Он вдруг вскочил, словно под ним взорвалась бомба. Подпрыгнул, одним движением сшиб свой стул и оказался на кровати. И теперь все вокруг действительно слышали, как он заорал. Ведь за спиной засвеченного вспышкой Егора Хрусталева во мраке подземелья было ОНО! И тот самый страшный серый лик с огромными провалами пустых глазниц, подобный черепу… То же самое нечто, что медленно выплывало из глубин колодца, от которого он совсем недавно бежал, объятый граничащим с безумием ужасом.

Сложность была в скрытности. Когда бурьян и осмелевшие от отсутствия людей кустарники и деревья, приспособившиеся к новым условиям жизни, заполонили и без того сложные для передвижений окраины полигона, трудно было решиться на то, что сделали капитан Колесников с группой лучших бойцов колонии. Сравнительно небольшое расстояние они преодолевали практически всю ночь. Четыре человека, включая самого Бориса, уходили далеко вперед бронетранспортера и подыскивали оптимальный маршрут для бронетранспортера. Помогали ему найти путь между деревьями. Поднимались на возвышенности, подолгу изучая округу приборами ночного видения. Шли дальше, увлекая за собой БТР, обложенный в некоторых местах насквозь мокрыми матрасами для понижения уровня шума двигателя. Следом за транспортером шли еще четверо. Они ворошили примятую колесами траву. Старались вернуть былую первобытную пышность раздвинутым кустарникам. Делали все, чтобы минимизировать признаки того, что тут совсем недавно передвигалась бронированная машина. Когда БТР выходил на заболоченный или песчаный участок, они опускали прикрепленный к корме трал, замазывающий в этих местах ярко выраженные колеи массивных колес.

На востоке уже занялось огненное зарево рассвета нового дня, когда группа наконец достигла удобной позиции на небольшом мыске, в четырех сотнях метров от подрывной станции. Когда-то личный состав инженерного батальона занимался здесь утилизацией старых боеприпасов.

Бронетранспортер занял позицию в кустах, причем выбирался такой кустарник, какой рос и у самого бункера Красноторовки. Там заблаговременно было заготовлено достаточное количество свежих веток, чтобы хорошо замаскировать машину и слить место ее стоянки с окружающим фоном. Непосредственно на месте заготавливать эти ветки было нельзя — слишком демаскирующий фактор, поэтому вязанки были сложены еще у колонии на самом БТРе, позади его башни. Закончив маскировку машины, четверо из группы торопливо двинулись к воде. Там уже виднелся плоский силуэт второго бронетранспортера. Последние несколько километров он двигался вплавь, чтобы не оставлять на пляже следы. Колесников помигал ему фонариком, чей свет был специально приглушен фильтром, вырезанным из темной пластиковой бутылки, в которой когда-то, еще в другой жизни, был квас. Плывший у полосы прибоя бронетранспортер застопорил ход. С него быстро подали деревянный трап, чтобы бойцам не нужно было входить в грязную воду Балтики. Четыре человека быстро забрались по нему на бронемашину, убрали за собой трап и исчезли в люках. БТР развернулся в воде и стал удаляться обратно, в направлении бывшего города Янтарный. В сторону своей колонии.

Все было проделано чисто, и плевать, что вся операция затребовала много времени, не говоря уже о дизтопливе. Главное, что цель достигнута. К счастью, ни людей, ни крабов-мутантов группа Колесникова во время своего рейда не встретила.

Борис закрыл люк, отрезав свой крохотный мирок боевого отделения машины от внешнего мира, стянул с головы капюшон химзащиты, снял маску и вытер вспотевшее лицо. Затем прильнул к смотровому прибору.

— Плохо, что ветра нет, — недовольно проворчал он.

— Почему? — послышался голос механика-водителя.

— Парни, уходя, наследили ножками на пляже. Не залижет. А хотя…

— Что?

— Пара крабов вылезла. Видимо, бэтэр наш их потревожил. По следам топчутся. Ну пусть топчутся. Это нам сейчас только на руку.

* * *

Тигран возвращался в свое жилище уже ночью, когда основная масса населения общины спала. Он то и дело нагибался и поправлял свой рюкзак, висящий на плече, проходя очередную низкую арку. Вот и поворот налево. Там его хижина. Из коридора бил тусклый свет. Интересно, почему?

Баграмян выключил свой фонарь и повернул. В конце коридора на перевернутом ведре сидел Саня Загорский, сложивший руки на коленях и уронивший в них голову. Перед ним стояла масляная лампа с закопченным стеклом, в которое в каких-то неутомимых суицидальных попытках билась стайка мошек.

— Саня! А ты чего тут сидишь?

Загорский вздрогнул и поднял голову. Вид у него был неважный: воспаленные глаза, бледное больше обычного лицо и искусанные губы.

— Привет Тигран. Вернулся уже?

— Я-то вернулся. А ты что, заказ свой не видел? Я у тебя на шконяре оставил.

— Чего?

— Фоторамка, — брови Тиграна поднялись. — Забыл?

Загорский снова вздрогнул и поежился:

— Ах… Да, да… Конечно…

— Эй, да что с тобой? — Тигран опустил рюкзак на пол и присел на корточки, внимательно глядя на соседа. — Рамка нерабочая?

— Что ты! — Лицо Александра перекосилось в какой-то жутковатой ухмылке. — Все работает.

— А что случилось тогда?

— Да ничего. Кошмар приснился.

— Что за кошмар?

— Калининград. Улицы. Солнце. Прохожие снуют. Светофоры пищат. Музыка из гипермаркетов. Флаги над мэрией развеваются. Фонтаны на площади. Всё живо. Всё живет. И все — живут.

— И что же в этом кошмарного?

Загорский пристально взглянул на Баграмяна.

— Я проснулся.

Тигран кивнул:

— Н-да… Хуже не придумаешь ситуации, конечно… Слушай, ты ничего не знаешь о гостях из Красноторовской колонии?

— Нет, — мотнул головой Саша.

— Жаль. Что-то там наш незабвенный Самохин мутит…

— Кстати, — Загорский вдруг оживился. — Ты еще не в курсе?

— В курсе чего?

— Мне Самохин особое задание поручил.

— Тебе? Особое задание? — Баграмян усмехнулся с сомнением. — Брат, ты извини, конечно, но…

— И ты — мой напарник. Так он сказал, — перебил собеседника Александр.

— Что? — Тигран нахмурился. Улыбка сползла с его лица, и он поднялся. — И что за работа?

— Найти старое нацистское метро.

— Что за бред! Нет в области никакого метро. Была железная дорога от Балтийска до Приморска под землей, но завалена давно. Чего там, с десяток километров всего, или чуть больше.

— Я тоже так считал. Но… Мой отец вот в него верил.

— Да что за чушь такая? Это ты майора убедил в том, что метро существует?

— Нет, — Загорский мотнул головой. — Я, наоборот, пытался убедить его в обратном. Но вышло так, что убедил он. Дескать, есть это метро. Идет аж до Балтийска.