– Молодец, Убобой, одним следом за нами меньше. – Парень погладил собаку, спрятал сефиры в нагрудный мешочек под одеждой и пошел по дороге вглубь картины, а фокстерьер побежал рядом.

На глазах профессора изображение на картине начало быстро исчезать, так же, как и в кабинете доктора Гимеля, и через несколько секунд на стене висел пустой холст с широкими беспорядочными мазками зеленоватого, голубого и желтого цветов. Алеф стер также и все следы Бероя с сефирами, как ранее – Узо и Гарфункеля, чтобы охотники Хаоса не могли проследить за ними из Фризании.

Далет вышла на порог домика. Перед ней на газон слетались все черные летучие мыши. Вот они сбились в стаю, и на глазах профессора превратились в одну большую летучую мышь, которая стрелой взмыла в небо. В руке мага возник маленький огненный шарик, Далет бросила его вслед улетающей Посланнице Хаоса – оружие попало в цель, и яркая вспышка в воздухе указала на смерть слуги Темного.

Далет пронаблюдала за этим, потом спустилась с крыльца и пошла по дорожке кампуса.

Лумпизан подъехал к Северо-Восточному филиалу, центральное место в котором занимала обсерватория с телескопом, оставил велосипед на велосипедной стоянке перед зданием обсерватории среди других велосипедов и вошел внутрь. Там он быстро нашел кабинет директора Вава. Профессор своими габаритами не уступал Лумпизану, волосы имел черные, всклокоченные, курчавые и густые. Он ждал Лумпизана. Встав из-за стола и заняв сразу половину кабинета, Вав громко и весело поприветствовал студента, блеснув яркими голубыми глазами. Он двигался очень легко и быстро, несмотря на свои внушительные размеры, как-то мгновенно оказался около книжного шкафа, так же, как Гимель и Далет, достал из него шкатулку с шарами и передал их Лумпизану.

– Держи, это Хокма, Бина и Хесед, – сказал Вав и показал на картину на стене. – Тебе – туда.

На картине был изображен черный паровоз с короткой толстой трубой на рельсах на фоне гор, голубое небо с лучом, уходящим к горизонту вдоль железнодорожного пути.

Лумпизан подошел и с интересом разглядывал изображение. Ему сразу понравилась мощная машина. И только он хотел что-то сказать, как черный, серый и синий сефиры ярко засветились в его руках, и студент почувствовал, как его буквально распирают мощь и огромная сила.

– Ы-ых! – вырвался могучий рык у него из груди.

Шары погасли, и все прошло.

Парень даже обалдел от такого нового состояния – никогда прежде он не испытывал ничего похожего. Вот бы еще раз! Но он взял себя в руки и успокоился.

– Как нашли их? – Лумпизан вопросительно взглянул на профессора.

– Обшаривали все небо и локаторами, и телескопами, всю аппаратуру настроили и увидели шары еще в высоко небе. Вычислили место падения, Брункелло с Дашером их там ждали и прямо на лету словили. Парни просятся с тобой в поход. Возьмешь?

Вав был быстр как в движениях, так и в мыслях, дела решал всегда конкретно и оперативно, привык ставить прямые вопросы и ожидал таких же ответов.

Лумпизан знал Вава с первого курса, и ему был понятен и близок по темпераменту такой характер: «Подумал – сказал – сделал». Молодой человек походил на профессора. Поэтому он ответил коротко:

– Опасное дело, не прогулка по парку.

– Парни надежные, крепкие, умники и спортсмены… мои студенты, не подведут.

– Знаю обоих, они же друзья, возьму.

Гигант Вав моментально оказался у двери, приоткрыл ее и позвал:

– Заходите.

В кабинет вошли два студента. Один – невысокий, быстрый и налитой взрывной силой кареглазый блондин Дашер, а другой – высокий и сухой, абсолютно спокойный и даже флегматичный, лысый черноглазый Брункелло. У обоих за спинами висели рюкзаки.

– Сразу и с рюкзаками, – с удовлетворением проговорил Лумпизан.

– Так, захватили на всякий случай.

– Тогда вперед.

В приоткрытую дверь просунулась голова мальчишки, такого же черноволосого и голубоглазого, как директор Вав.

– Пап, я тут необычную птицу подбил, все время пыталась влететь в ваше окно… А потом напала на меня, когда я попытался отогнать ее. Можно войти? Я занимался стрельбой из лука и вот…

– Входи, Ролик, – разрешил профессор.

Дверь не успела даже шелохнуться, а десятилетний мальчуган мгновенно оказался в середине кабинета с мертвым черным голубем в руке – скоростью движений он был копией своего отца.

– И как ты его… – не договорил Вав, потому что голубь на глазах растаял в воздухе, и на пол упал кусочек металла.

– Стрелой из лука, раз – и навылет, – ответил мальчик, – и сразу к вам. У голубя был железный клюв… Исчез, – с удивлением произнес Ролик, поднимая металл с пола.

– Покажи-ка.

Лумпизан взял из руки мальчика кусочек металла – это оказался железный клюв голубя.

– Посланник Темного. Ты легко отделался, Ролик. Молодец, что сразу уложил его!

Парнишка гордо улыбнулся.

– А кто такой Темный?

– Потом расскажу, – ответил Вав. – Иди, продолжай тренироваться.

Ролик убежал.

– Пора.

Лумпизан вручил по одной светящейся сефире Дашеру и Брункелло, и все втроем подошли к картине.

– За мной!

Первым в картине исчез большой рыжий студент, а вслед за ним, друг за другом, Дашер и Брункелло. На картине появились все трое. Лумпизан забрал сефиры у студентов, спрятал их в нагрудный мешочек под одеждой, и они направились к паровозу. Изображение на картине стало исчезать. Через минуту на стене висел простой холст, закрашенный разноцветными полосами – такой же, как у Гимеля и Далет.

Следов Лумпизана и сефирот во Фризе не должно было остаться ни одного. Алеф строго придерживался своих правил.

Бейт и Тутос встретились на опушке леса, и, как только углубились в него, кроны деревьев сразу образовали купол. Бейт впервые увидел Тутоса, а лесной маг впервые предстал в естественном виде. Он, казалось, не шел, а парил в воздухе, и его длинная плащ-накидка слегка колыхалась у земли, а ног не было видно.

– Неужели он без ног? – удивился профессор.

Они остановились на поляне среди огромных деревьев. Опустилась толстая ветвь, как скамья, они присели, и складки плаща Тутоса, свесившиеся к земле, подтвердили догадку профессора Бейта – ноги у Тутоса отсутствовали. Из-под светло-зеленого плаща показалась правая худая рука с длинными пальцами, которая откинула капюшон, и Бейт увидел абсолютно лысый, обтянутый сухой светло-коричневой кожей череп, на котором не было ушей и бровей, зато лицо бороздило множество шрамов. Длинный правильной формы тонкий нос и губы уцелели, а большие теплые карие глаза Тутоса диссонировали с его жестким и суровым обликом. Профессор увидел, что лесному магу пришлось пережить много боли и испытаний, прошедшая война с Хаосом оставила свои страшные следы на его теле.