Конца этой фразы Анар не услышал — образы его собеседников стремительно таяли в белёсой дымке, тела своего он уже почти не чувствовал. Алай не стал даже пытаться отогнать подступавшее к его разуму видение, наоборот, он уже предвкушал, какое редкое зрелище — опозорившийся Ректор Линдорга — сейчас явится его внутреннему взору. Но, вместо холёного мужчины в неизменно белых одеждах, он увидел рыжеволосых алаев, ан Элиатанов, неподвижно лежащих на подушках в круглой комнате с задрапированными лёгкими расписными тканями стенами. Они были мертвы или умирали — широко распахнутые глаза кошек более не светились, на лицах застыло болезненное выражение. Их тела лёгким мерцающим саваном укрывал туман, и когда видение рассеялось, Анару показалось, что он остался в его голове…

— Не всё сразу, — прозвучал в его сознании голос Алии Аэн, — когда-нибудь ты сможешь вызвать к жизни именно тот момент, который пожелаешь. Не всё сразу, — уже вслух повторила она и чуть заметно подмигнула.

— Я буду стараться, — пообещал Анар. — Но тебе-то, кажется, задуманное удалось? — спросил он и, пошатнувшись от головокружения, ухватился за статую.

— Удалось, — проговорила она. Невысокой Алии пришлось вытянуться в струнку, даже встать на цыпочки, чтобы достать до головы Анара, и когда её пальцы пару раз легонько надавили за ухом, сознание алая заметно прояснилось. — Мы не только погубили груз, мы, что намного важнее, уронили авторитет Ректора в глазах его союзников. Хотя, — опустила она руку, — это лишь капля в море.

— Как говорят налары, море и состоит из капель, — сказал Анар.

— Да, конечно. Но за каждую из таких капель нам приходится жестоко расплачиваться. То, что ты видел, происходит с моими кошками каждый раз, когда мы пытаемся воздействовать на магов из Линдорга. Они умирают — и умирают мучительно, — упавшим голосом проговорила Алия Аэн.

— Зато ан Камианы озолотятся. Вы ведь у них новые тела заказываете? — усмехнулся Селорн.

— У них. Но они вряд ли озолотятся. Они уже несколько раз просили нас разрешить им поучаствовать в наших… путешествиях по снам линдоргских чародеев. Суммы, которые при этом назывались, позволят нам покрыть все расходы, — ответила Алия.

— Стоп. Ты сказала «Ректор переправлял»? Сам? — переспросил Селорн.

— Да. Груз был очень ценным.

— Тогда почему Ректор не поручил его доставку Кеттарону? Я думал — эти ублюдки давно спелись.

— Нет, патриарх, — покачала головой Алия. — И это настораживает.

Дракон Кеттарон, некогда служивший в «Крыльях Заката», ныне возглавлял компанию «Порванное Крыло», ставшую основным их конкурентом. И полной противоположностью: если «КЗ» гордились своей кристальной честностью, то «ПК» не гнушалось никакими заказами.

Воровство, контрабанда, похищения, убийства — все эти «услуги» значились в их прейскуранте. Кеттарону, за свои гнусные делишки с позором изгнанному из Драконьих Клыков и лишённому крыльев по приговору самого Изменчивого, должна была бы прийтись по вкусу предложенная Ректором работа.

— Ректор ведёт себя очень странно: обращается с Кеттароном как с грязью, — продолжала Алия. — Вплоть до того, что он принимает его чуть ли не в подвале, крохотном, без окон, прекрасно зная, что Кеттарон боится замкнутых пространств; и пытается заставить его работать за смешные деньги.

— Он рехнулся? Он так рассчитывает на союз с Драконьими Клыками? — хором спросили Селорн и Анар.

— Не думаю. Это прозвучит глупо, но у меня сложилось впечатление, что Ректор (а скорее — сам Тал, который руководит им) очень не хочет, чтобы хотя бы один из этих союзов был заключён. Он не может заявить об этом нежелании открыто, но оно сквозит во всех его действиях.

