвием. Женщина пыталась кричать, но вместо этого лишь сдавленно хрипела.

Внезапно я стал удивительно спокоен и крепко сжал в руке рукоять меча. Время замедлилось. Я бежал к ним, но при этом почему-то смотрел на грязное пятно на плаще наемника, на абсолютно круглый оранжевый камешек у себя под ногами. Услышав мои шаги, убийца обернулся, но жертву не бросил, приготовившись вонзить в нее нож. Вот тогда я и ударил его мечом, держась обеими руками за рукоять и стараясь попасть в основание шеи. Наемник глухо вскрикнул и упал на одно колено. Нож выпал из его рук на землю. Я вытащил меч, из раны на шее убийцы фонтаном брызнула кровь, но, даже лежа на земле, он пытался дотянуться до своего ножа. Я поднял этот нож и с криком вонзил ему в спину. Наемник повалился лицом вниз, прямо в лужу какой-то темной жидкости, которая образовалась на тропинке. Его пальцы заскребли по песку, он застонал — и затих. Шатаясь, я привалился к стволу одного из деревьев; меня начало рвать. Когда мне немного полегчало и я смог оглядеться, то увидел, что солнце уже взошло. Теплый ветер шевелил пряди, выбившиеся из блестящей черной косы наемника, играл краями его плаща.

Женщина сидела возле тела, глядя на свою руку, из которой сочилась кровь.

— Смотри, — хрипло сказала она, показывая мне пальцы. На ее горле виднелись багровые кровоподтеки. — Разрезало до самой кости. Но он мертв. Я проверяла. Пульса нет. — Она одобрительно глянула на меня. — А ты молодец. Я сначала испугалась, что ты ему поверил и действительно пошел на берег. Мне трудно говорить, Камен. Нужно похоронить его, пока здесь не появились люди. Пойди в мою хижину и принеси одеяло и метлу. Быстрее.

Я понемногу успокаивался, только ноги по-прежнему дрожали; я послушно побрел к хижине. Мне казалось, что прошло уже больше тысячи хентис с того момента, когда мы втроем стояли возле этого домика, а тот Камен, который умирал от страха и нерешительности, так и стоит в темноте.

Что-то изменилось. Я чувствовал это так же точно, как видел взошедшее солнце. Я перешагнул ту пропасть, которая разделяет мальчика и мужчину, и не потому, что убил человека. Я прошел испытание, немыслимое для моих офицеров-сверстников, и я его выдержал. Когда я вернулся к женщине, притащив с собой одеяло и лопату, приступы тошноты у меня почти прошли.

Мы завернули труп в одеяло, оставив нож в ране, чтобы из нее на тропинку не вытекала кровь, и метлой тщательно замели песок, на котором остались следы убийства. Затем поспешно оттащили труп в хижину.

— Не будем хоронить его в пустыне, — сказала женщина. — Шакалы могут раскопать могилу, к тому же сколько нам понадобится времени, чтобы выкопать подходящую яму? Провозимся все утро, а мне еще нужно подметать в храме. Если я не приду, меня еще, чего доброго, будут искать. — Из-за раны на горле она не говорила, а хрипло каркала, в то же время промывая пальцы и осторожно накладывая на них мазь. — Теперь действуй один, — добавила она. — У внешней стены стоит лопата. Закопай труп в моей хижине, я здесь все равно больше жить не буду. Когда я вернусь, решим, что делать дальше.

Думать о будущем мне не хотелось. Теперь все мои мысли сосредоточились на одном: как спасти ее и себя, хотя в тот момент в голову ничего не приходило. Наступило утро. Гребцы уже позавтракали и наверняка гадают, почему меня нет и что могло со мной случиться. Я схватил лопату и принялся копать яму.

Пол в хижине был земляной, но плотно утрамбованный. Прокопав первые несколько дюймов, я наткнулся на песок, и работа пошла гораздо быстрее. Когда единственная комнатка превратилась в кошмарное нагромождение земли и песка, которые я, разумеется, не мог выбрасывать наружу, я решил, что теперь пора закапывать тело, что я и сделал, опустив его в яму и принявшись за прежнюю работу, но в обратном порядке. В этот момент женщина вернулась, и мы закопали яму вместе, под конец хорошенько утоптав землю и забросив ее остатки под ложе.

Некоторое время мы молча сидели на краешке постели, глядя на земляной пол, затем я встрепенулся.

— Мне нужно идти, — сказал я. — Когда буду отчитываться перед генералом, скажу, что наемник сошел на берег возле Асвата, а потом бесследно исчез. Я хотел арестовать тебя сам, но не нашел. — Внезапно мне ужасно захотелось пить. — Все кончено, — сказал я. — У тебя есть родственники, которые могли бы тебя на время приютить и помочь построить новую хижину? Что ты им скажешь, почему не хочешь жить в старой?

Она посмотрела на меня, как на сумасшедшего, и крепко сжала мою руку.

— Ничего не кончено, — быстро сказала она. — Ты думаешь, Паис тебе поверит? Он наверняка велел наемнику привезти доказательства того, что его приказ исполнен, и, если ты явишься к нему со своей «правдивой» историей, он поймет, что дело сорвалось. Если ты будешь лгать уверенно, то, возможно, и спасешь свою жизнь, но ведь он может послать еще одного убийцу или шпиона, чтобы найти меня. Нет, Камен. Я не могу остаться здесь и жить в постоянном страхе. Я поеду с тобой.