Дух Агаты упал перед своей бывшей оболочкой на колени.

— Теперь к делу. — Бейра небрежным жестом отогнала плачущую тень — словно от комара отмахнулась. Бросила взгляд на Донию. — Мое терпение на исходе. Поторопись, девочка.

И, не дожидаясь ответа, зашагала прочь, предоставив Доний разбираться с мертвым телом на крыльце. Тень, рыдая, поплелась за королевой.

Дония посмотрела на то, что так недавно было Агатой. Снег и лед растаяли, волосы ведьмы мокли в луже.

На ее месте могла оказаться сама Дония. И окажется, если подведет Бейру.

— Помочь тебе? — услышала она голос рябинника, незаметно успевшего подойти и стоявшего теперь совсем близко.

Дония подняла на него взгляд. Серо-коричневая кожа, темно-зеленая листва вместо волос. В сумерках похож на тень. Почти сливается с сумерками, выделяются только глаза, горящие красным огнем.

В сумерках?.. Сколько же времени она здесь простояла?

Дония вздохнула.

Рябинник подал знак остальным стражникам, поджидавшим на опушке.

— Мы заберем ее. В лесу сыро, оболочка быстро станет землей.

Дония кое-как справилась с приступом тошноты.

— Кинан уже знает? — спросила она тихо, стыдясь того, что ей до сих пор небезразличны его чувства.

— Скелли отправился доложить.

Она кивнула.

Скелли? Это который из них? Дония попыталась вспомнить. Все лучше, чем думать об Агате.

И вспомнила: один из придворных стражников, тощий, как сестры Скримшоу, жалостливый. Он плакал над своими собратьями, которых она замораживала. Но не бежал с поста, исправно являлся ее сторожить, повинуясь приказу Кинана.

— Тебе нужны еще стражники? — спросил рябинник без тени страха, хотя прекрасно помнил, как злили Донию все предыдущие предложения усилить охрану. — Может, хотя бы разрешишь нам встать поближе?

По лицу ее покатились студеные слезы, закапали в лужу на крыльце. Но она оплакивала не Агату. Интересно, проявил бы рябинник такую же доброту, если бы знал, что плачет она по себе?

Дония посмотрела на опушку, на стражников, замерших в ожидании, готовых встать на ее защиту, хотя она этого не заслужила. И они встанут, разумеется. Ибо так приказал Кинан.

— Дония?

Она перевела взгляд на рябинника.

— Ты впервые назвал меня по имени.

С тихим шорохом он поднялся на крыльцо.

— Позволь забрать ее.

Дония кивнула.

Он подал знак товарищам, и тело мгновенно унесли, осталось лишь большое влажное пятно на досках крыльца.

Закрыв глаза, словно это могло избавить ее от воспоминаний об увиденном, Дония несколько раз глубоко вздохнула. Услышала тихий голос рябинника:

— Я останусь здесь? Чтобы рядом был хоть один стражник. Вдруг она вернется...

Не открывая глаз, Дония спросила:

— Как тебя зовут?

— Эван.

— Эван, — повторила она. — Бейра убьет меня, Эван, но не сегодня. Позже... если я позволю новой девушке поднять посох. Я последую за Агатой. — Открыв глаза, встретилась с ним взглядом. — Мне страшно.

— Дония, позволь...

— Нет. — Она отвернулась. — Сегодня Бейра не явится.

— Всего один стражник рядом. — Он подался к ней, словно желая обнять. — Если с тобой что-то случится...

— Кинан переживет. У него новая девушка. Она уступит. Как все мы уступаем.

Она шагнула к двери. Стоя к рябиннику спиной, добавила:

— Я подумаю. Поговорим завтра.

Потом вошла в дом, закрыла за собой дверь, подозвала Сашу. И зарылась лицом в его мягкую шерсть, надеясь обрести хоть какое-то утешение.

Домой Кинан вернулся в прекрасном настроении. Ниаллу и Тэвишу обо всем уже доложили стражники, поэтому он не удивился, когда его встретили улыбками.

— Срок почти рекордный, — одобрительно кивнул Тэвиш, протягивая Кинану бокал с летним вином. — Я же говорил: волноваться не о чем. Смертные какими были, такими и остались. Скажи ей, что от нее требуется, и за дело.

— Сказать ей, что от нее требуется? — Ниалл засмеялся, налил вина и себе. — Хотел бы я посмотреть, как ты потребуешь чего-то от смертной девушки.

Тэвиш нахмурился, понес графин в гостиную, осененную раскидистыми ветвями высокого дерева, на которых сидели несколько попугаев.

— Сколько веков я имею дело с летними девами? Они тоже были смертными, но трудностей с ними никаких.

Ниалл повернулся к старику и объяснил ему, как маленькому ребенку:

— Став летними девами, они утратили все, что их сковывало. Помнишь, какая была Элиза? Не слишком-то ласковая. — Сделал большой глоток вина, вздохнул. — Сейчас она гораздо сговорчивей.

— Айслинн не такая, — перебил Кинан, вспылив при одной только мысли о том, что эту девушку можно сравнивать с Элизой и предполагать, что она станет одной из летних дев, согревающих постели других фэйри — Я чувствую. Возможно, она та, кого я ищу.

Тэвиш и Ниалл переглянулись. Конечно, подумал Кинан, они слышали это не раз.

И все же не исключено, что так оно и есть. Айслинн — та самая девушка.

Он сел на диван, закрыл глаза. Как ненавистны ему эти игры, без которых не обойтись.

Потом он сказал:

— Мне нужно принять душ. Вымыть голову.

— Успокойся. — Тэвиш деловито наполнил его опустевший бокал. — Возможно, это и впрямь она. Какая-то ведь «она» должна найтись. Рано или поздно.

— Да. — Кинан взял бокал.

А если нет, ему придется играть в эти игры целую вечность.

— Позови дев. Иначе мне не успокоиться.

Позднее тем же вечером Кинан то и дело нетерпеливо поглядывал на часы. Время словно остановилось.

Сегодня его подданные в первый раз увидят их вместе. На их глазах он будет гулять и разговаривать с той, кто может стать новой королевой Лета. И все изменить. Неважно, что до нее были другие девушки. Драгоценная искорка надежды всякий раз вспыхивала в сердцах — вдруг именно эта окажется его королевой?

В дверях спальни возник Ниалл, прислонился к косяку.

— Кинан...

Тот вынул из шкафа серые брюки. Слишком строгие... Снова заглянул в шкаф. Лучше джинсы. Черные. Как у нее. Если он оденется в соответствии с ее вкусом, чтобы ей приятно было на него смотреть, это ускорит дело.

— Мне нужны черные джинсы. Не новые, но и не слишком поношенные.

— Хорошо. — Ниалл подозвал одну из летних дев, дал поручение. Потом вошел в спальню. — Кинан...

— Что?