Причем, в данном случае, звонок, якобы, поступил лично командиру артполка майору Брюханову[161]. Дата звонка указана — в ночь с 17 на 18 октября 1941 г., и дата эта совпадает с датой звонка П.А. Фирсову.А.И. Брюханов в октябре 1941 г. был майором, командиром 828-го артполка (828 ап) 13-й армии.

С 28 июня по 17 ноября 1941 г., по данным боевой и кадровой документации 440 ап и 49-й армии, командиром полка был майор Андрей Егорович Лычагин (1903–1943 гг.). Майор А.И. Брюханов в октябре 1941 г. был командиром 828-го артполка (828 ап) 13-й армии, и числился пропавшим без вести при выходе из окружения в районе Брянских лесов[162]. Ему удалось остаться в живых, вернуться в строй, и 17 ноября 1941 г. он был назначен командиром 440 ап вместо А.Е. Лычагина[163]. Воспоминания ветеранов отражают реальность, но они часто искажены, ведь к моменту записи прошло немало времени, детали забывались, сохранялось самое главное. Если звонок И.В. Сталина и был, то разговаривал он с майором А.Е. Лычагиным, а не с майором А.И. Брюхановым.

И.Г. Захаркин, командующий 49-й армией в 1941–1943 гг.

Проверить данные о звонке в 440 ап не представляется возможным, но исключать правдивость этого сюжета нельзя. В ночь с 17 на 18 октября штаб артполка располагался в Серпухове. Возможно, что, как в случае с П.А. Фирсовым, так и с А.Е. Лычагиным, речь идет об одном телефонном звонке, звонок мог поступить в штаб оперативной группы или в военную комендатуру города. Полковник П.А. Фирсов и майор А.Е. Лычагин могли одновременно там находиться. Звонок И.В. Сталина мог поступить по городскому телефону и не документировался. Если звонок был, об этом, без сомнения, знал и полковник Н.Г. Брилев, и прямое указание Верховного Главнокомандующего о предстоящем боевом рейде было приказом и для него.

И.Г. Захаркин, командующий 49-й армией в 1941–1943 гг.

Все, кто общался с И.В. Сталиным в Серпухове в ночь с 17 на 18 октября, должны были понимать, что всё происходящее в зоне их ответственности находится под личным контролем Верховного Главнокомандующего. Ответственность была колоссальной. К югу от столицы готовилось крупное наступление противника. Вражеский удар медленно перенацеливался в сторону Серпухова. Наряду с направлением на Малоярославец, открывалось еще одно опасное направление в обороне Москвы — серпуховское.

Перед И.В. Сталиным 17–18 октября стоял вопрос об эвакуации его из Москвы. Он колебался в принятии решения, но всё же решил остаться. Это имело важнейшее морально-политическое значение для защитников столицы, укрепило их веру в то, что Москва отобьёт удары врага. Вполне вероятно, что это решение было принято И.В. Сталиным после звонков в Серпухов, в штаб 49-й армии и в другие прифронтовые населенные пункты и штабы армий в Подмосковье.

Без сомнения, П.А. Фирсов рассказал бойцам и командирам комендантской роты о личном приказе И.В. Сталина. Коммунистическая рота военного коменданта Серпухова П.А. Фирсова — отряд добровольцев, коммунистов, людей, не рассматривавших возможность отступления или сдачи в плен. Их решимость была подкреплена особым вниманием Главнокомандующего. В отряде было восемь опытных офицеров, в том числе полковник Брилёв и комбриг Фирсов, которые ранее принимали участие в I Мировой войне и Гражданской войне, держали оборону в боях Красной армии в ходе Великой Отечественной войны. В распоряжении отряда был самый современный на тот период танк Красной армии — Т-34-76, которым командовал величайший ас танковых сражений Великой Отечественной войны — Д.Ф. Лавриненко. По сообщениям различных авторов у отряда было хорошее вооружение — автоматическое оружие и гранаты. Этому уникальному подразделению можно было доверить выполнение самых сложных боевых задач, которые были не под силу обычной стрелковой роте.

ДИСПОЗИЦИЯ ВОЙСК 43-Й АРМИИ В ПЕРИОД ОБОРОНЫ РУБЕЖА ПО Р. ПРОТВЕ 18–21 ОКТЯБРЯ 1941 Г

Накануне рейда коммунистической роты фронт стремительно приближался к Серпухову: к утру 17 октября 1941 г. расстояние до ближайших позиций немецко-фашистских войск составляло 50–70 км. Днем 18 октября — 45 км, а к утру 19 октября 1941 г. это расстояние сократилось до 35 км. Ближе всего к Серпухову 18–19 октября 1941 г. противник подобрался с запада, со стороны Малоярославца и Высокиничей, где оборону занимали войска 43-й армии.

К. Д. Голубев, командующий 43-й армией в 1941–1944 гг.

Командиром 43-й армии с 18 октября 1941 г. был генерал-майор К.Д. Голубев[164], членом военного совета — бригадный комиссар А.Д. Серюков, начальником штаба армии — полковник А.Н. Боголюбов, комиссаром штаба старший батальонный комиссар Демченко, начальником оперативного отдела — комбриг С.И. Любарский[165].

13 октября 1941 г. командующим Западным фронтом Г.К. Жуковым был отдан приказ об обороне на рубежах Можайской линии (Приказ № 0346). В частности, в приказе говорилось:

«4. Войскам 16, 5, 43 и 49 армии Западного фронта перейти к активной обороне на подготовленном Московским резервным фронтом рубеже, с задачей не допустить прорыва противника через линию укреплений в восточном направлении. 5. Учитывая особо важное значение укрепрубежа, объявить всему к/с до отделения включительно о категорическом запрещении отходить с рубежа. Все отошедшие без письменного приказа В/С фронта и армии, подлежат расстрелу»[166].

С этого момента начались оборонительные бои 43-й армии на заранее подготовленных рубежах Малоярославецкого укрепрайона Можайской линии обороны.

Состав войск Малоярославецкого УР на 13 октября 1941 г. отражен в донесении заместителя начальника генерального штаба генерал-майора Шарохина командующему Западным фронтом:

«3. Малоярославское направление, на рубеже Павлищево, Машкино, Устье: 312 сд со 108 зсп, Подольское пех. училище, Подольское арт. училище, 517 пап РГК, танковая рота, пять огнеметных рот, 31-й отд. арт. дивизион, 222, 395, 382, 452 ап ПТО, три дивизиона «PC», 538 сапбат, сапрота МВИУ»[167].

В задачу 43-й армии входило удержание главного рубежа обороны укрепрайона на рубеже Павлищево — Машкино — Устье. В случае прорыва главной линии войска могли продолжить обороняться на запасной линии укрепленного района