— Мя-яу, — орёт Ириска, с укором смотря на меня из пакета, в котором окончательно запуталась.

Мы все смеёмся, и атмосфера мгновенно разряжается. Я наблюдаю за весёлыми подругами, за светящимся Костей и понимаю, что именно в этот момент я по-настоящему счастлива. Счастлива как никогда.

«Каждый хочет, чтобы правда была на его стороне, но не каждый хочет быть на стороне правды». (Р. Уэйтли)

БИ-2 — Детство

Истина 18. Элли

День «Х» наступает неожиданно. Конечно, не как снег на голову, но его стремительное приближение несравнимо ни с чем, и страх, с каждым днём усиливающийся всё сильнее и сильнее, буквально вгрызается в моё тело, вырывая куски и заполняя собой появившиеся дыры.

Не могу думать ни о чём, кроме как об ужине, на котором мне предстоит перебороть своих демонов и рассказать сыну правду. Я даже придумываю речь, несколько раз её переписываю, но всё равно не могу прийти к окончательному варианту, в котором я не буду выглядеть убийцей и предательницей. Я настолько погружена в свои мысли, что даже не нахожу сил разбираться с тем, почему Артём мне врёт и где пропадает. Я буквально тону в кошмаре, что воплощается наяву, а кругом ни души, лишь тьма и холод.

— Мам, ну ты скоро? — в очередной раз спрашивает сын, заглядывая в комнату.

— Уже иду, вызывай такси.

Краем глаза вижу, как голова парня исчезает в коридоре, — сил смотреть на него у меня нет. Стоя перед зеркалом, я разглядываю строгое чёрное платье, офисные туфли, скромный макияж и уложенные в пучок светлые волосы. Хочется накрасить губы яркой красной помадой, чтобы хоть немного разбавить траурный образ, но сегодня не тот случай, чтобы быть самой красивой. Я смотрю на своё отражение и удивляюсь, как из взбалмошной стервы смогла превратиться в разбитую, разорванную на части женщину, вместо шумных вечеринок жаждущую покоя.

Затолкнув поглубже желание остаться дома и забиться в самый дальний угол квартиры, я выхожу в коридор. У дверей в чёрном костюме стоит Артём и нетерпеливо смотрит в телефон — на экране я вижу приложение «Такси».

— Готов? — смотрю на него, перекидывая через плечо сумочку.

— Угу.

Он мельком осматривает меня, затем поворачивается к двери. Щелчок — преграда выпускает нас на лестничную клетку. Звон ключей — квартира заперта.

Мы молча заходим в лифт и спускаемся на первый этаж — такси уже дожидается возле подъезда. Сегодня прохладно, но дождя нет. Наверное, когда буду возвращаться обратно, то пожалею, что не взяла с собой кофту, но это будет потом, а сейчас мне нужно сесть в машину и поехать на ужин, посвящённый смерти моего любимого. Когда же это перестанет причинять мне такую боль?

— Дядя Стас и дед уже там, — Тёма открывает мне дверь и ждёт, пока я заберусь на переднее сидение, после этого садится назад. — Как думаешь, дядя Костя разрешит подержать его пушку?

— Боже, Тёма, — возмущаюсь я. — О чём ты думаешь?

Он не отвечает, и в голосе его я не слышу иронии, но не обращаю на это внимания. Дальше мы молчим — я смотрю в окно, прокручивая в голове речь, которую подготовила для сына, и даже не замечаю, как быстро мы добираемся до нужного места.

Кажется, проходит целая вечность, прежде чем я нахожу в себе силы выйти из машины. Такси уезжает, а я на негнущихся ногах с гудящей головой и онемевшими пальцами следую за сыном в сторону здания.

Тёма ждёт, пока я догоню его, прежде чем вызвать лифт, а затем мы поднимаемся на бесконечно высокий этаж и направляемся к знакомой двери, за которой живёт Стас. У меня есть ключи — я не звоню, но в коридоре нас уже встречает хозяин квартиры.

