Николай Чаур считает: «От природы он наделен этическими чертами характера, то есть он легко вступает в контакт, располагает к общению. Но есть такая тенденция, что этот человек может быть не уверен в себе как мужчина, в физиологическом плане, тогда он отношения с женщинами склонен переводить в расчетливые отношения. Эта женщина – друг, эта женщина только любовница… То есть этот мужчина четко знает, какие отношения с какой женщиной строить. Можно сказать, что если этот мужчина выбирает себе женщин, то он выбирает женщин, программируемых его волей».

Елена Съянова уверена: «Все-таки все женщины, которые были в жизни Геббельса, кроме одной, его истинной и единственной любви, относились к нему с жалостью. И в чувстве Магды было больше жалости, чем страсти. Но это чувство оказалось довольно крепким, и она все-таки осталась с ним, несмотря на все его фокусы на любовном фронте».

Так возник этот странный и неустойчивый союз, который должен был через некоторое время рухнуть и наверняка бы рухнул, если бы не было еще одной силы, еще одной воли, еще одного человека. «Эта женщина могла бы сыграть большую роль в моей жизни, даже не будучи моей женой», – эти слова принадлежали Гитлеру и были произнесены сразу после их знакомства. «Магда как-то призналась мне, что вышла замуж за Геббельса, чтобы быть рядом с Гитлером», – утверждает режиссер Лени Рифеншталь.

«Я замечал, как она своими большими глазами смотрела на Гитлера, – вторит ей Отто Вегенер, советник Гитлера по экономике. – Геббельс был сильной личностью, он умел манипулировать людьми, но Гитлер был значительно сильнее, и манипуляции Геббельса были для него детскими играми».

Йозеф Геббельс любил своего фюрера, он преклонялся перед Адольфом Гитлером и ревностно ему служил. Магда Геббельс не меньше мужа любила фюрера, преклонялась перед ним и служила ему. Был ли этот треугольник любовным, неизвестно, – но он был.

Константин Залесский уверен: «Магда была убежденной национал-социалисткой, яростной национал-социалисткой, и вообще она была женщина крайностей. Она всегда хотела принимать активное участие во всем, и ей не нужен был, скажем так, кусок чего-то, ей нужно было все. И ходили упорные слухи – это проскальзывает в некоторых воспоминаниях, – что Магда пыталась ухаживать за Гитлером, но из этого ничего не получилось».

Своих амбициозных планов Магда Квант не скрывала. В одном из писем матери она сообщает: «Если к власти придет движение Гитлера, я буду одной из первых женщин Германии».

Вскоре ее квартира превратилась в место встреч «коричневого общества». Магда принимала деятельное участие в обсуждении планов захвата власти в Германии. К ее советам прислушивались. От масштабов задуманного и необыкновенных перспектив у молодой красавицы кружилась голова. Уже тогда она была готова заплатить за успех любую цену.

Говорит Сергей Кудряшов: «Когда 30 января 1933 года Гинденбург поговорил с Гитлером и сказал ему о назначении канцлером, Гитлер тут же сообщил об этом Геббельсу. Они встретились и испытывали необычайное чувство волнения и радости. Геббельс потом записал в своем дневнике, что теперь они у власти. И жена Геббельса тоже была очень рада, она ему написала письмо с такими словами: «Ну теперь ты покажешь нашей стране и миру, на что ты способен».

Через несколько часов Геббельс запишет в дневнике: «Это похоже на сон. Вильгельмштрассе наша».

Берлин, 30 января 1933 года. Двенадцать лет до краха Третьего рейха. Сотни тысяч людей идут маршем мимо рейхсканцелярии. Огни факелов в руках манифестантов видны далеко в ночной темноте, а их голоса разносятся эхом по городу. Они идут час за часом. Гитлер улыбается и салютует им. За спиной фюрера стоит незаметный Геббельс.

Историк Сергей Кудряшов уверен: «Можно назвать Геббельса главным политтехнологом Гитлера. Если речь идет о всех избирательных кампаниях Гитлера, то Геббельс – это № 1 в подготовке всех этих кампаний. И, в общем-то, этот человек внес решающий вклад в эти кампании».

В 1933 году Геббельс становится руководителем Министерства просвещения и пропаганды. Он проводит кардинальную чистку германских газет, увольняет политических противников НСДАП и «расово неполноценных» сотрудников. За время правления нацистов количество газет в Германии сократилось впятеро. Особое внимание Геббельс уделяет радио – его аудиторией становится вся Германия.

Он формулирует законы пропаганды и требует их неукоснительного соблюдения от своих сотрудников. Первый закон – умственное упрощение: можно говорить и писать лишь то, что поймет самый необразованный из немцев. Второй закон – ограничение материала: говорить и писать лишь то, что выгодно нацистам. Третий закон – вдалбливающего повторения: многократно повторенная ложь превращается в правду. Закон субъективности и закон эмоционального нагнетания. Так зомбировали немецкую нацию.

Геббельс утверждал: «Крестьянин и рабочий напоминают человека, сидящего много лет в глухом каземате. После бесконечной темноты его легко убедить в том, что керосиновая лампа – это Солнце».

Сергей Кудряшов поясняет: «Геббельс написал в своем дневнике, что правда – это все то, что помогает тебе победить. Так вот, если брать этот принцип в отношении его пропагандистской деятельности, то главная отличительная черта этой пропаганды – ее внешняя убедительность и простота. То есть ощущение какой-то легкости, они все объясняют, и не так сложно, все очень понятно. Враг всегда известен, это мог быть еврей, коммунист, большевик, русский, кто угодно, американские плутократы. Выход из ситуации часто тоже объясняется довольно просто: мобилизация нации, тотальная война, жертвоприношение, преданность фюреру».

Берлин, 1 августа 1936 года. Девять лет до краха Третьего рейха. На Олимпиаштадион в присутствии 110 000 зрителей под музыку Вагнера Гитлер объявляет об открытии Олимпийских игр. Великолепные хореографические выступления, новые рекорды и немецкое гостеприимство поразили и очаровали гостей. Ведомство Геббельса хорошо поработало, чтобы превратить Олимпиаду в грандиозную пропагандистскую акцию. Антисемитские лозунги были убраны, заключенные спрятаны, вся Германия была вылизана и вычищена так, что напоминала сказочную деревню.

Ветеран внешней разведки Станислав Лекарев рассказывал о Геббельсе так: «Он создавал империю, объединяющую культуру, образование, кино, телевидение, прессу. У нас такого не было, у нас все ведомства были разными даже в период тоталитаризма. А Геббельс сумел это сделать, и все это выступало единым фронтом».

Геббельс без устали придумывает новые пропагандистские приемы, кодированные тексты для газет, воздействующие на подсознание, психотронные военные марши и систему зеркал в метро, действующих по принципу «25‑го кадра». Он использует любые, самые эксцентричные и самые бесчестные методы борьбы, если они дают шанс на успех. Он пускает в ход «Центурии» Нострадамуса. Его пророчества толковались так, что ни у кого не оставалось сомнений в конечной победе нацистского режима. За границей пророчества были изданы брошюрой, а в самой Германии распространялись якобы нелегально, в списках. Ведомство Геббельса справедливо называли министерством народного затмения. Рейсхминистр быстро сумел превратить свой аппарат в эффективный инструмент тотального контроля над сознанием целой нации.