Ну, тут как не согласиться? Хотя против цветов на столе я ничего не имею и не понимаю, за что их так не любить. И цены почти все там были меньше 100 шиллингов. Копченое мясо с пюре (вписанное в меню от руки) и вареная баранина с фасолью стоили всего по 95 шиллингов, овощное рагу с фасолью и свиное жаркое – 65 и только форель «Мельничиха» – 150.

Мы пришли туда большой компанией, и потому, конечно, можно извинить то, что, когда первые уже наелись, последним еще только приносили еду. Но вот сугубый промах господин профессор Кубелка совершил, показавшись гостям собственной благородной персоной. Он подошел к соседнему столику, и мы немедленно воспользовались возможностью замахать руками и возопить: «Герр профессор!!» Кубелка, польщенный популярностью, приблизился к нам – чтобы немедля стать жертвой нашей немилосердной придирчивости. Салат был до несъедобности кислым, – туда попросту забыли добавить масло. А я продемонстрировал на краях своей тарелки с гуляшом клочки (даже, пожалуй, полновесные клочья) пригоревшего и спекшегося с подливой мяса. Прочие компаньоны тоже не отставали (справедливости ради замечу, что и баранина с фасолью, и форель были безупречны, – но их довольно трудно испортить, не прикладывая сознательных к тому усилий). Салат Кубелка согласился заменить, а посмотрев на гуляш, сокрушенно покачал головой: да, дескать, случается. На вкус гуляш был в общем-то вполне сносным. Но согласитесь, если кто-то заявляет претензии на артистический гедонизм, он тем самым дает право требовать безупречности.

Название выставки «Вина и воды» в «Кунстхалле» сулило гастропримечательности. Оказалось, выставку с таким же успехом можно было бы назвать «Капусты и репы» – в силу одинаковой общности выставленного и с тем, и с другим. Некая связь с водой усматривалась только в пейзажах, изображающих пляжи, – но сами водоемы в поле авторского зрения почему-то не попали. Я обнаружил и картину с изображением крохотной виноградной кисти, – этим связь с виноделием и исчерпалась.

Более адекватное (слово «лучшее» рука не поднимается написать) соответствие теме нашел я в «Вольфганге», где мы дегустировали десятилетние австрийские рислинги. «Цверитхальтер» от Жамека был неплох, «Фреаль» от Йозефа Лангмайера оказался испорченным, «Дурштейнерский Келлерберг» от Франца X. Пихлера – закисшим, «Камыш Клёхберга» от Херфрида Дирнбека (Мюрека) отдавал нефтью. А напоследок мы плевались «Лойбнером Штейнерталем» 92 года от того же Франца Пихлера, почему-то на этот раз «X» на этикетку не поместившего. Зря.

Вечером купил в колбасном киоске «вальдфиртлер», копченую колбаску, которая повсюду продается очищенной от шкурки, – но мне свою почему-то пришлось облупить самому. Про «буренвюрст» же и думать не хотелось.[114]А ведь некоторые считают, будто визит в Вену без нее – все равно что молитва без «аминь».

После шести дней подобных приключений я, возвращаясь домой, решил разнообразить меню (все шесть дней по утрам в «Люгнер-отеле» меня кормили жареными сосисками, ветчиной с салом и яичницей, а вечерами я уже раз двадцать кряду питаюсь той же яичницей с ветчиной) и заказал «спагетти болоньезе». Это была последняя гастроневезуха моего путешествия.

Впрочем, невезение его было предзнаменовано с самого начала. Устраиваемая «Мартелем» в Санкт-Галлене всего раз в год выставка-дегустация всех их бургундских вин из Романо-Конти[115]пришлась как раз на день моего отъезда, задолго до того запланированный!

Очередной раз купил новые номера «Гурмана» и «Нового Ученого» – мое регулярное дорожное чтиво. Обычно я, взяв их в привокзальном киоске, проглядываю содержание и в четырех случаях из пяти возвращаю. Но сейчас, в интересах данной книги, изрядно их цитировавшей, полезно будет привести сравнительный анализ интересного мне в том и другом.

«Гурман» я покупаю, собственно, из чистого мазохизма, поскольку буквально все статьи, чье название и тема покажутся интересными, непременно будут под авторством Зибека. И в нынешнем номере Зибек распространялся о бамбуковых решетках для пароварок и о чае. С решетками Зибек, судя по статье, проделал примерно то же, что я пробовал уже год тому назад (я купил свои в «Мигро», на этикетке значился адрес гамбургского поставщика вьетнамской фирмы). Бедняга тоже обжег пальчики, с удивлением обнаружив, как и многие до него, что бамбук разогревается гораздо сильнее ожидаемого. Про чай он написал, что в отелях и кафе чай в пакетиках, как правило, заваривают не в тех чашках, каких следовало бы, но в английских отелях чай иногда делают правильно. Помимо Зибека, небезынтересными в этом номере показались статьи с путевыми заметками про Ибицу (когда же наконец я туда съезжу?), про фирменную минеральную воду (всегда нужно пробовать хранимое в ресторанных закромах), рецепты блюд из дыни (любопытно) и интервью винодела Алоиза Лагедера (я познакомился с ним на презентации в «Галетто»). Сведения эти стоили мне 78 шиллингов.

В «Новом ученом», стоившем 51 шиллинг, нашел, помимо пяти больших статей, следующие касающиеся кулинарии известия.

Результаты исследований, показавших, насколько катастрофичны для флоры и фауны Северного моря ароматические углеводороды, добавляемые в бензин, британское правительство не обнародовало два года. Вопреки правительственному запрету информация все-таки просочилась на проводившуюся неделю назад в Дании конференцию по проблемам Северного моря.

В Менез-Дреган, Бретань, обнаружили кострище, чей возраст оценили от трехсот восьмидесяти до четырехсот пятидесяти тысяч лет. На кострище этом, по всей видимости, жарили носорога (жаль, что каменновековой шеф-повар не обронил поблизости свою гранитную визитку, чтобы рассеять сомнения).

Племя амазонских индейцев суруи, занявшихся разведением кофе, страдает от грибковой эпидемии. Дрожжеподобный грибок Паракоцциодиоидес бразилиенсис обитает в почве, но при разработке земель в джунглях попадает с пылью в дыхательную систему, размножается в легких и вызывает острый, в большинстве случаев смертельный менингит. Грибком страдают более 40 % суруи, а поскольку производимый ими кофе не покупают, племя голодает. Потому свирепствует среди суруи и малярия.