— Думаешь, тот колдун, Хираос… — начал Анар.

— …не случайно решился исследовать содержимое головы одного из драконов Изменчивого рядом с Бриаэлларом, где мы без труда засекли его, — закончила за него Алия. — Ректор хотел, чтобы мы поймали телепата и выдали его драконам. Но зачем…

— Потому что иначе всё закончилось бы слишком быстро… — морщась, пробормотал Селорн.

— Патриарх?

— Будь у Тала драконы, армия, которую собирает для него Ректор, смогла бы расправиться с Элааном гораздо быстрее, чем ему бы хотелось. Не Элаан его настоящая цель… вернее, не только Элаан. — Селорн уставился невидящим взглядом куда-то за спину Алии.

— Но если Ректор не заключит союза с драконами, то есть шанс, что его заключим мы, и тогда всё опять же может «закончиться слишком быстро» и отнюдь не в пользу линдоргцев и компании, — заметил Анар.

— И это заставляет меня волноваться за судьбу Изменчивого и его драконов, — жутковато усмехнулся Селорн. — Пойдёмте, нас уже ждут.

Патриарх зашагал по коридору. За его спиной Алия и Анар обменялись тревожными взглядами.

* * *

Оставшись одна, Аниаллу с гордостью рассматривала наконец-то обретённый предмет своих многодневных поисков (правда, найти его оказалось всё же проще, чем уговорить Теолу не присутствовать при его прочтении). Находка выглядела не столь впечатляюще, как это можно было предположить по частоте взмахов хвоста сианай: всего лишь пухлый томик в переплёте из ярко-малинового шелка, щедро заляпанном чернилами. Алу повертела его в руках, и, сверкнув тёмным золотом, буквы на корешке сложились в длинное имя хозяйки дневника. Имя ничего ей не говорило, она не знала этой несостоявшейся жрицы Аласаис. Зато недожрица знала то, что было неизвестно самой сианай Аниаллу, и эту прямо-таки оскорбительную ситуацию надо было срочно исправить.

С видом гурмана, готового продегустировать необычный деликатес, Алу открыла дневник. Ей так не терпелось прочитать его, что она позабыла сесть и осталась стоять в шаге от распахнувшего свои бархатные объятия роскошного фиолетового кресла.

«Да я никогда и не задумывалась, что значит „служить Аласаис“. Может быть, Имлае права — меня тянуло в храм не служить, а разгадывать её тайны, — прочла Алу. — Что ж, придётся наступить на хвост своему любопытству, как это ни печально… — она пробежала глазами длинный абзац рассуждений недожрицы на эту тему, — …но видимо, задавленное, оно вопило так сильно, что сама Аласаис послала ему (ну и мне — как его хозяйке) утешение в этот же день! Мне удалось посмотреть на так досадившую экс-царице Амиалис, этой собаке в алайской шкуре, троицу! Запись воспоминания довольно объёмная, и не смогла вставить её сюда (оставила только рисунок на следующей странице), но она есть в Галерее Памяти, в шкафу от Спиральной, большом таком, синем, который ещё со следами от когтей. „Привязана“ к маленькой картине „Моя первая охота“ — с дохлой мышью (Му, это я для тебя, в частности, пишу).

О своих впечатлениях напишу завтра, надо всё как следует перепарить. А то я сейчас совсем невменяемая: нарвалась во время своей авантюры на эту безумную Такрен Фай, которую сослали в Бездну ещё… бездну лет назад. Она вышла из подземелий мне навстречу. Жуткая личность. Заметила меня через всю мою защиту, заставила рассказать, куда и зачем я направляюсь (хотя, мне кажется, она ещё до этого прочла мои мысли, и расспрашивала, просто чтобы поиздеваться), а потом… взяла и отпустила. Странно!» — дочитала Аниаллу и перевернула страницу.