- Ты зачем приехал? - делаю шаг назад.

- Извиниться.

На фоне могучего и взрослого Медведева, Никита теперь смотрится как-то несерьезно. Даже злиться на него по-настоящему не могу. Мальчишка.

- Откуда ты узнал, что я здесь?

- Иван Николаевич подсказал. Ты же на звонки не отвечаешь, на сообщения не отвечаешь... Давай в машину сядем? Холодно... Иван Николаевич просил, чтобы после спектакля я тебя к нему привез.

Медведев, гад, полностью выжег меня эмоционально, и, наверное, мне сейчас всё равно.

На Никиту эмоций уже нет. Никаких. Ни хороших, ни плохих.

- Маш...

- Хорошо. Вези.

Открывает мне дверцу, подаёт руку, помогая сесть. Кладёт букет на колени. Садится сам за руль.

Вся панель в машине горит ярко алым. Тихо играет какой-то клубняк.

- Машуль... - берет меня за руку Никита.

- Не называй меня так. Мне не нравится, - выдергиваю руку.

- Окей. Маш, извини меня. Я был не трезв. И переборщил. Но я не хотел тебя напугать или обидеть. Это просто... эмоции и страсть. Не злись... Больше такого не повторится.

Опять подхватывает мою руку.

- Ну на что ты сердишься?? - начинает раздражаться Никита.

- Ты мне что-то подсыпал... мне было плохо.

- Это не плохо, это - хорошо, дурочка! Я тебя просто угостил "вкусняшкой"! Она практически безопасна. Это же "эмэмдэмсик". Все сейчас лакомятся им. Я не знал, что ты исключение!

- Может, моему папе об этом расскажешь про эмэмдэмсик?

- Машенька, да я не хотел тебя обидеть. Или навредить. Просто немного расслабить и раскрасить тебе, недотроге, вечер.

- Я говорила тебе "нет". Ты игнорировал. Ты напугал меня. Мне было противно.

- Да блин... Ну девочки часто говорят нет, но хотят, чтобы парень продолжал! - закатывает он глаза. - Ты же сама поцеловала меня!

- Я очень об этом сожалею. Не представляешь насколько!

- Да перестань! Не за чем делать проблему из... секса. Это нормальная приятная часть жизни. Ты уже взрослая девочка...

Но секс вообще никак у меня не ассоциируется с домогательствами Никиты. Ассоциируется он у меня исключительно с играми с Медведевым. С ним было не страшно и не противно. Любопытно, горячо и... И пьяно без всяких там эмэмдэмсиков!

Но, видимо, только мне. Или я не знаю... Ой, всё!...

- Всё, Никит. Поехали...

- Я прощен?

- Прощен и позабыт, - вздыхаю я.

- Нет, нет, нет... Машуль...

- Я не "Машуль".

- Да, мля... - злясь срывает тачку с места. - Мне казалось, мы не чужие люди, чтобы из-за такого делать трагедию.

- Да нет никакой трагедии.

Трагедия у меня с Медведевым...

- На самом деле, у меня к тебе просьба, Никита.

- Всё что угодно! - оживляется он.

- Мама в Амстердаме...

- Я помню.

- Помоги мне уехать к ней.

- Хм... А как же учёба?

- Не хочу я учиться в МВД! И вообще... жить в этом городе не хочу! - голос срывается.

- Тебе же нравился город.

Город нравился! А мужчины все разочаровали, начиная с папы, заканчивая Медведевым.

От обиды на него в груди сжимается. Не только от обиды. Всё как будто смешалось и перевернулось. Его эмоции, мои... все болит, будто он избил меня изнутри своими словами. И себя тоже. Я чувствую, что себя еще побольше моего.

Да что с ним не так, вообще?! Дикарь...

- Эй, детка... ну не плачь, прекрати. Ничего не случилось.

- Я не плачу, - отворачиваюсь к окну.

Это просто слёзы на ресницах растаяли.

- Я хочу поехать к маме. И уже всё придумала. Но нужна твоя помощь.

С отцом договариваться бесполезно. Он тиран и контролёр! Для него существует только одна правда. А мама на гастролях, постоянно недоступна, у нее контракт. Вернуться сюда она не может. Любые её просьбы отец встретит в штыки. У них взаимная непереносимость.

- Давай сделаем вид, что мы помирились. И я согласна выйти за тебя. Только мы перед этим хотим съездить в Амстердам, чтобы ты познакомился с моей мамой. А потом я останусь там... А ты вернёшься.

Никита резко тормозит, не моргая глядя в лобовое.

- Пожалуйста...

Размеренно постукивает пальцами по рулю, поджав губы.

- Ты же сам сказал, что мы не чужие. Что тебе стоит?! Ты же любишь Европу!

- А еще я люблю тебя... И предложение я тебе сделал искренне.

- Ладно, - закрываю глаза. - Я поняла.

Мы молча едем.

Зайцы, медведи... Со всех сторон погрызли! Как с этим всем разобраться? Я же не дрессировщик.

- Иван Николаевич, это Никита, да, - слышу как он говорит по гарнитуре. - Машеньку забрал. Куда подъехать? К центральному? Детский сад? Ааа... коммерческий, для детей чиновников, который? Знаю, сейчас будем. Мы уже практически здесь.

За окном мелькают городские огни. Впереди красно-синие мигалки. Много машин.

Никита тормозит. Не дожидаясь пока откроет дверь выхожу с букетом в руках.

Отец, отделяясь от группы мужчин, подходит к нам, пожимает руку Никите.

- А что здесь случилось? - вглядываюсь я в окна детского сада, где мелькают темные силуэты.

- Дочку судьи пытались сегодня вывести... опера работают...

- Задержали похитителя? - интересуется Никита.

- Увы, ушёл. Но опер-группа опытная, найдут.

Опер-группа... Оглядываю машины, замечая джип Медведева.

Ах!... И он конечно же здесь.  Отворачиваюсь рывком, прижимая букет. В груди трепещет... Глохну, не слыша ни слова из разговора отца и Никиты.

Чувствую, как он обнимает меня за плечи, прижимая к себе.

- Всё хорошо, - белозубо улыбается Ник. - Мы поговорили... помирились.

- Очень рад, - кивает отец. -  Ждём с Эльвирой в субботу вас с отцом на ужин.

- Товарищ полковник... - голос кажется мне знакомым. Отец разворачивается вполоборота.

Айдаров! Из Мишиного отдела. Встречаемся с ним взглядами. Мне хочется провалиться! Прямо сквозь асфальт. И оттолкнуть руку Никиты. Но я же его сама попросила перед отцом разыграть отношения.

Бровь Айдарова претенциозно ползёт вверх, а взгляд скользит по букету и моим плечам.

И мне так стыдно и плохо!

- Что там, капитан? - недовольно одергивает его отец, заметив направление его взгляда.