– Спасибо. Это Клэр костюм выбирала. Оказалось, у нее весьма дорогой вкус! – ответил Уилл, опять поворачиваясь ко мне и разглаживая лацканы пиджака.

Я попыталась мысленно произнести как заклинание слова с подвесок на моем браслете. Смелость. Уверенность. Бесстрашие.

Да, мне все это пригодилось бы нынешним вечером.

– Ну… что ж, вперед и с песней! – сказала я.

Снизу, из кухни, до нас долетел соблазнительный запах: Делл готовила цыплят в масле и креольский соус, а также пирожки с курятиной, тыквенную запеканку, пряных креветок, кукурузный хлеб с орехами пекан и ее знаменитые шарики из клейкого риса.

– Чувствуешь запах? – спросил Уилл.

– Божественно!

Я шагнула к нему. Могу поклясться, он вздрогнул, когда я протянула ему руку и сказала:

– Поздравляю! С открытием.

Прежде чем Уилл протянул руку в ответ, его взгляд остановился на моем браслете – раз, другой. Обними его, поцелуй. Покончи с этим противостоянием, с этой глупостью. Но пока я набиралась храбрости, в зал вошел коренастый звукооператор, тащивший здоровенный микрофон и прочее оборудование.

– Это «Кэсси»? – спросил он, слегка задыхаясь.

– Да, – хором ответили мы с Уиллом.

– Я из «Вечерних новостей».

– Отлично! – воскликнул Уилл, явно слегка ошеломленный.

Матильда говорила мне, что собирается попросить Соланж прислать к нам команду для того, чтобы отснять открытие ресторана, и они действительно пришли!

– Вы мне только скажите, где я могу включить все это – в смысле, освещение, – с раздражением сказал парень, явно недовольный тем, что ему приходится работать в канун Нового года.

Уилл показал ему розетки рядом с баром.

Я посмотрела на часы:

– Черт побери! Пора уже! Пойду открывать входную дверь.

– Да, пора. Вау! – воскликнул Уилл. – Ох… Кэсси?

Уже стоя на верхней ступеньке лестницы, я оглянулась.

– Ты выглядишь потрясающе! – сообщил Уилл, прижимая ладонь к сердцу и делая вид, что у него подгибаются ноги.

Я невольно улыбнулась. И ощутила себя сексуальной. Да, мне хотелось это услышать, мне необходимо было это услышать, и Уилл меня понял.

Я спускалась по лестнице с новой энергией и буквально ринулась к парадной двери. И уже через минуту-другую появились первые гости, в основном местные рестораторы, которые желали выяснить, насколько мы хороши, попробовать блюда Делл. Между закусками и разговорами я поглядывала на Уилла, который никогда не обладал искусством приема гостей и пустой болтовни. Но этим вечером и в нем проявилось нечто новое – это была гордость и уверенность в себе. Думаю, мы оба ею обзавелись, и каждый в отдельности занимался гостями, и лишь примерно через час этой толкотни мы наконец подошли друг к другу, чтобы обменяться впечатлениями.

– Думаю, все идет неплохо, – кивнул Уилл.

– Да. А еда как тебе? Жареные креветки просто улетают с тарелок!

– Я так и знал, что они будут иметь успех.

– Делл просто гений!

– Нет, это ты гений, так как настояла на том, чтобы она была шеф-поваром.

Я снова улыбнулась Уиллу, и мне инстинктивно захотелось взять его за руку, но тут он отвел от меня счастливый взгляд и уставился на кого-то за моим левым плечом. Я обернулась – и увидела, что в зал входит Трачина с малышкой Нико на руках, а следом шагает ее жених, единственный и неповторимый Каррутерс Джонстоун.

Вот уж кого не ждали.

– Иди поздоровайся с ними, Уилл. Покончи с этим.

– Дай мне секундочку, – пробормотал он, отворачиваясь от них.

Он не видел ни Каррутерса, ни Трачину с той самой ночи, когда родилась их дочка Нико. Но то, что они приглашены на открытие, не было для него новостью. Я затронула этот вопрос несколько месяцев назад, когда мы с Уиллом мучительно воссоединились, заговорила как-то ночью в постели, после упоительного секса.

Уилл высказался тогда весьма недвусмысленно:

– Нет! Разве мы не можем начать все сначала, без того, чтобы нас преследовало прошлое? Почему наше будущее должно включать в себя прощение Трачины?

– Тебе незачем ее прощать, но ты должен чувствовать себя спокойно, если она появится в кафе. Мы все хотели бы увидеть малышку. В конце концов, ее назвали в честь твоего кафе!

Девочку звали Роза Нико, а кафе было, в свою очередь, названо в честь первой афроамериканской предпринимательницы в Новом Орлеане, рабыни, которая продавала кофе с тележки, которую сама же и толкала взад-вперед по Френчмен-стрит. Она постепенно заработала достаточно денег, чтобы купить себе свободу. И история ее подвига была напечатана на обороте каждого листка меню.

– Уилл, это кафе очень много значит для Трачины! Ее подруги здесь работают. Пора уже все наладить. И мы сможем спокойно двигаться вперед.

– С каких это пор ты стала так заботиться о Трачине? Когда она превратилась в твою подружку?

Вопрос был хорош, и на него было нелегко ответить.

– Не знаю. Просто так уж случилось.

И это было правдой. Мы действительно стали подругами. Все началось с того дня, когда Трачина родила дочку. Младенцы сродни магнитам. Они притягивают к себе людей, а уж эта девочка обладала особой притягательной силой. Мы с Трачиной отправлялись на прогулку в Одюбон-парк, болтая обо всем, и никто не мог быть счастливее Трачины в тот день, когда я сказала ей, что мы с Уиллом наконец-то вместе. Она радовалась искренне, потому что это смягчало ее чувство вины из-за того, что она бросила Уилла ради человека, которого любила по-настоящему, отца ее ребенка.

Но когда позже я сообщила ей, что мы с Уиллом расстались, она рассердилась. И разгневалась еще сильнее, когда я объяснила, почему это произошло.

– Да что это за двойные стандарты у мужиков, черт побери! Значит, ты не можешь заниматься сексом без того, чтобы он не почувствовал себя ущемленным? Да если бы он не ненавидел меня так, я бы прямо сейчас отправилась к нему и врезала бы ему по башке бабулиной чугунной сковородкой!

Трачина давно уже догадывалась о том, что я каким-то образом причастна к той «маленькой сексуальной группе», в которую входили ее давние подруги Кит и Анджела.

– Иначе с чего бы им постоянно о чем-то шептаться? – сказала она однажды без всякой злобы, просто в обычной своей откровенной манере.

Трачина даже призналась мне, что, когда Кит и Анджела рассказали ей о своем членстве в обществе С.Е.К.Р.Е.Т., она очень просила и ее тоже вовлечь, хотя бы для организации фантазий.

Но ей объяснили, что для этого ей недостает подготовки.

– И что? Если дело доходит до секса, я не подведу! Разве это плохо?

Нет, сказала я Трачине, наоборот, она из тех женщин, на каких мы все хотим быть похожими, и именно в том, что касается секса и отношения к собственному телу. Сегодня она выглядела просто невероятно, поскольку расцвела после рождения ребенка и все линии ее тела смягчились. Видя, как Трачина нежно ласкает дочку, вышагивая при этом на высоких каблуках, в коротком блестящем платье, я восхищалась тем, какой сексуальной сделало эту женщину материнство.