– Зайдем внутрь? – спросил он.

Джиллиан кивнула, злясь на себя, что оказалась такой слабой рядом с мужчиной, которого только что поклялась поставить на место. С приятным выражением лица и теплой улыбкой он подставил ей свою руку. Джиллиан внутренне вздохнула. Несмотря на чувства, испытываемые в данный момент, она понимала, что быть слишком грубой непозволительно, это может быть просто опасно. К тому же она намеревалась вести себя с ним подчеркнуто корректно, а это означало, что она должна терпеть компанию графа, что бы она о нем ни думала.

С легкой улыбкой Джиллиан положила кончики пальцев на предплечье графа, строго приказав себе не прислушиваться к тому, как поигрывают под одеждой его мышцы.

Когда они вошли в церковь, Джиллиан по привычке потупила взгляд. Незаконнорожденные не могут поднимать глаза на Бога – во всяком случае, это много раз повторял ей преподобный Хэллоусби. Поэтому она сфокусировала свое внимание на Томе, который бежал рядом с ней. За последние две недели мальчик заметно понравился. Здоровая пища в сочетании с регулярным купанием резко изменили его внешний вид. Каштановые кудри были чистыми и расчесанными, землистый опенок безысходности и нищеты на лице исчез, и теперь оно сияло любопытством. Но, несмотря на значительные изменения, кое-что осталось прежним. Глаза его по-прежнему горели, свидетельствуя о живости ума, и он замечал и оценивал все, что видел вокруг себя.

– Ух, а она выглядит большой даже без толпящегося внутри народа! – восторженно воскликнул парнишка.

– Так ты бывал уже здесь раньше? – с удивлением спросила Джиллиан.

Том, обернувшись к ней, ухмыльнулся.

– По воскресеньям здесь самые лучшие клиенты.

– Ты хочешь сказать, юноша, что приходил в церковь воровать кошельки? – Она старалась говорить строго, но при виде его хитрой и озорной физиономии смягчилась.

– Лучшие клиенты – матроны, которые пытаются произвести впечатление на соседку весом своего кошелька. – Он пожал плечами.

– Том! – охнула Джиллиан, испуганная такой наглостью. – Неужели ты и вправду срезал тут кошельки?

Лицо мальчика медленно погасло, и он неловко отодвинулся от нее в сторону.

– Нет. Таких, как я, сюда не пускают.

Джиллиан умолкла, продолжая следить за мальчиком. Она точно знала, что он имел в виду, когда говорил, что его не желали здесь видеть, и заметила, как болезненно сжались маленькие плечи, хоть осанка Тома и не изменилась. И в памяти ее всплыли все уничижительные проповеди и обличительные слова порицания, которыми осыпал ее преподобный Хэллоусби.

И все из-за того, что она до крови избила священника его собственным крестом. Он поймал ее сразу после воскресной службы в первую же неделю после своего назначения викарием в их церковь. Шепча о грехах и их искуплении, он заманил ее в заднюю комнату, а затем начал щупать ее.

Тогда она не задумывалась о последствиях. Джиллиан не знала, насколько мстительным может быть мужчина, которому перечат. Это была инстинктивная реакция, она просто сорвала со стены деревянный крест и била им, пока не вырвалась из его цепких рук. Именно после этого для нее и начался кошмар.

Вздохнув, она протянула руку и потрепала Тома по волосам.

– Меня тоже никогда не любили матроны, – тихо сказала Джиллиан и была вознаграждена взглядом, в котором чувствовалось глубокое понимание, несмотря на нежный возраст мальчика. – Однако, – с улыбкой добавила она, – мы с тобой все-таки здесь. Да еще и вместе с графом!

Том улыбнулся ей в ответ, и она поняла, что между ним установилась связь. Что бы ни случилось с ней, она не забудет о Томе. А он, в свою очередь, сделает для нее все, что сможет. Их доброе отношение друг к другу теперь было негласно за креплено, и это так успокоило Джиллиан, что она в конце концов набралась смелости и подняла глаза собственно на саму церковь.

Строение действительно выглядело впечатляюще. На полу под ногами были видны правильные квадраты света, который проникал сюда через рамы больших окон и заливал длинные ряды скамей из дорогого темного дерева. Пол был каменный, и каблуки ее громко цокали по серым зловещим плитам. Но главное ее внимание привлек алтарь.

Даже до того, как в Йорк приехал преподобный Хэллоусби, церковь никогда не была для нее радостным местом. Хотя преподобный Крейн был добр к ней, он всегда говорил, что из-за ее несчастного происхождения она должна вести себя лучше, чем другие, и строже других придерживаться Господних заповедей. И теперь, став взрослой, Джиллиан все равно ощущал легкую панику при входе в церковь. А вдруг Бог решит сразит ее насмерть зато, что она пытается выдать себя за другого человека, законнорожденную дочь аристократа? Что, если обещанные преподобным Хэллоусби адский огонь и сера разом восстанут из преисподней, чтобы заживо сжечь ее за дерзость и непослушание?

Умом Джиллиан понимала, что все это глупости, но все же сердце ее невольно забилось чаще, а пальцы впились в руку Стивена, когда она посмотрела на святой крест.

Однако ничего не произошло. Джиллиан увидела просто позолоченный крест, возвышавшийся над алтарем. Не успела она опомниться, как его уже заслонило полное лицо с расплывшейся на нем подобострастной улыбкой.

– Добрый день, милорд. Добро пожаловать в церковь Сент-Мэри-ле-Боу. Вы пришли, чтобы услышать наш колокольный звон?

Джиллиан растерянно заморгала и только теперь сфокусировала свой взгляд на совершенно круглом лице устремившегося к ним священника.

– Собственно говоря, преподобный отец, – сказал стоявший рядом с ней Стивен, – мы приехали сюда, чтобы посмотреть крипты.

– Крипты?! Боже мой, но…

– Полагаю, мой стряпчий уже связывался с вами на этой неделе по поводу нашего визита.

Лицо священника претерпело существенное изменение. До сих пор оно было просто заискивающим, а теперь его захлестывало раболепное благоговение.

– О да, милорд. Разумеется. Каюсь, я не сразу догадался, что вы граф Мавенфорд. Пожалуйста, прошу вас следовать за мной.

Джиллиан посмотрела на графа. Лицо его было бесстрастным, а взгляд рассеянно скользил по высоким каменным аркам.

– Так вы организовали визит заранее и знали, что мы посетим крипты на этой неделе? – спросила Джиллиан.

А она-то думала, что их экскурсия была экспромтом после их невероятного танца. Но теперь, узнав, что он запланировал их выезд заблаговременно, она почему-то почувствовала, что вполне довольна этим миром.

Он взглянул на нее сверху вниз и тепло улыбнулся.

– Я же вам обещал. А вы мне не поверили?

– Нет, – ответила она. – Не поверила. И прошу меня простить, что недооценивала вас.

Они продолжали идти по церкви; лицо Стивена стало задумчивым, шаги замедлились.

– Похоже, очень немногие из тех, с кем вам приходилось сталкиваться, держали свое слово, не так ли?