– Хватит прикидываться несчастным, – небрежно вымолвил Арнуванда. – Не такое это сложное дело. Исполнишь мою волю, и можешь забирать Суппилулиуму. Уходи с ним, куда вздумается.

– Ты обещаешь не убивать его?

– Может мне, еще, поклясться перед Богами? Как смеешь сомневаться! Одного слова правителя – достаточно!

Цула тяжело поднялся и глухо, словно из могилы произнес:

– Я сдам тебе Хаттусу. Дай только взглянуть на Суппилулиуму. Я должен убедиться, что он жив.

Хитрый Арнуванда ждал этой просьбы. Он подал знак мешедям. Они вывели Цулу из темницы и подвели к двери, за которой находился повелитель. Один из мешедей вошел внутрь и прикрыл за собой дверь, оставив лишь маленькую щелку, другой подставил острие кинжала под левую лопатку великана. Цула увидел Суппилулиуму прикованного к стене. Но через мгновение мешедь вышел и захлопнул дверь.

8

Из халентувы выехало несколько боевых колесниц. Цула стоял во второй под охраной двух сильных воинов. Он был мрачен. Взгляд потухший. Спина сгорблена, как у старика. Следом шествовали две сотни копьеносцев. Прохожие расступились перед воинами лабарны. Отряд быстрым шагом миновал узкий проход, чуть не сбив нищего калеку, пристроившегося возле ворот халентувы.

Стражники несколько раз прогоняли бродягу. Ему по-хорошему объясняли, что калекам не место возле дворца. Подаяния просят ворот храма или за городской стеной. Но нищий снова приходил и садился возле входа в халентуву. Лицо калеки было перепачкано сажей. Грязные лохмотья еле сходились на уродливом теле. Пальцы левой руки неестественно скрючились. Голова постоянно дергалась. Перед ним стояла треснутая деревянная миска. Прохожие кидали в нее яблоки, абрикосы, кусочки пресных лепешек. Босоногие ребятишки крутились возле калеки, а он делился с ними добычей. Вдруг ужас перекосил лица мальчишек. Они завизжали и, как стайка испуганных воробьев, упорхнули за угол. Из-за угла с опаской высунулись их глазастые, лопоухие головки.

Из ворот халентувы, стуча деревянными каблуками, вышел сгорбленный широкоплечий человек в длинной черной одежде и в таком же черном колпаке с желтым ободком. Лицо заросло до самых глаз густой смоляной бородой. Кустистые брови нависали и почти закрывали недобрые серые глаза. Большой нос с крупной горбинкой и мясистыми ноздрями скалой торчал над бородой. В руках он нес небольшой медный тазик. Сумка, расшитая причудливыми знаками, висела через плечо.

Стражники, выпуская его из ворот, поклонились, стараясь не смотреть колдуну в лицо. В глазах отразился суеверный страх. Человек служил брадобреем лабарны Арнуванды, а также его лекарем и гадателем. Брадобреев боялись все. Люди этой профессии обладали дурным глазом, могли снять проклятье, а могли навлечь на человека болезнь или беду. Они общались с силами зла и служили богу подземного мира Ярри. Это же, вдобавок, был глухонемой. Глаза недобро взирали на окружающий мир. Распознать, что творится в душе колдуна, – невозможно. Все его мысли и чувства скрывались где-то глубоко внутри. Даже выражение лица невозможно разглядеть под густой бородой.

Стуча деревянными каблуками, он прошел мимо нищего, не обращая на калеку никакого внимания. Нищий поднялся и, припадая на одну ногу, поплелся за колдуном. Деревянная миска с подаяниями осталась на земле. Мальчишки, тут же осмелев, выскочили из-за угла и расхватали содержимое.

Брадобрея боялись при дворе, и поэтому не разрешали селиться в халентуве. Его жилье – маленький домик с плоской крышей находился в Верхнем городе. К себе домой он и возвращался. А нищий продолжал волочиться за ним. Обычное дело – калека хочет избавиться от недуга и просит колдуна о помощи.

Так они долго шли по узким улочкам. Хоть брадобрей ничего не слышал, однако он чувствовал, что за ним кто-то следует. Подойдя к своему дому, он остановился и резко обернулся, взглянув недовольно в упор на нищего. Хотел прогнать калеку, но вдруг Брадобрей вздрогнул, увидев перед собой чумазое лицо Фазаруки. Он кинул быстрый взгляд по сторонам, убедившись, что за ними никто не подсматривает, схватил Фазарука и потащил к калитке. Они быстрым шагом пересекли чистый дворик и юркнули в дом. Брадобрей зажег масляную лампадку. Колеблющее пламя открыло далеко не бедную обстановку дома. Пол устлан звериными шкурами. На стенах дорогие ковры. Добротная мебель. Здесь же присутствовали предметы, необходимые для колдуна. В углу висел скелет человека. Несколько черепов покоились на полке вместе с костями различных животных. Пахло сухими травами, пучки которых в изобилии сушились под потолком.

Усевшись на низенький стульчик, колдун предложил другой Фазаруке. Затем громко ударил три раза ладонью по столу так, что стол подпрыгивал каждый раз. В комнате появилась сгорбленная старуха, видом напоминавшая старую сову. Она исполняла обязанности прислуги. Старуха поставила на стол тарелку с лепешками. Сверху на хлебе лежали кусочки аппетитной хрустящей сарамы45. Затем служанка принесла кувшин слабого кислого вина и серебряную вазу с фруктами.

Хозяин учтиво налил гостю первому. Но Фазарука отставил бокал в сторону и с волнением произнес:

– Послушай, Янанарри, помнишь, как я тебя спас от разъяренных пастухов? Они думали, что это ты наслал болезнь на овец. Пастухи убили бы тебя. Я заплатил им за твою жизнь. После я смог устроить тебя брадобреем к лабарне. – Немой кивнул. – Если помнишь, тогда помоги и ты мне. Огромная беда нависла над Хатти. У нее есть сильный защитник, но сейчас жизнь его в опасности. Ты знаешь, о ком я говорю – о Суппилулиуме. Он приехал по приказу лабарны на Большое Собрание. Но не для того, чтобы раболепствовать перед Арнувандой, а чтобы обвинить его в трусости и предательстве. Панкус не поддержал Суппилулиуму. Эти трусливые ослы прижали уши, будто их собирались бить палкой. Суппилулиуму увели в темницу. Больше я о нем ничего не слышал. Только что видел, как его телохранителя Цулу куда-то повезли. Скажи мне, что там произошло. Ты не представляешь, что будет, если Суппилулиума погибнет. Все знают, что ты не слышишь, но только мне известно, о твоей способности читать по губам. При тебе, не опасаясь, могут выболтать все тайны.

Немой осушил до дна кубок с вином, затем стал что-то жестами объяснять. Фазарука внимательно следил за его манипуляциями.

– Сегодня вечером ты брил лабарну…У него был одноглазый, два мешедя и большой воин… А, это Цула. Мешедям приказал следовать с большим воином, чтобы тот сдал город… Неужели Хаттусу? – Фазарука схватился за голову, но нашел в себе силы и настаивал: – Продолжай. Скажи, какую участь готовят Суппилулиуме? Так… Держат, как заложника…Обещал отпустить, если город сдастся… Потом мешеди ушли… Лабарна приказал одноглазому спуститься по тайному ходу … в темницу …и… – Фазарука застонал. – Его убьют.