— Привет, — Стас целует меня в щёку, хлопает Тёму по плечу. — Только вас и ждём.

— Мама долго собиралась, — жалуется сын, и я стреляю в него недовольным взглядом.

Сняв туфли и надев предложенные тапки, я прохожу по широкому коридору в сторону гостиной, прислушиваясь к тому, о чём на заднем плане переговариваются Скворецкий и Артём.

Квартира у Стаса большая и просторная, а гостиная с панорамными окнами и длинным стеклянным столом, наверное, раз в десять больше, чем моя. Огромные окна, рядом с которым располагается стол, на мгновение пробуждает в воспоминаниях день семейного ужина, на котором братья узнали о моей измене, а следом и о беременности. Очень уж похожая обстановка.

Но затем я замечаю Иру с Костей, мило улыбающихся друг другу, рядом с ними отца Стаса — Максима. Все они сидят спиной к окну и как только замечают меня, приветливо улыбаются.

На Ире чёрное платье с рукавами, на её спутнике чёрная рубашка и джинсы. Скворецкий-старший одет в чёрный свитер и брюки, выглядит мужчина постаревшим, но довольно-таки жизнерадостным.

— Привет, — улыбаюсь я, обнимая каждого по очереди, затем присаживаюсь напротив Иры.

Стас и Артём, наговорившись в коридоре, присоединяются к нам. Я наблюдаю за тем, как сын весело обнимается со своим дедушкой, а затем пристаёт к Назарову с просьбой подержать пистолет.

Мы погружаемся в обсуждения повседневных проблем, попутно поедая вкусную еду, заказанную, как выразился Стас, из лучшего ресторана Москвы. Тёма, слева от меня, рассказывает дедушке о своих успехах в графическом дизайне, Стас, устроившийся справа, обсуждает с Костей какие-то рабочие моменты, а я, слушая рассказ Иры о побочных «подарках» беременности, никак не могу собраться с мыслями.

— Тебе налить ещё? — Стас наклоняется ко мне, заметив, что мой бокал пустует.

— Да, пожалуйста.

Я наблюдаю за тем, как алая жидкость наполняет бокал, и вдруг замечаю на себе внимательный, серьёзный взгляд Ольханской. Она отводит глаза в сторону и просит Костю подать ей сока. Стас встаёт из-за стола, в руке у него стакан с виски.

— Давайте выпьем за моего брата, ведь из-за него мы сегодня собрались, — говорит мужчина, осматривая стол. — Он был… тем ещё засранцем, — Максим смеётся, Ира с Костей улыбаются. Стас прокашливается. — Очень жаль, что его с нами больше нет и я не смогу сказать ему всё то, что хочу. Давайте выпьем за то, чтобы никто из нас не жалел о несказанных словах.

Я опускаю взгляд, почему-то думая, что Стас говорит обо мне, но никто даже не смотрит в мою сторону. Мы не чокаемся. Я делаю глоток сладкого вина и отставляю бокал в сторону. Мы все уже порядком выпили, чтобы начать откровенничать.

— Я помню, как Артём присматривал за тобой, когда ты только родился, — говорит Максим, с тоской смотря на Стаса. — Не отлипал от тебя ни на минуту.

— Ага, — бормочет Стас, словно действительно это помнит. — А я помню, как он всегда сидел за книжками и просил его не отвлекать, но я постоянно доставал его с просьбами поиграть со мной.

Костя наливает себе в стакан виски, предпочитая не высказываться по поводу Артёма. Я помню, какого негативного мнения был раньше Назаров о брате Стаса, считал его заносчивым придурком. А Ирка… Я перевожу на неё взгляд, вспоминая благотворительный вечер, на котором подруга была официанткой и случайно встретила там Артёма. Тогда она помогла мне сбежать, чтобы я не спалилась. Такая я была глупая и противная…