— Всё так сложно? — обиженно выдохнула, смотря в его глаза.

— Пока да. Пока ты останешься в этом доме, как я и сказал, тебе нужны положительные эмоции. С остальным я разберусь сам. Выблюдок не знает, что у меня нашлись союзники. Зря он вообще в это влез. Но я обещаю, к моменту рождения наших малышей, всё закончится.

— Значит два месяца. Если быть точнее месяц и сколько-то там дней, — тихо подсчитала я, сложив бровки домиком и поджала губу, — и опять без тебя…

Дамир начал медленно меня раздевать. Но раздевать там особо и не надо. Расстегнул несколько пуговичек у шеи и стянул платье. Полюбовавшись немного моим видом, а как его назвал сам Дамир «сексуальная беременность». Это тот вид, когда мужчина говорит, «меня заводит то, что в тебе растёт наш ребёнок. В тебе, которую я люблю до безумия, развивается наш плод любви». Хвостатый повздыхал, погладил мой живот и продолжил.

— Бобрёнок, почему же без меня? Как только у меня будет появляться свободное время я сразу к тебе. — закинув мои ноги, спущенные на пол, на кровать и укутал в одеялко, — для меня видеться с тобой, быть рядом, проживать вместе, слышать твой голос день ото дня необходимо как воздух. В таких долгих разлуках я будто задыхаюсь.

Поймав его руку, я прижала её к щеке. Не хочу чтобы он уходил.

— Я тоже тебя люблю, — будто по большому секрету поделилась я, за что получала обжигающе горячий поцелуй. Когда все заснувшие бабочки вновь оживают, когда кровь приливает не только к щекам, когда ты думаешь, а почему я вообще в таком положении и как в таком положении можно отдаться вот этому вот индивиду.Когда он языком проводит по нёбу, щекоча, а потом по ряду зубов сплетаясь с твоим, будто в борьбе, естественно ты улетишь в мир своих желаний и фантазий.

— А теперь спи. — оторвавшись от меня, мужчина слишком поспешно отходит, — Спокойной ночи, — летит от закрывающейся двери.

А удержать разочарованный стон ну никак не получается. Вот же! Взял распалил, настроил, а сам слился в самый последний момент!

И вот я вроде как успокоилась и даже взбив подушки, правда готовилась ко сну, как приоткрылась дверь и знакомый голос начал напевать, вводя меня в невероятный шок.

— Без тебя смысла нет; без тебя жизни нет.Сколько не жмись к стене, сквозь неё не пройти.Без тебя жизни нет. Я не могу найтиНи одного пути грешной души в зиме -Без тебя смысла нет; без тебя жизни нет;Жизни нет.

Сдаётся мне, теперь это надолго.Переживаю словно я переплываю Волгу.Она на шёлке, я на иголках.Вдребезги мост. Осколки Сколково.

Она такая, что не хватит слов -Теперь я знаю, как мне повезло холодам назло.Будто бы кто-то отодвинул заслон,И как же далеко меня унесло!

Танцуют листья на ветру.Я без нее не тру - я без нее умру.Бываю груб, но я не вижу никого вокруг.И тем теплее, чем ближе я к ней

Гори, гори, моя Звезда - да, да!Всё неспроста и мне не перестать;Стали листать вместе страницы - лица, места.Вереницы мест, вместе в новой семье. 

Выглянув за дверь, я наткнулась на самый милый взгляд, самого родного не совсем человека. И пусть так коротко и пусть не вся и пусть вообще где-то пропустил, где-то изменил, но даже это, выбило из меня слёзы. Слёзы счастья.

Смотря на него, полными глазами слёз, исподлобья, понимаю, что это мне повезло. В тысячу крат, когда я встретила моего хвостатого. Мне распахнули объятья, стоило мне ещё раз всхлипнуть, укрывая меня всю от целого мира и втаскивая обратно в комнату. А я стояла, уткнувшись в самую родную грудь и улыбалась, пока меня так же крепко обнимали, продолжая напевать.

— Вот эта рука твоя! Вот тебе сердце, не теряй!Дотянем до Января, а там - свалим на моря!Ты и я... "Два сапога - пара!", - так говорят.Вроде не врут. Вот это замут!Я ближе быть хочу к тебе. 

В свете фонаря блестит асфальт.Я люблю тебя - ты просто знай!Сдаётся мне, теперь это надолго.Люби! Люби меня одну. 

Демис, Дэвид, ваша мама самая счастливая на свете! У ваших мамы с папой есть даже собственная песня, под которую они по-любому будут переглядываться, прижиматься и целовать друг к друга.

Сидя на коленях у самого лучшего мужа на свете, я потихоньку засыпала. Сквозь дрему ещё чувствовала, как меня перекладывают на кровать и укрывают одеялом. А напоследок, целуют в висок. А после проваливаюсь к самым милым снам, где мы с Дамиром воровали курицу-гриль в каком-то супермаркете, а после удирали от полиции на конях по полю арбузов.

Как и сказал Дамир, меня полностью отстранили от дела, даже не так, дело полностью отстранили от меня. И Дамира тоже. Полностью отстранили от моего тела. В принципе, как и сам Дурлан уехал. Я была предоставлена сама себе и штату его слуг. Уже хороший друг, а не просто знакомый, который влез не в своё дело, тоже затаился вместе с Дамиром и сейчас они рассчитывали все риски и то, как можно избавиться от того деда и Вика. Виктория мне было жалко, а деда нет. Из-за деда у Дами не было детства, и у Вика, я так полагаю, тоже.

— Алика, — позвала меня женщина в возрасте, по-матерински смотря на меня и улыбаясь, — выпей уже свои витамины и идём, я просила, что бы нам накрыли в беседке.

Ах да, из-за всех моих переживаний, Дами всё же приставил ко мне ту самую повитуху, что должна была лететь со мной тогда. Не только, чтобы если роды начались преждевременно, она мне помогла, но и что бы она проверяла моё физическое состояние, потому что с моим истощением я могу не успеть подарить жизнь второму волчонку. А это уже сильно нервирует моего хвостатого, я же решила оставить это на бога или высшие силы. Именно это и не нравиться пушистому. Моя смиренность.

— Конечно, — отложив журнал, что листала от нечего делать, приняла помощь от Марианы, которая просит называть её просто Риа.

Допив за раз вторую порцию коктейля и закусив его витаминками, под ручку с Рией вышла из своей комнаты. За неделю пребывания здесь, Дамир смог вырваться ко мне только одни раз. Но мою просьбу, держать меня в курсе, выполнил. Поэтому рассказал всё, пропуская то, что слушать слабонервному человеку не советуется.

А ещё мы целовались. Через каждую минуту. Хвостатый не хотел отходить от меня ни на шаг, а я полностью его в этом желании поощряла. Мы с ним даже закрылись в выделенной нам спальне и немного наверстали упущенное. А сколько было нежности во время прощания… Было ощущение что я провожаю вещего Олега на битву, а не моего Дамира разбираться с тем, с чем он должен был давно всё порешать.

Сейчас он собирается выманить деда один на один, как он будет разбираться с ним, он не рассказал, но дал обещание, что вернётся он к нам живой и это настораживало. Но убьет он его в ипостаси волка, бросив вызов. 

Для Вика ловушку готовили другую, там главное было избавиться от деда. Чем сейчас и занимались новые хорошие друзья. Готовили всё, что бы избавиться от деда. К этому мужчине в возрасте я не испытывала ничего, помимо раздражения или презрения.