Как оказалось, в этом офисе он иногда даже оставался ночевать. Я подумала, что жена Георгия, конечно же, догадывается, чем он иногда тут занимается.

Но, как смиренная восточная женщина, не смеет сказать ни слова. К тому же она привязана пожизненно к деньгам мужа, к его известности и, конечно же, к детям. И еще я подумала, что со своей супругой он вряд ли столь изобретателен в любви. Наверное, выполняет свой долг нехотя, без энтузиазма. Как Соболин со мной.

Вылезать из джакузи не хотелось, но я собралась с силами, встала. Вытерлась огромным полотенцем, завязала волосы в хвостик, подкрасилась. Оглядела себя в большом зеркале и осталась довольна.

Георгий варил кофе — это был настоящий магический ритуал. Он подсыпал в серебряный кофейник из разных пузырьков ароматические специи, колдовал над огнем и что-то нашептывал.

— Чем ты занимаешься, Анна? спросил он, разливая кофе в чашечки.

— Журналистка, — ответила я, не уточняя.

— Ты довольна своей работой? — внимательно посмотрел на меня Гурджиев.

— О, вполне, — поспешила я закрыть эту тему. Только еще не хватало, чтобы Гурджиев принял участие в моей судьбе — справлюсь как-нибудь сама.

К тому же дальнейшие встречи с ним я не планировала.

Я закурила и стала отпивать маленькими глотками волшебный кофе.

— Это благо, что ты довольна своей долей, — задумчиво сказал Гурджиев. — На сегодня это большая редкость…

Я много занимаюсь благотворительностью, у меня несколько фондов. И я убедился, что многие обездоленные люди принимают помощь как унижение. Они ходят в мои благотворительные столовые, получают от меня денежные пособия и почему-то считают вправе оскорбительно отзываться обо мне… Я для многих — преступный авторитет, Жора Армавирский. Да, так меня назвал в своей книге твой коллега, журналист Обнорский…

Я поперхнулась кофе, но Гурджиев продолжил монолог.

— Я встретился с. ним, постарался его убедить, что это не так. Думаю, в чем-то Андрей изменил свое мнение, он талантливый человек… Конечно, раз я богат — я заслуживаю всяческих оскорблений. Люди думают — я украл их деньги. Как мне внушить им, что это не правда? Никак. Значит, я должен перестать заниматься благотворительностью? Нет, не перестану… Бизнес не цель для меня.

Бизнес — способ познания жизни. Такой же, как философия. Я пытаюсь разобраться в отношениях человека со Вселенной. Меня интересуют уровни его сознания, возможности самореализации, смерть и бессмертие…

Мягкий голос Гурджиева завораживал, благовония кружили голову. Гурджиев взял меня за руку, и я почувствовала мощный прилив сил. Я готова была снова заниматься любовью… Но моментально щелкнуло в голове: дом, Соболин, Антошка. Я осторожно высвободила руку, к которой Гурджиев тут же прикоснулся губами.

— Хочешь, я научу тебя технике ритмического дыхания? — пустил он в ход последнюю уловку, попытавшись жестом завлечь меня на тахту.

— В другой раз, Георгий, — улыбнулась я. Я твердо знала, что другого раза не будет.

За окном шел мокрый липучий снег.

Молчаливый водитель Ашот отвез меня на черном джипе к самому дому.

* * *

Угрызения совести испарились быстро. Я утешала себя тем, что моя встреча с Гурджиевым, так же как и суета с Колей Повзло, это пустяки по сравнению с похождениями мужа… Но теперь мы квиты. Да, квиты. Эту мысль я внушала себе ежедневно, и мой аутотренинг дал результаты. Я стала внимательней к Володе, и он, похоже, расцвел. Казалось, вот-вот мы превратимся в нормальную дружную семью. Нормальную… дружную…

Все бы ничего, если б не воспоминания о нескольких часах, проведенных с Гурджиевым. Иногда они становились навязчивыми. Ароматы дорогого парфюма, восточных благовоний и волшебного кофе… Тепло, исходящее от сильных и ласковых рук… Гипнотический взгляд… Завораживающая музыка голоса… «Он мошенник и бандит, — твердила я себе. — Его руки по локоть в крови». Но почему-то это возбуждало меня еще больше. Я поймала себя на том, что даже начала сравнивать Гурджиева с Володей, хотя делать это ни в коем случае было нельзя. Нельзя, и все!

Подсознательно я чувствовала, что мое приключение мне даром не пройдет. Но не думала, что беда придет так внезапно.

Это случилось в воскресенье утром.

Володя остался пылесосить квартиру, а я отправилась на рынок. Черная «Волга» притормозила рядом, когда я, проклиная все на свете, тащилась по слякоти с огромными пакетами, набитыми картофелем, овощами и зеленью.

— Ну вот, Анна Владимировна, — улыбнулся, приоткрывая дверцу, Виктор Палыч. — Вот мы и встретились в самый подходящий момент — присаживайтесь!

Это конец, подумала я, обреченно загружаясь с пакетами в салон «Волги». Водитель с непроницаемым лицом медленно поехал в сторону моего дома. С трудом я достала сигарету. Сидящий рядом с водителем Виктор Палыч обернулся ко мне и любезно щелкнул зажигалкой.

— Все предельно просто, Аня. Вот видеокассета. — Виктор Палыч продемонстрировал мне сверток. — Я вам скажу, где ее записывали, а вы догадаетесь — что на ней. Так вот, кассета записана в так называемой резиденции предпринимателя Гурджиева на Каменном острове. Недели три назад…

Моя растрепанная голова лежала на мохнатой груди Гурджиева. Играла восточная музыка. Курились благовония.

А где-то работала невидимая камера.

«Все, бобик сдох, Георгий…»

Я подумала вдруг: действительно, трагедия, как сказал кто-то из великих, повторяется в виде фарса… Когда-то точно такой же компромат был изготовлен на Соболина, теперь настала моя очередь… Эта мысль меня насмешила.

Переживать уже не было сил.

— Вы улыбаетесь, Анна Владимировна? — слегка удивленно спросил Виктор Палыч. — Вы полагаете, ваш муж, Владимир Альбертович, тоже улыбнется, когда это посмотрит?

— Что вы хотите? — спросила я бесцветным голосом.

— Вот это правильный подход, — обрадовался Виктор Палыч. — Браво, я ценю вас! Вы должны знать, кто такой Жора Армавирский. — Голос полковника стал тверже. — Олигарх, сделавший себе состояние на несчастьях других людей.

Шарлатан, мошенник, прохиндей, обворовавший страну и народ. Негодяй, которого обслуживают многие чиновники в городской администрации, в правоохранительных органах и даже в правительстве. Но он не понимает, что время его безнадежно ушло…

— При чем тут я? — перебила я Виктора П алыча.

— Вы должны нам помочь. — В голосе полковника звучал металл. — Вы произвели на Гурджиева впечатление, и он будет готов с вами встретиться еще не один раз. И вы будете с ним встречаться.

И будете выполнять наши задания…

Все, Соболина, теперь ты настоящая Мата Хари…

Я понятия не имела, как это произошло. Виктор Палыч чертыхнулся, потому что мой пакет с зеленью оказался надет ему на голову. Полковник сорвал пакет, но кустики укропа и кинзы застряли в его волосах, а на ушах повисли стрелки зеленого лука. Это было настолько смешно, что я громко захохотала.