Наряду с восстановлением в некоторых губерниях уездных чрезвычайных комиссий осуществлялись и другие меры по укреплению чекистского аппарата в уездах. В некоторых из них была введена должность помощника уполномоченного губчека. В Вятской губернии губком партии и губисполком создали районные чрезвычайные комиссии, распространявшие свою деятельность на ряд уездов. Районные ЧК имели в одних уездах уполномоченных, в других – свои отделения. В конце 1919 г. на основании решения губкома партии и губисполкома начали создаваться районные ЧК в Нижегородской губернии (здесь они назывались районными отделениями чрезвычайной комиссии). Им предоставлялось право производить обыски и аресты лиц, заподозренных в контрреволюционной деятельности, спекуляции или преступлении по должности. При объявлении губернии на военном положении районные отделения ЧК могли налагать штрафы, высылать и даже расстреливать контрреволюционеров (с разрешения губчека)[244].

Таким образом, в 1919 г. на подконтрольной большевикам территории еще не существовало единой структуры чекистских органов, выполнявших задачи борьбы с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности в уездах. Этим занимались уполномоченные губчека, уездные ЧК, районные ЧК и их отделения.

Как уже говорилось ранее, на Юге России для предупреждения, пресечения и исследования преступлений в каждой губернии при губернаторах и градоначальствах создавались уголовно-разыскные управления (УРУ), в район ответственности которых входила вся губерния, не исключая полосы отчуждения железных дорог, портовых, речных и крепостных территорий. В тех градоначальствах, которые находились не в губернских городах, УРУ учреждались лишь по мере необходимости.

Начальник губернского управления подчинялся непосредственно губернатору, а городского – градоначальнику. Общее наблюдение за ходом дел в УРУ возлагалось на одного из чинов прокурорского надзора, по назначению прокурора окружного суда. По штату управления состояли из начальника, его помощников, чиновников для поручений, начальников городского и уездного розыска, заведующих районами, старших и младших надзирателей, фотографа, переводчиков и прочих чинов. При них состояли: канцелярия, адресный стол, отделения государственного и общеуголовного розыска, осведомительное и регистрационно-статистическое, дактилоскопическое и антропометрическое бюро, архив[245].

Судя по документам, УРУ создавались постепенно, начиная с мая и заканчивая октябрем 1919 г., по мере увеличения территории, подконтрольной ВСЮР. Так, 7 мая А.И. Деникин утвердил временные штаты Ставропольского и Черноморского уголовно-разыскных управлений, 20 мая – Минераловодского, 2 октября – Николаевского, Одесского, Полтавского, Саратовского и Херсонского. К концу октября войска Южного фронта красных нанесли поражение белогвардейским частям, а затем стали теснить их по всей линии фронта. Вероятнее всего, по этой причине на заседании Особого совещания 18 ноября не были рассмотрены проекты временных штатов Орловского и Черниговского уголовно-разыскных управлений[246].

В связи с отступлением ВСЮР сокращалась территория, соответственно, прекращали свое существование и уголовно-разыскные управления.

На подконтрольной колчаковской армии территории функционировали губернские и областные управления государственной охраны. С мая и до конца осени 1919 г. в Сибири было создано 17 губернских и областных управлений, 43 уездных отделения и 54 отдельных пункта. Однако учреждение органов госохраны на местах не всегда означало их фактическое развертывание, которое иногда задерживалось из-за нехватки средств. Например, в Амурской области к формированию управления приступили лишь 22 августа 1919 г., но к средине октября оно еще не функционировало, так как на его содержание не было выделено финансовых средств. Областное управление в Благовещенске приступило к работе только в конце месяца, т. е. незадолго до падения колчаковской власти.

В начале октября 1919 г. в Иркутской губернии были сформированы только 4 управления: в Иркутске, Нижнеудинске, Черемхово и Верхоленске. Ожидалось открытие еще двух: в Ангарске и Балаганске. Примерно в этот период в Семипалатинской области действовало лишь два управления – областное и Павлодарское уездное[247].

Отсутствие четкого разграничения функций и зон ответственности между государственной охраной и контрразведкой нередко приводило к параллелизму и дублированию в их деятельности, особенно в тех населенных пунктах, где сосредотачивалось несколько подразделений спецслужб. Например, в Томске действовали: управление госохраны, контрразведывательные органы штаба Омского военного округа, штаба 2-й дивизии, города, а также чешская контрразведка. В Иркутской губернии параллельно действовали контрразведка штаба округа, военного района и управление госохраны. Управляющий губернией П.Д. Яковлев считал их работу неудовлетворительной и жаловался в мае 1919 г. министру внутренних дел, что «до сих пор не введены агенты ни в предприятия, ни в союзы, ни в организации».

Необходимость четкого разделения зон ответственности госохраны и контрразведки была очевидна даже непрофессионалам. Вот что писал по этому поводу управляющий Забайкальской областью С.А. Таскин министру внутренних дел В.Н. Пепеляеву: «Во избежание междуведомственных трений и недоразумений, считаю крайне необходимым циркулярное разъяснение взаимоотношений органов государственной охраны и военной контрразведки», которая «часто распространяет свою деятельность и на гражданское население… Разъяснение необходимо в том смысле, – уточнял автор, – что военная контрразведка действует только среди войск, все же сведения, добываемые ею по делам, относящимся к ведению государственной охраны, она обязана незамедлительно сообщать в государственную охрану»[248].

Свидетельств о межведомственном соперничестве встречается много. Однако было ли известно А.В. Колчаку о трениях между контрразведкой и государственной охраной и предпринимались ли властью попытки разграничить их функции – однозначного ответа нет.

В отличие от белых, в конце 1919 г. военно-политическое положение Советской Республики улучшилось. В связи с этим возник вопрос об упразднении остававшихся уездных чрезвычайных комиссий. 9 декабря VII Всероссийский съезд Советов принял постановление «О Советском строительстве», в котором чрезвычайные комиссии не значились среди отделов исполкомов уездных советов. Перед ВЧК возникла необходимость изыскать новые формы организации чекистской работы в уездах. 20 декабря 1919 г. коллегия ВЧК поручила своему президиуму вместе с представителями НКВД создать комиссию для выработки проекта образования при уездных отделах управления органов, которые выполняли бы функции уездных ЧК. 11 января 1920 г. коллегия ВЧК одобрила предложение М.Я. Лациса возложить разыскные функции на начальников уездной милиции, которые должны были отвечать за эту работу перед губернской ЧК[249].