Для Зака это был удар ниже пояса. Конечно, он был не прав, он виноват, но нельзя же наказывать человека так жестоко! Жизнь без Тори была ему не нужна, и он принялся лихорадочно выпутываться из жуткой ловушки, вырытой собственными руками исключительно по собственному скудоумию.

Поняв, что в этом неверном деле главное время, он решил тянуть его как можно дольше.

— Боюсь, что это невозможно, Тори. Мои финансовые дела не так хороши, как бы мне хотелось. И такую огромную сумму мне взять просто неоткуда.

Тори с недоверием взглянула в его лицо. Он ответил ей бесстрастным взглядом игрока в покер.

— Но я думала, у вас достаточно денег, если Риф включил в завещание такое странное условие — продать акции только вам.

— Просто Риф понимал, что чужих пускать в такое тонкое дело, как управление компанией, нельзя. Но лишних денег у меня нет. В прошлом году на модернизацию производства и без того взяты весьма приличные кредиты, причем под высокие проценты. Большая часть доходов компании уходит на выплаты банкам. А независимого личного состояния, как у Рифа, у меня нет. — И он уверенно добавил: — Можете справиться у главного бухгалтера, если мои слова вызывают у вас сомнения. — Он тут же решил при первом же удобном случае позвонить в бухгалтерию и потребовать у мистера Гоора, чтобы тот подтвердил его слова.

Тори задумалась.

— Ну хорошо. Я буду продолжать работать в компании, пока что-либо не определится. Но давайте договоримся сразу — никаких ухаживаний и никаких заявлений о нашей якобы помолвке, как вы это устроили вчера.

Зак с недоумением уставился на нее.

— И когда это было?

Пытливо заглянув в его красные, как у белого кролика, глаза, Тори поняла, что он не притворяется и в самом деле не помнит, что вытворял.

— Этим утром. Вы заявили моим горничным, что поменяете весь персонал после нашей женитьбы.

Зак почесал затылок.

— А что, хорошая мысль. От бездельников надо безжалостно избавляться. Это правильно.

Тори просто взвилась от негодования.

— И вы туда же!

— Куда туда? — Он подозрительно посмотрел на Тори. — Что вы имеете в виду?

— Грег заявил то же самое! Хотя речь шла о женитьбе, а не о прислуге!

Зак демонстративно приложил пальцы к вискам, пряча смеющиеся глаза и делая вид, что совершенно запутался.

— Но я в самом деле хочу поменять весь штат после нашей женитьбы! И не понимаю, почему вы защищаете этих бездельников?!

Тори раздраженно топнула ногой.

— Хватит прикидываться, будто не понимаете, о чем идет речь! Я говорю о том, что не собираюсь за вас замуж. Усвойте это, черт вас побери!

Он в ответ лишь индифферентно пожал плечами.

— Все течет, все меняется. Сегодня не хотите, завтра захотите и так до бесконечности. Как говорится, никогда не говори «никогда».

Тори ужасно захотелось схватить его за шкирку и спустить с лестницы, но, понимая, что они находятся в столь разных весовых категориях, что этой ее мечте навсегда суждено остаться мечтой, подняла телефонную трубку и ледяным тоном произнесла:

— Мистер Бэрд! Проводите, пожалуйста, мистера Рассела! Он уже уходит!

— Я ухожу? — недоуменно спросил Зак. — Вообще-то и не думал! У нас с вами еще столько незаконченных дел! — И он откровенным взглядом обвел всю ее изящную фигуру, давая понять, что за дела он имеет в виду.

Тори зашарила воспаленным взглядом по стеллажам, выбирая книгу поувесистее.

— Вы, может быть, и здоровее меня, но это не помешает мне огреть вас томом Большой британской энциклопедии! Возможно, тогда вы поумнеете!

Увидев в руках возмущенной хозяйки трехкилограммовый кирпич с отделанными серебром острыми углами, Зак уяснил, что время визита и впрямь подошло к концу. Встав, принялся вежливо прощаться. За этим занятием их и застал вызванный Тори Бэрд, с откровенным подозрением прикидывающий, каким образом этот настырный гость проник-таки в дом.

Попрощавшись, Рассел окинул Бэрда высокомерным взглядом и сурово подтвердил свои выводы:

— Сразу же после свадьбы, дорогая, мы поменяем всю прислугу! Мой Фанг прекрасно справится с набором нового персонала!

И, пустив в злейшего врага эту последнюю отравленную стрелу, он развернулся и широким шагом стремительно пошел прочь.

Оставшись одна, Тори упала в кресло и принялась быстро обмахиваться листком бумаги, безуспешно пытаясь погасить жаркий румянец гнева.

Опять Рассел сказал о свадьбе при прислуге! И что должен думать Бэрд? Она же ничего не отрицала! И Зак тоже хорош! Да он просто непробиваемый! И как он умудрился все ее обиды свести к заурядному фарсу?!

Прикрыв глаза, она припомнила все, что здесь происходило, и вдруг залилась неестественным высоким смехом. Через десять минут такого истеричного хохота она поняла, что нужно что-то предпринять, чтобы остановить истерику. Бить себя по щекам ей еще не доводилось, и пробовать она не стала. В перерывах между неистовыми приступами смеха она трясущимися руками плеснула себе бурбона из початой бутылки отца и опрокинула в себя.

Выпучила глаза от обжегшей пищевод жидкости и принялась метаться в поисках воды. Не найдя питьевой, она кинулась в туалет и принялась большими глотками хлебать воду прямо из-под крана. Вкус был отвратительный, зато истеричный смех прекратился.

Ух! И как только мужчины пьют эту гадость! С благостными намерениями никогда больше не брать в рот ничего крепче легкого вина, она посмотрела на себя в зеркало.

На нее смотрело растрепанное, красноносое и краснощекое существо со слезящимися выпученными глазами. Пару минут Тори пристально разглядывала свое отражение.

В сказке «Красавица и Чудовище» роль красавицы явно не для меня. Но спасибо и на том, что в таком жутком виде меня никто не видел, — констатировала она.

Она побрызгала на пылающие щеки холодной воды и вышла из туалета в библиотеку спокойно поразмыслить, как же ей жить дальше.

И остановилась у порога — вдоль стены выстроился весь штат прислуги, все десять человек.

Ей захотелось закрыть лицо руками и броситься обратно в туалет, но она сказала себе, что в этом доме она хозяйка и, следовательно, может позволить себе ходить в любом виде.

— Ну что еще? — устало спросила она.

Вперед вышел мистер Бэрд.

— Уважаемая мисс Маллен! — Поскольку он всегда относился к ней уважительно, даже в те времена, когда все считали ее содержанкой миллиардера, то и сейчас позволял себе придерживаться все того же уважительного тона, но с некоторым оттенком свойскости. — Мы все очень обеспокоены своим будущим.

— Каким будущим? — Тори не понимала, за что на ее бедную голову именно сегодня валится неприятность за неприятностью.