— Мы просто выполняем свою работу.

Тощему, кажется, снова стало смешно.

— Ты ведь не из Корпорации Жизни, верно? Откуда ты такой взялся?

Не успел Игрек ответить, как Гэвин высокомерно процедил сквозь зубы:

— Независимый производитель. — Бросив взгляд на Игрека и почувствовав прилив уверенности, он добавил: — А вы ничего не хотите нам объяснить? Надеюсь, я не зря дал вам выйти сухими из воды.

Над их головами проплыл летобус. Из ближайшего офисного здания вышла женщина и направилась через дорогу. Больше вокруг не было ни души.

Тощий протянул руку.

— Эррол, — представился он. — А это Шрин.

Гэвин (хоть и не без опаски) пожал им руки.

— Нам, конечно же, очень жаль, — заявил Эррол.

Гэвин удивился: почему «конечно же»? Если люди, которые выходят грабить других, потом сожалеют о содеянном — тогда зачем, скажите на милость, они этим занимаются?!

Словно прочитав его мысли, Эррол продолжил:

— Нам приходится этим заниматься, чтобы иметь хоть какую-то информацию. Мы стараемся не причинять никому вреда. Просто забираем улов.

— Улов?!

— Ну да. Технические новинки…

— Но зачем? — удивился Гэвин. — Чужой джинн вам всё равно без надобности, ведь вы не сумеете взломать шифр.

Только сейчас он заметил, что у Эррола на удивление честные и простодушные глаза.

— Мы не пользуемся джиннами, да и сети коммуникаторов не доверяем. Все добытые вещи мы относим нашим ученым. А они изучают их, чтобы выяснить, как обстоят дела у технократов. Это единственный способ не отставать от них в плане технологий.

— Но разве нельзя просто пойти и купить их?.. — Едва открыв рот, Гэвин уже понял, насколько это глупый вопрос. — Наверное, они вам не по средствам, — догадался он. — Но зачем вам вообще конкурировать с технократами?

Затем, что когда-нибудь они могут использовать свои технологии против нас, — пояснил Эррол. — И тогда у нас не будет ни малейшего шанса…Да с какой стати?! — выпалил Гэвин. — Ты так говоришь, будто речь идет о войне. Так оно и есть, — сказал Шрин.

Эррол метнул на приятеля предостерегающий взгляд.

Вы просто не хотите себе в этом признаться, — обратился он к Гэвину. — Ведь у вас всё хорошо. Жизнь прекрасна, не так ли?

Мальчик не знал что и сказать. Это правда — его семья жила куда лучше, чем горожане. А с другой стороны — ему многое не позволялось.

Ну, в общем, да, — неуверенно ответил он. — Жизнь — хорошая штука.

К его удивлению, Эррол расхохотался.

С этим никто не спорит. В конце концов, в наши дни люди уже не голодают и не прозябают без крыши над головой. Во всяком случае, в нашей стране. И тем не менее есть вещи, за которые мы должны бороться. Какие, например?

В первый раз за время их разговора в глазах Эррола загорелся живой огонек.

Свобода. Свобода делать и говорить всё, что мы хотим, выбирать место жительства и место работы, путешествовать — одним словом, возможность самим строить свою жизнь…

Гэвин поймал себя на том, что согласно кивает:

— Мы находимся в таком же положении. Мы никуда не ездим. Я буду вынужден работать в той же области, что и отец, и не смогу стать ни ученым, ни инженером… ни музыкантом!

— Вот-вот, — в свою очередь кивнул Эррол. — Даже если бы ты родился в семье технократа, тебе всё равно пришлось бы получить лицензию от правительства на право заниматься наукой или инженерией. А как ты думаешь, кто получает больше всего таких лицензий? Технократы, работающие на Корпорацию Жизни!

Его тон удивил Гэвина.

— Но ведь это самая крупная и влиятельная компания в мире, — резонно заметил он.

Эррол презрительно усмехнулся.

— А ты когда-нибудь задумывался почему? — Не дожидаясь ответа, он продолжил: — Потому что Корпорация Жизни создает технологии, с помощью которых правительство может нас контролировать. Вот почему мы не доверяем коммуникаторам. Ведь их производит Корпорация Жизни, а правительство использует, чтобы следить за каждым нашим шагом.

Гэвину не потребовалось много времени, чтобы осмыслить услышанное. Корпорация Жизни работает на правительство! Эта мысль поразила его, несмотря на то что на подсознательном уровне мальчик и раньше догадывался о чём-то подобном, возможно, делая выводы из услышанных мельком разговоров родителей. И всё же частое общение с Сократом приучило его рассматривать ситуацию со всех сторон.

— Корпорация Жизни — не единственная компания в мире, — возразил он. — Мы покупаем множество вещей и у других фирм. У них наверняка тоже имеются лицензии.

— Даже Корпорации Жизни не под силу заправлять абсолютно всем, — пожал плечами Эррол.

— Что не мешает ей к этому стремиться, — пробурчал Шрин.

— И обрати внимание: все остальные компании совсем маленькие, — добавил Эррол. — Корпорация Жизни не терпит настоящей конкуренции. Взять хотя бы твоего робота. — Он ткнул пальцем в сторону Игрека. — Как ты думаешь, что произойдет, если твой «независимый производитель» захочет изготавливать своих роботов в промышленных масштабах, — даже если предположить, что ему дадут лицензию? — Он подмигнул Гэвину. — Лично я не думаю, что Корпорация будет от этого в восторге.

В голове у Гэвина всплыли обрывки разговора в доме профессора Огдена: «Из коммерческих соображений… Нужно хорошенько продумать, как предъявить ИГРа миру…» Тогда эти слова озадачили Гэвина, но что, если профессор имел в виду Корпорацию Жизни?

Шрин тронул Эррола за плечо:

— Эр, мы слишком долго валандаемся. Чего доброго, еще патруль нагрянет…

— Постойте! — вскричал Гэвин. — Но вы ведь не собираетесь в самом деле сражаться с Корпорацией Жизни и правительством?! Как вы себе это представляете?

— Нас не так мало, как ты думаешь, — рассудительно проговорил Эррол. — С нами сотрудничают ученые — и даже технократы, — те, которым тоже не нравится политика Корпорации Жизни.

— Но в чём именно состоит ее политика? — не унимался Гэвин.

— Эррол! — взмолился Шрин.

— Ладно, идем, — ответил тот.

Уже уходя, он обернулся и заметил, как напряжено лицо Гэвина.

— Гэв, ты что, сердишься?

— Меня зовут Гэвин, — ворчливо отозвался мальчик, вспоминая, как лежал на мостовой, совершенно беспомощный и униженный.

Эррол что-то тихонько сказал Шрину, и тот, шагнув вперед, выставил руки перед грудью ладонями наружу:

— Тогда давай, врежь мне!

Даже не успев осознать, что делает, Гэвин рванулся вперед и отчаянно замолотил кулаками в подставленные ладони. Шрин едва заметно отклонялся назад, смягчая силу ударов. Игрек с удивлением смотрел на мальчишек, пытаясь понять, что означает сей странный ритуал. Наконец боевой запал Гэвина иссяк. Опустив голову, мальчик уперся руками в колени, пытаясь восстановить дыхание. Кто-то взъерошил ему волосы, и Гэвин услышал негромкий смех Эррола.