очень неразумно. Он сдал меня нашему общему знакомому, хотя я настоятельно просил его этого не делать. В результате этого неправильного с любой стороны поступка в меня сегодня стреляли и только чудом я остался жив. Как ты думаешь, каким будет мой ответ на такие действия твоего брата?

Игорь выслушал меня совершенно спокойно, во всяком случае, на его красивом лице не отразилось никаких сильных эмоций. Затем он сделал большой глоток кофе из принесённой официанткой чашки и аккуратно положил ложечку на блюдце. Точнее, постарался, так как ложечка звякнула слишком громко, выдавая бушевавшие в душе Лозовского-младшего чувства.

– Ты его убьёшь? – спросил он, когда я уже собрался сам нарушить тягостное молчание. – Я ведь знаю, что ты не совсем тот, за кого себя выдаёшь. Стеша мало рассказывала о вашем мире, но иногда ей нужно было с кем-то поговорить.

А вот тут Игорь смог меня по-настоящему удивить: значит, Стелла не скрывала от своего любовника то, кем была на самом деле? Интересно, насколько моя заклятая подружка – да будет лёгким её путь за Кромкой – была откровенна со своим бойфрендом?

– Да, я знал, что она обладает уникальными экстрасенсорными способностями, – продолжил Лозовский, а я потихоньку выдохнул, – и ты из таких же, как она. Я плохо помню, но то, что ты сделал, когда спас мне жизнь, я не забыл. У меня мало что осталось в памяти, но слово «проклятье» я слышал совершенно отчётливо. Стеша говорила, что вы, одарённые, живёте по своим правилам и законам, иногда даже более строгим, чем те, в соответствии с которыми существуем мы, обычные люди.

– Это так, – я не собирался рассказывать Игорю о том, кем на самом деле была Стелла и кем являюсь я сам, во всяком случае – пока. – И за то, что сделал твой брат, наказание у нас одно – смерть. Если я возьму его жизнь, мне никто не предъявит никаких претензий – я полностью в своём праве.

Глава 15 (окончание)

– Я не знаю, почему он так поступил, – помолчав, проговорил Игорь, – Валера всегда был человеком чрезвычайно осмотрительным и осторожным. Старающимся по возможности избегать конфликтов. То, что он, как ты говоришь, «сдал» тебя вашему общему знакомому – это на него совсем не похоже. Я не к тому, что он этого не делал, я просто не понимаю мотивов. А я не люблю, когда чего-то не понимаю, мне так неуютно, впрочем, думаю, ты понимаешь, что я имею в виду.

– Здесь на самом-то деле всё просто, – я тоже отпил кофе, кстати, более чем приличного, – от меня ещё неизвестно, чего ждать, а вот наш общий друг, фамилию которого мы так старательно здесь не называем, ему знаком гораздо лучше, и чего ждать от него, Валера знал наверняка. Так что тут простой выбор между опасностью реальной и потенциальной. Ему просто не повезло: он не мог знать, что я гораздо опаснее. И намного злопамятнее…

– Я не буду просить за брата, – негромко сказал Игорь, и я удивлённо откинулся на спинку кресла, а Лёха чуть не подавился соком, – за свои ошибки каждый расплачивается сам, но только, пожалуйста, не торопись убивать. Вдруг его вина не так уж велика. Я прошу исключительно о справедливом наказании.

– Уважаю, – Алексей как-то по-новому посмотрел на Лозовского-младшего, – достойная позиция, нечасто встречающаяся.

– Даю тебе слово, что досконально разберусь в произошедшем прежде чем принять окончательное решение, – подумав, пообещал я, решив, что в чём-то солидарен с Лёхой и подобная позиция действительно достойна уважения.

– Спасибо, – кивнул Игорь, – я всё же попробую поговорить с братом и выяснить, что сподвигло его на такой неосмотрительный шаг. Если мне удастся что-нибудь узнать, я обязательно дам тебе знать. Возможно, это как-то повлияет на твоё решение. Но наши дела не отменяют завтрашней лыжной прогулки. Как говорится, the Show Must Go On. Программа отдыха коррекции и изменению не подлежит.

С этими словами он встал и быстрым шагом покинул ресторан, оставив нас с Лёхой в состоянии лёгкого обалдения.

– О как… – Алексей тряхнул головой, словно сбрасывая некую одурь, – а так смотришь – телок да и только.

– И не говори, – согласился я, – кажется, я потихоньку начинаю понимать, что в нём нашла Стелла помимо смазливой внешности. Такого парнишку неплохо иметь в партнёрах, хотя и приближать к себе особо тоже не следует, уж больно он себе на уме. И если вчера я считал, что в дуэте братьев Лозовских рулит старший, то сегодня я уже не был бы в этом так уверен. Не исключено, что главный в этой сладкой парочке именно наш Игорёк.

– Что у нас сегодня в планах, босс? – совершенно другим, деловым тоном поинтересовался Лёха.

– Захоронка деда, это в первую очередь, – начал перечислять я, – хотя нет – в первую очередь у нас беседа с тем, кто хорошо стреляет, но плохо бегает. А там по ситуации. Зато ночь нам предстоит чрезвычайно насыщенная, несмотря на предстоящий лыжный поход. Кстати, ты на лыжах как стоишь? Уверенно?

– Нормально вроде, – Алексей пожал плечами, – в школе бегал, потом в армии, так что не чемпион, конечно, но с прогулкой справлюсь.

– Отлично, – довольно улыбнулся я, – значит, идёшь со мной.

– Так это и без того было понятно, – ухмыльнулся помощник, – после сегодняшнего я тебя, босс, одного не отпущу никуда. Ну, во всяком случае, пока мы из этого Зареченска не уедем. Мало ли что, мало ли как…

– Ты ещё Фредерика возьми в рюкзаке, – фыркнул я, стараясь не показывать, что меня даже тронула такая забота.

– А мысль, кстати, неплохая, – ничуть не смутился Лёха, – насчёт рюкзака не уверен, но мы подумаем, что можно сделать.

– Вообще-то я пошутил, – я в очередной раз растерялся. Как-то часто это стало со мной происходить… Или когда ты существуешь в компании, так и бывает?

– А я нет, – невозмутимо ответил Алексей и решительно допил сок, – идём?

Нет, как-то моя жизнь радикально меняется в последнее время, и осталось только понять: мне это нравится или не очень? Слишком уж она отличается от того, к чему я привык за несколько веков существования. Я всегда был один, для некромантов это норма, мы всегда одиночки. Потом, века четыре назад, у меня появился Фредерик, которого я подобрал на задворках Парижа, на заднем дворе магической лавки старого Жерома. Он выбросил бракованного – тот не смог сменить форму – щенка адской гончей на мороз, а я подобрал, поддавшись странному приступу жалости. И ни разу потом не пожалел, так как плохо