Все, за исключением Мика Уотса, подчиняются, все взгляды направлены на дверь. Дверь открывается. Входит мисс Терренс и останавливается на пороге. Это педантичная, невыразительная особа женского пола.

Мисс Терренс. Мисс Гонда здесь?

Все испускают разочарованный стон.

Сальзер. О господи!

Мисс Терренс (глядя на неподвижную группу). В чем дело?

Клер (сдавленным голосом). Вы… это вы приехали на машине мисс Гонды?

Мисс Терренс (с интонацией оскорбленного достоинства). Конечно. У мисс Гонды здесь в пять часов назначена деловая встреча, и я подумала, что мой долг, как секретаря, приехать и сказать мистеру Фэрроу, что, похоже, мисс Гонда прийти не сможет.

Фэрроу (глухо). Так, так.

Мисс Терренс. Еще я хотела бы уточнить кое-что… странное. Прошлой ночью кто-нибудь со студии был дома у мисс Гонды?

Фэрроу (оживая). Нет. С какой стати, мисс Терренс?

Мисс Терренс. В этом и заключается странность.

Сальзер. В чем?

Мисс Терренс. Я не могу понять. Я спрашивала слуг, но они не брали.

Фэрроу. Не брали что?

Мисс Терренс. Если никто другой их не брал, значит, мисс Гонда возвращалась домой вчера ночью.

Фэрроу (нетерпеливо). Почему, мисс Терренс?

Мисс Терренс. Потому что вчера я видела их у нее на столе, уже после того, как она уехала в Санта-Барбару. А сегодня утром, когда я зашла в ее комнату, их не было.

Фэрроу. Что исчезло?

Мисс Терренс. Шесть писем из тех, что приходят мисс Гонде от поклонников.

Общий разочарованный вздох.

Сальзер. Вот чокнутая!

МакНитт. Я-то подумал!

Внезапно Мик Уотс начинает хохотать без видимой на то причины.

Фэрроу (сердито). Над чем ты смеешься?

Мик Уотс (спокойно). Над Кэй Гондой.

МакНитт. Да, гоните вы отсюда эту пьянь!

Мик Уотс (не глядя ни на кого). Великие поиски. Безнадежные поиски. Зачем мы надеемся? Зачем ищем, хотя были бы счастливее, если бы и не знали о существовании того, что ищем? Зачем она ищет? Почему ее должны ранить? (Внезапно оборачивается ко всем, с ненавистью.) Будьте вы все прокляты!

Занавес

Занавес поднимается, открывая киноэкран, по которому медленно ползут строки письма. Оно написано четким, разборчивым почерком:

«Дорогая мисс Гонда!

Я не большой поклонник кино, но не пропускаю ни одного фильма с Вами. В Вас есть что-то, чему я не могу найти названия, что-то, что было и во мне, но я это утратил. И у меня есть чувство, что Вы сохраняете это для меня, для всех нас. У меня это было очень давно, когда я был очень молод. Вы знаете, как это бывает; когда ты очень молод, впереди тебя ждет что-то такое большое, что ты боишься его, но в то же время ждешь. И это ожидание делает тебя счастливым. Потом проходят годы, а оно так и не приходит. И потом, однажды, ты понимаешь, что уже не ждешь. Это может показаться глупым, потому что ты так и не знаешь, что это было, чего ты ждал. Я смотрю на себя и не знаю. Но когда я смотрю на Вас — тогда я знаю, что это было.

И если когда-нибудь, каким-то чудом, Вы войдете в мою жизнь, я брошу все и пойду за Вами, и с радостью положу за Вас свою жизнь, потому что, понимаете, я все еще остаюсь человеком.

Полностью Ваш, Джордж С. Перкинс, С. Хувер-стрит, Лос-Анджелес, Калифорния».

Когда письмо доходит до последней строчки, свет полностью гаснет, и, когда он загорается снова, экрана уже нет и сцена представляет из себя гостиную Джорджа С. Перкинса.

Это такая же комната, как тысячи других комнат в тысяче других домов, хозяева которых имеют достойный, хоть и небольшой доход и сами являются достойными, хоть и невеликими личностями.

Сзади, в центре, открытая широкая стеклянная дверь на улицу. Слева внутренняя дверь.

Вечер. На улице темно. Миссис Перкинс стоит посреди комнаты, ее фигура напряжена, и она с возмущенным видом наблюдает за Джорджем С. Перкинсом, который поворачивает ключ в замочной скважине, стоя снаружи. Миссис Перкинс похожа на костлявую хищную птицу, которая никогда не была молодой. Джордж С. Перкинс — невысокий блондин, полный и беспомощный, ему немного больше сорока. Входя, он насвистывает веселый мотив. Настроение у него очень хорошее.

Миссис Перкинс (не двигаясь, грозным голосом). Ты опоздал.

Перкинс (весело). Милая, у моего опоздания есть веское оправдание.

Миссис Перкинс (скороговоркой). Не сомневаюсь. Но послушай меня, Джордж Перкинс, ты должен как-то повлиять на мальца. У твоего сына опять тройка по арифметике. Если отцу совершенно наплевать на своих детей, то чего ждать от мальчишки, который…

Перкинс. Любимая, простим ребенка в виде исключения — просто ради праздника.

Миссис Перкинс. Какого еще праздника?

Перкинс. Как ты отнесешься к тому, чтобы стать женой помощника руководителя Дэффодил Кэнинг Ко?

Миссис Перкинс. Я бы согласилась не раздумывая. Но у меня нет надежды, что он на мне жениться.

Перкинс. Так вот, милая, ты его жена. С сегодняшнего дня.

Миссис Перкинс (неопределенно). О! (Кричит в дом.) Мама! Пойди сюда!

В двери слева появляется ковыляющая к ним миссис Шляй. Она толстая и производит впечатление дамы, хронически недовольной этим миром.

Миссис Перкинс (начинает говорить с полухвастливой-полуязвителъной интонацией). Мама, Джорджа повысили.

Миссис Шляй (сухо). Долго же мы этого ждали.

Перкинс. Вы не поняли. Я помощник руководителя (смотрит на нее, ожидая реакции, и, не обнаружив ни малейшей, добавляет, запинаясь) «Дэффодил Кэнинг Ко».

Миссис Шляй. Ну?

Перкинс (беспомощно разводит руками). Ну…

Миссис Шляй. Все, что я могу сказать, — хороший же ты выбрал способ отметить новую должность, явившись домой в такое время и заставив нас ждать тебя с ужином и…

Перкинс. О, я…

Миссис Шляй. Мы поели, не беспокойся! Никогда не видела мужчину, которого хоть немного заботила бы его семья, никогда!