По залу прокатилась волна смешков и звон хрусталя. Поздравления сыпались со всех концов, Цирцея ежегодно поднимала всем настроение, заканчивая на такой помпезной ноте свое выступление.

Теперь же настало время танцев и алкоголя; первые гости начали покидать зал, спеша вернуться в гостиницу за вещами и успеть на обратные рейсы до дома.

Я же, ухватив Глеба за руку, потащила его к темной нише, за которой начиналась прямая лестница на смотровую площадку. В самый первый год мне ее показал красавчик итальянец в надежде, что за такой вид я ему прямо там и дам. Не дала, а воспоминания до сих пор вызывали у меня смех.

Ночной город был раскрашен в миллионы цветных огоньков, создавая ощущение нереального космоса, где на черном фоне безумный художник разлил разноцветные всполохи красок и смешения тысяч цветов и оттенков, разрисовывая мрачный, безвкусный, темный холст в безумный водоворот яркого и мигающего.

И мы стояли над этим миром, наблюдая за его игрой и переливами, теплый ветер с океана приносил едва уловимый привкус соли, оседавший на подрагивающих губах. Глеб обнимал меня со спины, а я любовалась ночным городом, раскинувшимся под нами.

Мы словно парили в облаках, сверху осматривая переливающиеся всеми цветами радуги окрестности. Волшебное ощущение сказки замерло, окружая нас своей мягкой пеленой, позволяя растворяться в тепле другого.

Мгновения волшебства складывались в томительные минуты, объятия, что были нежны, превращались в трепетные и возбуждающие прикосновения. Уверенные руки, словно у виртуозного пианиста, играли на клавишах моего тела, распаляя желание.

Страсть безумной волной медленно захватывала в свой плен, подчиняя себе и заставляя забывать обо всем на свете, растворяясь в ней без остатка.

Медленно подол вечернего платья пополз вверх, оголяя затянутую в чулок ногу. Ласковые пальцы погладили оголенный участок ноги между кружевной резинкой и поясом. Шеи коснулись горячие губы, которые начали выцеловывать одну только им известную цепочку.

Обжигающие прикосновения сводили с ума, пальцами я попыталась схватиться за стекло ограждения, но гладкая поверхность сопротивлялась, как могла. Голова шла кругом от пьянящего ощущения полета.

По телу прошлась мелкая дрожь нетерпения, когда кружево трусиков медленно поползло вниз по ногам: осторожно балансируя на каблуках, переступаю ткань. В отражении темного стекла вижу, как белье исчезает в кармане темных брюк.

Я почти полностью ложусь грудью на бортик ограждения, в тот же момент длинный хвост платья был собран наверх и перекинут вперед, скрывая за собой присевшего на корточки брюнета. Нежными движениями Глеб погладил мою оголенную попку, не сильно прикусил кожу около резинки чулок и, подразнив кончиком пальцев лоно, отстранился.

И вот я стою перед ним с разведенными в стороны ногами, опираясь на стекло, с задранным кверху подолом платья и тяжело дышащая на смотровой площадке, куда в любой момент могли зайти люди. От такой мысли стало безумно жарко, и я почувствовала, как запульсировало внутри.

Тяжело дыша, я замерла в ожидании дальнейших действий личного мучителя. Глеб не торопился, только едва заметно поглаживал полушарие, оглаживая нежными ласкающими движениями. Когда же я уже была готова сама развернуться, расстегнуть ему штаны и сесть на его горячий ствол, мою ягодицу обжег удар, который током прошелся сквозь все мое тело.

Теперь томительные поглаживания начали контрастировать с обжигающими шлепками, от чего ноги начали подкашиваться, а в груди нарастало томление, требующее немедленного выхода. С губ срывались бесстыдные стоны вперемешку с жалостливыми просьбами и кровожадными угрозами всех кар на свете.

Пальцы медленно погрузились в мое мокрое от возбуждения лоно, медленные движения сводили с ума, лишая рассудка и возможности ясно и связно мыслить, превращая мозг в кисель.

Я тихо стонала и подавалась назад, сама глубже принимая пальцы, но не получала и толики того удовольствия, что дарил мне член Глеба, и требовательно взмолилась о горячем стволе. На звук расстегивающейся молнии мое тело отреагировало жаркой волной.

Но вставлять свой инструмент парень не торопился, он резко дернул меня вниз и уперся головкой в мои приоткрытые губы. Я послушно взяла член в рот, сразу начиная глубоко и часто сосать. Рука парня легла на мою голову, направляя, меняя ритм и глубину проникновения.

Глеб резко вошел на всю длину, головка его члена уперлась мне глубоко в горло, а тяжелая рука на затылке не позволяла отстраниться; еще мгновение — и член покидает мой рот, позволяя сделать вздох воздуха. Тонкая ниточка слюны повисла между моими широко открытыми губами и красной головкой его члена.

И, не дожидаясь, когда я переведу дыхание, парень продолжил иметь меня в рот, со всей силы входя сквозь мягкие и податливые губы глубоко в горло и так же резко покидая глубины. От такого начала кружиться голова: то ли от нехватки воздуха, то ли от накатившего возбуждения. Но я уже сама с радостью позволяла уверенно направлять свою голову и прижимать ее к паху.

Отстранился и вздернул меня на ноги парень так же резко, как и поставил на колени. Я вновь оказалась прижата грудью к стеклянной поверхности ограждения, а к голой спине прижималось горячее мужское тело.

Глеб резко вошел в меня, заполняя до самых краев. Сейчас не было ни нежности, ни ласки, мы занимались сексом, бешеным и страстным. Глеб вжимал меня в ограждение, фактически заставляя распластаться на нем. Каждый толчок отдавался внизу живота спазмами возбуждения.

Я стонала и закусила собственные пальцы для того, чтобы скрыть звук нашей страсти. Горячие шлепки чередовались с поглаживаниями. Ствол парня полностью покидал мое тело, для того чтобы тут же ворваться обратно.

Страсть гуляла по венам, заменяя кровь. Было жарко и душно, даже несмотря на то, что стояли мы на продуваемой ветром площадке. Глеб глухо рычал мне на ухо, а я стонала сквозь сжатые зубы.

Движения с каждой минутой становились сильнее, дикая страсть накрыла с головой, заставляя прощаться с остатками разума. Пальцы парня сомкнулись на моих бедрах, на которых через несколько часов расцветут синие пятна синяков от такой хватки. Но это будет потом, а пока я сама насаживалась и подавалась назад, подмахивая каждому движению, каждому горячему толчку. Теряя от этого голову, я прогибалась в спине.

Финал медленно и уверено приближался, я чувствовала стеночками, как пульсирует напрягшийся член парня внутри меня. Мое собственное тело горело, готовое в любой момент рухнуть в блаженный рай оргазма.

Низ живота скрутило, и мне хватило всего пары толчков, чтобы сорваться и потеряться в накрывшей меня буре кульминации. И уже отстраненно я почувствовала, как внутри разливается теплая жидкость, а над ухом раздается сдавленный стон парня.

Наши переплетенные пальцы лежали на стекле, мы тяжело дышали и приходили в себя после безумного оргазма. Где-то там веселился народ, а нам было безумно хорошо, хорошо стоять вот так вот на крыше и теряться в объятиях друг друга.