– Я поклялся, что больше никогда не буду ни с кем стреляться и никогда не убью человека. Забудьте про то, что пуля, выпущенная мной, всегда попадает в цель. – Онегин раскраснелся от гнева и волнения, глаза его разве что молнии не метали.

– Мммм, а вот и душевные терзания подъехали, – хихикнул Остап.

– Мы не говорили про убийства, только лишь про самозащиту, – постаралась успокоить его Маргарита. – Так, как это было, когда ты спасал девочку.

– Вы не знаете. Вы ничего не знаете об этом. В тот момент я не управлял собой. Сейчас – управляю. Мне не нужны ничьи смерти. Я не готов… – Евгений в этот момент выглядел почти как помешанный.

Он замолчал, и в комнате повисла неуютная тишина. У каждого из присутствующих был свой скелет в шкафу. И мало кто знал, что их сила в этом мире – это во многом следствие того самого скелета и груза прошлого, который они несли.

Тишину нарушил звонок в дверь. Маргарита пошла открывать. На пороге стоял Тёркин.

– Все в сборе? Я тут взял по дороге немного фруктов… Разговор будет долгим.

Глава 5

Мальчик лет двенадцати сидел на берегу пруда на Патриарших и рвал исписанные от руки тетрадные листы на мелкие клочки. Ему очень хотелось плакать, но это было бы неправильно: когда ты мальчик, тебе же нельзя показывать эмоции…

Сегодня на урок литературы он принёс свой рассказ. Он трудился над ним уже два месяца и наконец завершил. В рассказе было всё: магия, интриги, космические корабли, верные друзья, отважный главный герой… Однако там не оказалось ничего, что могло бы заинтересовать одноклассников и одноклассниц мальчика. Рассказ подняли на смех, как только прочитали. Если вообще прочитали, ведь большинство руководствовалось принципом: «Не читал, но осуждаю». Зато мнение их было беспощадно. Дети – самые жестокие существа на свете.

Мальчик чувствовал, что никогда в жизни больше не возьмёт в руки ручку и не напишет ни одного слова. Он вспоминал своих персонажей и понимал, насколько глупыми были все его стремления и всё, про что он фантазировал. Папа был прав. Мама была права. Учительница была права. Одноклассники были правы. Никакой он не писатель, а просто самый обычный шестиклассник без всякого таланта.

Детское отчаянное: «Да пошли вы все!..» сменилось смирением. И ярость юного автора обратилась на собственное творчество. Он рвал свой рассказ отчаянно и беспощадно. Он уничтожал то, что так любовно создавал.

– Привет, малой, что делаешь? Чего мусоришь? – Молодой мужчина с длинными чёрными волосами остановился неподалёку и с любопытством наблюдал за мальчиком.

Тот не ответил.

– Я тут, похоже, нашёл фрагмент рукописи. – Незнакомец с улыбкой помахал в воздухе обрывком тетрадного листа, исписанного торопливым вдохновенным почерком. – Это ты написал?

В глазах мальчика промелькнули подозрение и почему-то надежда.

– Я… да, – неохотно признался он.

– Знаешь, если вон те красивые птицы, – мужчина кивнул на упитанных вальяжных лебедей, – нажрутся бумаги, они, скорее всего, погибнут. Так что не бросай в воду. – И добавил с какой-то непонятной досадой: – Тем более, что рукописи не только не горят, но и не тонут…

Мальчик насупился.

– С чего вы вообще взяли, что это «рукописи»? – не глядя на собеседника, пробурчал он.

Незнакомец пожал плечами.

– Ну, по моему опыту, так ожесточённо можно уничтожать либо ненавистные лекции, либо своё собственное творчество, которое разочаровало.

Услышав про творчество, мальчик недоверчиво посмотрел на собеседника.

– Да вы-то что об этом знаете? О творчестве? – грубовато поинтересовался он.

– Видишь ли, я в какой-то мере тоже писатель, – признался мужчина и вновь улыбнулся. – Немного, поэт. Так что я прекрасно понимаю все эти метания. Тоже такое было. Дурацкие критики?

Улыбка у незнакомца была какая-то удивительно подкупающая, и мальчик кивнул.

– О, это прекрасное «не читал, но осуждаю!» – Мужчина закатил глаза. – Забей. Всем не угодишь. Просто пиши дальше. Кстати, о чём пишешь, если не секрет? Про что была, к примеру, эта история? – Он сочувственно кивнул на последние уцелевшие листы в руках юного автора.

Мальчишка залился смущённым румянцем и отвёл взгляд.

– Ну, это, вроде как, фэнтези… – пробормотал он.

– Вот как? – неожиданно обрадовался собеседник, подходя ближе и запросто присаживаясь рядом с мальчиком на каменное укрепление берега. – А подробнее? – В глазах его светился неподдельный интерес.

Мальчик вздохнул и начал пересказывать незнакомцу сюжет уничтоженного произведения, поначалу неуверенно, но чем дальше, тем сильнее распаляясь. Сбивчиво, путаясь в словах, помогая себе жестами и повторяя важную, как ему казалось, мысль, по несколько раз. Незнакомец слушал очень внимательно, не перебивал и не смеялся. Когда мальчик закончил, мужчина лишь задумчиво кивнул.

– А скажи мне… – заговорил он после паузы, – вот Вериос Варлок вроде как злодей. А почему ты сделал его таким? Ты не думал, что ему больно? Что он не хотел быть отрицательным персонажем? И не хотел умирать?

Спрашивая это, мужчина смотрел на мальчика так серьёзно, словно бы речь и правда шла о реальном живом человеке, которого против его воли сделали злодеем, а потом несправедливо убили. Мальчик неожиданно почувствовал вину перед выдуманным им самим, а теперь и уничтоженным героем.

– Но должен же кто-то быть злодеем… – растерянно пробормотал юный автор. – Для того, чтобы двигался сюжет, нужен ведь конфликт. Антагонист…

Мальчик закусил губу и умолк.

– Понятно… – В голосе мужчины ему почудились разочарование и досада.

Время шло, а незнакомец больше ничего не говорил. На мальчика он тоже не смотрел, устремив взгляд на водную гладь. Мальчик начинал нервничать. Этот незнакомый взрослый выглядел таким заинтригованным, слушая его рассказ, а теперь вот молчит, будто чем-то сильно расстроен. Неужели всё дело в вымышленном злодее?

Мальчик попытался заглянуть незнакомцу в лицо. Он вдруг ощутил, что мнение этого постороннего человека невероятно важно для него, важнее всех на свете. Только оно теперь решит, продолжит он писать или…

Мальчик осторожно тронул мужчину за рукав. Тот повернул голову, и в глазах его мальчику почудился холодный блеск. Юный автор глубоко вдохнул, набираясь храбрости, и, не давая робости взять над собой верх, выпалил:

– Ну и как вам? Моя история?

Незнакомец ответил не сразу. Некоторое время он молчал, глядя на своего собеседника и будто бы о чём-то размышляя. Мальчик жадно пожирал его глазами. Наконец мужчина медленно начал:

– Что ж, как писатель писателю вынужден тебе сказать… – По непроницаемому лицу его невозможно было понять, как закончится фраза.

Мальчик забыл дышать. Это был тот самый момент, который нужен каждому из нас: когда от одной фразы зависит всё, когда