– Ты, тварь! Маму этим… – Ромка непечатно выругался, – …на растерзание отдал! Вон отсюда, гад, я сказал! И чтобы мы тебя здесь больше не видели! Никогда! Иначе – застрелю!!!

Шурик с сожалением глянул на недопитую «Льдинку», но опустить руки не посмел. Как был, в шлепанцах, мятых трениках и майке, он бочком прошел к двери и исчез из квартиры.

– Ромочка! – бросилась к сыну Валентина. – Где ты это… – она дрожащим пальцем показала на оружие, – …взял? Тебя же могут привлечь за ношение…

– Не привлекут, – Ромка небрежно бросил свой револьвер или наган на холодильник и распахнул окно. – Пусть проветрится. – Он заметил сумасшедший взгляд матери, устремленный на тот страшный предмет, который только что стрелял у нее в квартире, и улыбнулся: – Не бойся. Это всего лишь пугач! Игрушка!

– Игрушка? А как же… – И Валентина показала на разбитые лампу и стаканчик с геранью.

– Он резиновыми пульками стреляет. Я специально выбрал тонкое стекло. Конечно, шикарнее было бы раздолбать «Льдинку» на столе, но… – он развел в стороны руками, – не получилось бы.

– Но как же… а грохот-то, грохот!

– Американская штучка. Никитке папаня привез. Я как увидел, сразу решил этих сволочей шугануть. Они у нас с шести вечера заседают.

Валентину наконец отпустили напряжение и страх. Она улыбнулась и обняла сына.

– Знаешь, мам, он ведь все равно припрется, – отстранившись от нее, горько сказал Ромка. – Через неделю, через месяц – все равно заявится сюда со всей своей кодлой. Надо что-то делать! Это же не жизнь!

Валентина опустилась на табуретку и посмотрела в открытое окно. Скоро начнет темнеть. Конец белым ночам… Надо кончать и со старой жизнью…

– Есть у меня один вариант, – начала Валентина, с опаской поглядывая на Ромку. – Не знаю, одобришь ли…

– Я все одобрю, лишь бы покончить с этим, – и он обвел рукой изгаженную кухню.

– Понимаешь, сынок… один человек… хороший человек… непьющий… вернее, только по праздникам… ну, как все… Так вот, этот человек предлагает мне выйти за него замуж…

– Выходи! – мгновенно отреагировал Ромка. – Только… мне вот куда бы деться? Может, поступить в военное училище? А что? Там полный пансион! Здесь тогда можно не жить!

– Ром! Ну что ты несешь? Во-первых, тебе еще школу закончить надо, во-вторых, у тебя такой сколиоз, что в армию не возьмут. Ты же и сам это знаешь!

– Знаю, – вздохнул Ромка. – А что ты можешь мне предложить?

– У этого человека… словом, ты его видел… помнишь, в прошлом году ездили к нему на дачу в Вырицу… В общем, это начальник мой, Сергей Игоревич… У него маленькая двухкомнатная квартирка со смежными комнатами… тебе там тоже место найдется, а потом можно эту, нашу, квартиру разменять… Конечно, получишь только комнату, но это лучше, чем жить с нашим папенькой, а, Ромочка?

– Да, это лучше, – согласился Ромка. – Выходи, мам, за своего Игоревича! Я не против! Поживешь хоть как человек, как женщина… – И он стыдливо отвел глаза в стену.

Валентина поднялась с табуретки и прошла в комнату к телефону. Она забыла и думать о том, что уже глубокая ночь. Она должна была сейчас же сообщить начальнику о своем согласии, чтобы не передумать тем самым утром, которое, как говорят, мудренее вечера. Ей не надо больше мудрить. Ей нужно соглашаться на то, что идет в руки. Лучшего в ее жизни все равно уже не будет. Все принцы на белых конях юны и достанутся молоденьким девочкам в мини-юбках и с голыми по последней моде животами. Она набрала номер начальника, который, видимо, тоже не спал, потому что голос его был довольно бодрым:

– Это я, Валентина… – начала она. – Простите, что так поздно, но я должна сказать вам, что я… согласна…

Трубка молчала, и ей вдруг стало так мучительно стыдно, что кровь бросилась в лицо. Сергей Игоревич наверняка передумал, а она лезет к нему, как дура. Она шлепнула трубку на рычаг и сжалась в комок. Нет! Видно, этот Шурик написан у нее на роду, и ей никогда от него не избавиться! Она так испугалась раздавшегося над ухом звонка, что даже не сразу поняла, что это подал голос телефон. Она осторожно, как гадкое насекомое, взяла трубку. Сейчас-то все окончательно и выяснится. Как говорится, прощайте розовые мечты, здравствуй, Шурик!

– Я рад, – объявил ей голос начальника. – Только… мы поговорим об этом позже… в понедельник, потому что все выходные я буду занят… с родственниками… Я им раньше обещал… помочь с вещами… Хорошо?

Валентина кивнула. Потом сообразила, что он не видит ее кивка и, еле разлепив непослушные губы, пролепетала:

– Да…

А Сергей Игоревич не мог говорить более понятным языком, потому что прямо против него в очень соблазнительном виде стояла его бывшая жена Юлия. Когда он в прекрасном настроении явился домой с вечеринки собственной лаборатории, Юлия уже сидела в кресле в обтягивающих джинсах-стрейч, пила свой любимый мультивитаминный сок из высокого стакана и смотрела какой-то концерт по телевизору.

– Юля! – рассердился Сергей Игоревич. – Я дал тебе ключи на крайний случай! Понимаешь, на край-ний! И мне не нравится, что ты распоряжаешься здесь, как дома! Мы развелись – и точка!

– Но, Сереженька, мой случай как раз крайний! Иначе я не пришла бы! Ты же меня знаешь! – Она выключила телевизор, допила сок и продолжила: – Мы же должны договориться о завтрашнем дне! И о послезавтрашнем! Ты ведь не передумал?

– Мы уже договорились, Юля! Что тебе еще от меня надо?

– Мы не договорились о времени!

– Ну и что? Этот вопрос можно было решить по телефону!

– Я звонила, но трубку никто не брал, и я подумала, вдруг тебе стало плохо, и ты не можешь подойти к ней…

– Брось, Юлька! – поморщился Сергей Игоревич. – Я тебя действительно хорошо знаю! Ты просто пришла проверить, не явлюсь ли я домой с женщиной! Так вот: я пришел один, но это ровным счетом ничего не значит. Я, к твоему сведению, собираюсь жениться!

– Да ну?! – Юлия изогнула бордовые блестящие губы в снисходительной улыбке. – И кто же эта счастливица?

– Тебя не касается! Давай лучше говорить о завтрашнем дне. Ты, кажется, за этим пришла?

– Давай, – согласилась она, но Сергей Игоревич видел, что она с большим удовольствием поговорила бы о его избраннице. – Поезд приходит в семь утра, и после мы едем ко мне на квартиру, затем – в комплекс, ты помогаешь мне, потом – опять на квартиру. В воскресенье – по той же программе. Устраивает?

– Нет! Меня это абсолютно не устраивает! Ты нагло используешь меня как рабочую силу! Я тебя предупреждаю, что последний раз таким образом отрабатываю свидание с сыном! Лучше я не буду с ним видеться вовсе! Ничего! Он подрастет, сам во всем разберется, и ты его больше не удержишь на коротком поводке!

– Но ведь эти выходные ты обещал мне посвятить! – обиженно надула губки Юлия.