что есть человек, на которого она может опереться, поэтому он держался, не показывая, как ему больно за нее.

– Ди, может, не стоит делать таких поспешных шагов? Ты сейчас не можешь оценивать ситуацию объективно, потрясенная тем, что случилось со Светой. Но подумай сама, ты не сможешь вытянуть сестер. Ты одна-то едва сводишь концы с концами! В итоге вы трое будете жить в постоянной нужде и…

– Зато я сохраню моим сестренкам здоровую психику, а деньги… заработаю. – Она отстранилась и решительно вытерла слезы.

– Подожди. – Даня положил руки ей на плечи, ловя ее взгляд. – Даже если заработаешь, а как же ты? Твоя мечта? Ты отличница и, окончив такой престижный универ, сможешь найти достойную работу, воплотить в жизнь все свои планы! Я понимаю, что ты любишь своих сестер, но ты не должна идти на эту жертву. Ты не их мать! Кто сделает то же самое ради тебя?

– Я все понимаю, не добивай меня, пожалуйста, мне и так тяжело. – Она судорожно вздохнула и подняла на него заплаканные глаза. – Но здесь стоит выбор между моим благополучием и моей совестью. Не смогу жить спокойно, зная, как страдают девчонки. С ума сойду.

Даня не стал сыпать соль на рану и промолчал. Диана сама все понимала, и его слова только причиняли ей боль.

– Мне нужно в больницу, забрать Свету. А ты возвращайся домой, – сказала она и улыбнулась через силу.

В этом была вся Дианка: всегда заботилась в первую очередь о других, а не о себе. Натягивала улыбку, когда хотелось кричать от боли.

– Ну уж нет, я с тобой, – отрезал Даня. – Показывай дорогу.

– Дядя Витя нас отвезет, идти далеко, – сказала она и спустилась с крыльца, направляясь к соседскому дому.

Дядя Витя оказался здоровенным бородатым мужиком с огромными ручищами, в резиновых сапогах до колена и потертой куртке с въевшимся в нее запахом металла. Даня тоже был рослым и развитым, особенно по сравнению с его одногодками (все-таки хоккейное прошлое сыграло свою роль), но по сравнению с Дианкиным соседом он казался худосочным и мелким подростком. Дядя Витя посадил ребят в свою «Ниву» и сел следом, едва уместившись на водительском месте. По дороге в больницу он рассказывал о последних новостях в деревне, о том, что занялся бизнесом: покупал старые развалюшные машины на запчасти и ремонтировал местные авто. Дело шло, в деревне машины были необходимы, поэтому он потихоньку обустроил дом и отправил старшего сына учиться в Москву на платное отделение.

Дианка слушала вполуха, глядя в окно и, наверное, думая о том, что ей учеба в Москве больше не светит. Сколько сил она вложила в поступление, сколько бессонных ночей, бедная, корпела над учебниками, чтобы все это разрушили ее собственные родители.

– Спасибо, дядь Вить, – поблагодарила Ди, когда они приехали к обшарпанному зданию больницы.

– О чем речь, свои люди, – кивнул он. – Я вас подожду.

Так как больница районная, народа там было много, самого разного вида и наружности. Диана узнала, что Света в приемном отделении, и они поспешили туда, проталкиваясь между снующими врачами, медсестрами и больными. Бледная светловолосая девочка тихонько сидела в уголке, прислонив голову к прохладной стене. Увидев Диану, она всполошилась и хотела вскочить с места, но схватилась за лоб, на котором красовался большой пластырь, скрывавший ссадину.

– Сиди! У тебя же сотрясение! – Диана подлетела к ней и обняла, осторожно прижав к груди голову ребенка. Это выглядело так трогательно и невинно, что сердце защемило при виде двух несчастных сестер.

– Ди! Ты приехала! – На глаза девочки навернулись слезы, которые она упорно пыталась сдержать, чтобы выглядеть взрослой.

Ди села на соседнее сиденье и гладила сестру по растрепанным волосам, судорожно оглядывая ее. Распахнула курточку, взяла за руки, ощупала лицо, убеждаясь, что других повреждений нет.

– Пойдем домой, – прошептала Диана, шмыгнув носом. – Бедная моя малышка, сколько тебе пришлось натерпеться!

– Я не вернусь туда! Там он… – Глаза девочки наполнились ужасом.

– Не бойся, его забрали в полицию, и я добьюсь, чтобы ему запретили приближаться к нам. Он больше не причинит тебе зла, верь мне! – Диана ласково погладила Свету по руке.

– А мама? – тихо спросила девочка.

Диана опустила голову. Тяжело было сказать ребенку, что матери у нее тоже больше нет, пусть и такой ужасной.

– Вы будете жить со мной и ее больше не увидите. Поедем домой, тебе нужен постельный режим.

После оформления документов Ди забрала сестру из больницы, и дядя Витя отвез всех обратно к дому Зимовых. Ни матери, ни отца девочек там уже не было, только представительница службы опеки и младшая сестра Марина.

Диана проводила служащую и на скорую руку приготовила обед – пожарила картошку и нарезала овощной салат, – потому что все были голодными. Только Света, которой нездоровилось, отказалась ужинать и ушла в комнату. А Диана, Даня и Мариша ели почти в полной тишине. Девочки были в таком шоке, что даже не спросили, кто такой Даня, и Ди сама его представила как своего парня.

После ужина Марина ушла к Свете, а Диана с Даней вышли на улицу в промозглую весеннюю сырость, отойдя от дома на несколько шагов, чтобы сестры не слышали их разговора. Даня понимал, что разговор предстоит не из приятных, но не предполагал, что услышит:

– Нам нужно расстаться.

Диана обхватила себя руками за плечи и отвернулась, глядя на покрытую железом крышу сарая.

– Что? – Дане показалось, что он ослышался.

– Мы не можем встречаться, ты же понимаешь это. – Диана впилась пальцами в рукава кожаной куртки. Она кусала губы и по-прежнему не смотрела на Нила.

– Не понимаю. Объясни.

Это какая-то ошибка, наверное, он не так ее понял. Диана сделала глубокий вдох, уронила руки вдоль туловища и наконец посмотрела Дане прямо в глаза.

– Теперь я буду жить здесь. И я не верю в отношения на расстоянии. Это всего лишь вопрос времени, когда мы расстанемся.

– Что за глупости! Ивантеевка всего в полутора часах езды на электричке, я буду приезжать к тебе два-три раза в неделю! – вспыхнул Даня, холодея от одной только мысли, что они действительно могут расстаться. – Ты же не на Северный полюс переезжаешь! Не вижу ни одной причины нам не видеться! Ди, по-моему, тебе сейчас нужно просто успокоиться.

– Ну да, конечно, – болезненно скривилась она, – сначала ты будешь приезжать два-три раза в неделю, потом раз, а потом и вовсе исчезнешь. Так всегда и бывает. Ты замотаешься на работе и тренировках, в конце концов устанешь, и мы все равно расстанемся.

– Ты совсем не