Но сколько бы Теодор ни сверкал своими недовольными красивыми серыми глазами, на самом деле Николетт не боялась ни предстоящего разговора, ни самого Теодора. Сложно бояться джентльмена, чьё впечатляющее падение с дуба ты только что имел возможность лицезреть.

Компания под предводительством Дороти двинулась в сторону замка. Видимо, она была единственной, кроме Филимона, кого тоже волновала судьба десерта.

– Может быть, всё-таки пригласить доктора? – предложил Теодор Матису, который продолжал потирать ушибленное плечо.

Тот отмахнулся, но тут помощь пришла, откуда Матис явно не ожидал.

– В пансионе нас обучали азам врачевания, – Августа посмотрела с той своей интригующей загадочностью, когда из-под светской чопорной маски лёгкой лукавой улыбкой проступает её настоящий живой нрав. – Если милорд способен перенести жгучую мазь с таким же мужеством, с каким он лез на дуб, то могу обработать рану.

Надо было видеть, какая сияющая довольная улыбка промелькнула на лице Матиса. Складывалось впечатление, что он готов, хоть каждый день падать с дерева ради возможности побыть пациентом Августы.

     

 

Теодор не стал долго отчитывать Николетт, хотя следовало бы. Она сидела в кресле в его кабинете, а он ходил взад-вперёд и возмущался, во что превратилась его жизнь после того, как он имел неосторожность оставить Николетт в замке.

– Я забыл, что такое покой, и приобрёл постоянную головную боль!

Николетт молчала, время от времени вскидывая на него покаянные глаза. Но он был уверен, что его склонная к авантюрам гостья ни капли не раскаивается. Однако Теодор ловил себя на мысли, что ему нравится этот взгляд с затаённой лукавинкой. И хоть сложно было себе признаться, но на самом деле он нисколько не жалел, что оставил Николетт в замке. Теодору пока не хотелось даже думать, что рано или поздно их спектакль с помолвкой закончится, и она вернётся домой. Эта несносная заноза, превратившая жизнь в ад, влекла его.

Однако он не собирался хоть на полтона снизить возмущение.

– Извольте объяснить, что за авантюру вы и ваши сообщницы устроили сегодня под стенами замка.

Николетт принялась рассказывать. И когда Теодор дослушал, полностью был на стороне барышень, хоть Андре и приходится ему троюродным братом. Про него ходили слухи, что он пристрастился к азартным играм. Несколько раз влезал в долги, расплачивался, потом снова влезал. А теперь что? Новый долг, который решил покрыть, используя невесту?

– Мне бы хотелось, чтобы папенька расторгнул помолвку. Мариэлла достойна большего, – закончила Николетт. – Но разве папенька меня послушает?

– Я поговорю с вашим отцом, – слова вырвались сами.

С некоторых пор Теодору доставляло удовольствие выполнять желания Николетт, будь то ремонт крыши в особняке её отца или судьба её сестры.

Николетт благодарно просияла.

– Но больше никаких авантюр! – взял он с неё слово.

И почему Теодору кажется, что авантюры не прекратятся?

Николетт уже поднялась, чтобы отправится в обеденный зал, где ждал десерт от Филимона, но в дверях остановилась:

– Милорд, я вот всё думаю, а не может ли легенда таки оказаться правдой? Ведь не даром Андре так жаждет отыскать тайник. Вдруг он и правда существует?

Разве можно устоять перед этими горящими любопытством глазами.

– Я долго искал, но теперь убеждён, что тайника нет. Но если вам так интересно, то вот… – Теодор поднёс руку к выдвижному ящику стола. Камень в перстне вспыхнул, заставив механизм, отпирающий замок, сработать. Теодор вынул из ящика папку и подошёл к Николетт. – Тут собраны все документы касающиеся старой легенды. Изучайте, если любопытно.

– И вы не боитесь доверить их другому? Ведь считается, что в тайнике сокровища.

– Да, если верить легенде, то мой далёкий предок, лорд Фамилиен, спрятал в тайнике самое ценное, что у него было. Сам он считал это бесценным. Но как я уже сказал, я перестал верить старой легенде.

– А если я всё-таки найду тайник? – лукаво улыбнулась Николетт.

– Если найдёте, сокровища ваши.

Пусть уж лучше его неугомонная гостья ищет несуществующий тайник, чем затевает какие-нибудь другие, более опасные, авантюры.

 

 

Глава 29. Фестиваль сыра

 

Глава 29. Фестиваль сыра

 

Бесподобный шоколадный пудинг от Филимона хоть немного успокоил Мариэллу. Тяжело ей было смириться, что Андре оказался настолько лживым. И вот ведь дурёха, она всё равно во всём винила себя. У Николетт сердце сжималось, когда сестра сокрушённо шептала:

– А за что меня любить – ни миленького личика, ни хорошего приданого?

И что самое страшное, несмотря ни на что, Мариэлла не хотела, чтобы её помолвка с Андре была разорвана. Страх остаться старой девой был сильнее страха стать женой скользкого и нечистоплотного человека. Доводы Николетт о том, что ещё найдётся достойный джентльмен, который не из-за денег или какой-то другой выгоды захочет связать свою жизнь с Мариэллой, не имели действие.

Августа нашла, чем хоть на время утешить Мариэллу. Племянница короля с утра собиралась в соседний городок Лу-Деко за покупками и пригласила Мариэллу с собой.

– Ничто так не поднимает настроение юной леди, как поход по лавкам и салонам с бижутерией и парфюмами.

– Но ведь Андре собирался заехать за мной, чтобы отвезти назад к папеньке.

– Я сама провожу тебя после ярмарки в твоё имение. В моей карете тебе будет гораздо удобнее, – возразила Августа.

Николетт была ей благодарна. Не хотелось оставлять сестру с её женишком ни на минуту. Она надеялась, что в скором времени Теодор выполнит обещание – поговорит с папенькой, и помолвка всё-таки будет расторгнута. После чего этот жалкий лживый аферист больше не сможет портить жизнь сестре и втягивать её в сомнительные дела.

Николетт тоже бы с удовольствием прогулялась с подругами по магазинам, но не могла. С утра её ждала работа – толстая стопка листов, которые требовалось переписать начисто. Она ведь здесь, в замке Теодора, не столько гостья, сколько наёмный работник. И раз картины в галерее развешаны, пора возвращаться к заданию, которое ей дали с самого начала. Там ещё работы непочатый край.

И пусть работа помешала отправиться за покупками, зато благодаря полученному за работу авансу Николетт смогла дать сестре немного денег, чтобы та не просто восхищённо смотрела на салонное изобилие товаров (единственное, что обычно они с сёстрами и могли себе позволить), а смогла что-то себе купить.

 

Теодор с утра продолжил работу над бумагами отца. В последнее время тот всё чаще и чаще доверял ему составлять для