— Причина! Ты не отвечаешь на мой вопрос. Или будешь стараться меня запутать, а сам делать то, что тебе приказал мой дед? Я это уже проходила, чуть не каждый год появляются… всякие.

Явно показанная агрессия и готовность всеми силами удерживать «личное пространство» от попыток вторжения извне. Без разницы, с какими намерениями это будет происходить и кто инициатор. Ключевое слово тут — независимость. Отнюдь не юношеский максималистский бунт, цель которого так таковая отсутствует, ведь считать ею иррациональное желание разрушить всё вокруг себя… просто нельзя. Тут иное, совсем. Понимает ли это сам Стефано Гримани? Скорее да, но наверняка не полностью. Если бы осознавал хотя бы процентов на восемьдесят, не стал бы держать девицу здесь, создавая ей атмосферу действительно свободного, но бессистемного плаванья. Именно бессистемного, вот в чём оплошность.

Мда, задачка. Из полученных мной ранее сведений это вычленить не получалось. И не получилось бы. Тут нужен именно контакт вживую, дабы убедиться или опровергнуть. Вот и убедился, теперь размышляя на ходу и в ускоренном темпе, как дальше строить партию. О, пожалуй, так прокатит.

— Беспокойство семьи. Стоп! — делаю прерывающий собеседницу жест, понимая, что сейчас та может взорваться не хуже противопехотной прыгающей мины. — Я не занимаюсь такими мелочами как улаживание внутрисемейных конфликтов и постановками типа «возвращение блудного дитя». Исключительно безопасность семьи. Ты ведь понимаешь, какие именно угрозы могут появляться близ семейства Гримани и по каким причинам. Так, «кузина»?

— Как же вы мне надоели со своей вечной подозрительностью, — фыркнула Джулия, но было заметно, что она несколько расслабилась. — Можешь копаться в окружающем меня, я мешать не буду. Не мешала же этим двум клоунам, Гвидо и Карло. Они такие забавные, когда пробуют раздуваться как воздушные шарики, считая, что защищают меня от всех угроз. Третьим будешь. Шариком… в стильной раскраске и мужественной обёртке.

— Язва. Желудочная. Подрастешь — станешь генератором серной и соляной кислот в промышленных масштабах.

Мимолётный взгляд, мелькнувшее удивлении, но тут же скрытое под маской сарказма и скептицизма. Дескать, видала я разных и всяких, а ты ни разу не удивил. На самом деле удивил уже тем, что даже не пытался выказывать почтение и уважение из-за того, что она Гримани и любимая внучка главы семьи. На то и расчёт. Удивить, заинтересовать, а потом использовать эти эмоции как базу для дальнейшего.

Паузу необходимо было продлить, потому я выжал сцепление, и «мерс» медленно тронулся в выезду с университетской стоянки. Куда? Там видно будет. Венеция — большой город, в нём множество интересных мест даже для тех, кто прожил тут более года на постоянной основе.

Слова про язву не остались без последствий. О нет, никаких серьёзных пакостей, но вот маленькая и чисто женская месть — это совсем другое. Джулия, однозначно способная чувствовать людей, нашла, что может вызвать у меня не самые лучшие эмоции, но вместе с тем окажется вполне достоверным для встречи двух дальних, но как бы родственников. Эта стервочка решила устроить шопинг с целью показать прибывшему из-за океана «дядюшке», какие тут, на исторической родине — не Сицилия, но Италия — новые веяния и как они ей к лицу. Плюс возможность в промежутках между посещением очередного магазина посидеть в очередном кафе, что очень достоверно ложилось на легенду о желании как следует пообщаться после более чем годичного отсутствия личного общения. Талантливо, чего уж.

* * *

Наконец то! Три места, в которых Джулия искала поочередно косметику, бижутерию и новые джинсики, были позади, равно как и необходимость сохранять выражение вида «и когда ж ты хернёй страдать кончишь, р-радость моя». В конце концов, девушка не то поняла мою слабопробиваемость такого рода пакостями, не то и сама умаялась, но в результате покупки были отправлены в машину, а сами мы сидели в выбранном девушкой кафе, где наконец представилась возможность продолжить едва-едва начатый разговор по ключевому вопросу. До этого… приходилось трепаться «о гхырах, о пряниках», то бишь обо всём и ни о чём. Плюс постоянные подколки с её стороны, цель которых являлась очевидной — та самая проверка пределов психологической устойчивости. На двух своих охранниках, как оказалась, она оную тоже испытывала, да со всей возможной затейливостью. Бедные парни, тяжкая у них выдалась работёнка, к тому же длительная, конец которой если и наступит, то не скоро… при отсутствии какого-либо форс-мажора, конечно.

— Вернёмся к нашим проблемам. Да-да, именно к проблемам, которые не скажу что гарантированно присутствуют, но вполне способны появиться. А вот где — на горизонте или прямо за спиной — это мне и необходимо выяснить. Искренне надеюсь, что ты мне поможешь в этом самом выяснении.

— Надейся. Надежда полезна и помогает избежать отчаяния.

И кусь очередное пирожное. Мля, аппетит у Джулии дай боги любому крокодилу, перемалывает любые вкусности, да так, что диву даёшься. Диеты? Не-а, не слышали. Спорт? А вот это да, каждое утро пробежка, да и спортзал её часто видит в своих стенах. Ноль отказа от простых жизненных радостей, но вместе с тем вполне результативные действия по нейтрализации последствий.

— Юмор и впрямь полезен по жизни, особенно чёрный. Про долю разумного цинизма и вовсе не говорю, без него впору рехнуться, если начинаешь не просто жить, а понимать эту самую жизнь и мир, в котором она проходит. А к какой категории относишь себя ты?

— Предпочитаю понимать, где нахожусь. А тебя я пока не понимаю.

Джулия откинулась на спинку полукресла, в котором устроилась и, окинув взглядом помещение кафе, ничего не нашла и вновь переключила внимание на меня. И самую малость на стол, где ещё было некоторое количество вкусняшек и наполовину полный кофейник, находящийся над жаровней, поддерживающей нужную температуру.

— Раскрываю карты сразу. Не все, но большую часть. Вокруг тебя странная обстановка, которую парни из охраны и наблюдения не смогли понять. Зато у них хватило ума и осторожности не замести это под ковёр, а подать сигнал о возможной опасности. Потому я здесь.

— Ты здесь, — согласилась Гримани. — Хочешь искать чёрную кошку в тёмной комнате — я мешать тебе не стану. Пресвятая дева, я даже обещаю громко не смеяться, когда ты ничего не найдёшь и вынужден будешь сказать дедуле, что зря потратил время и деньги.

— Буду только раз сказать ему, что подозрения не подтвердились, а я просто съездил в Венецию отдохнуть и развеяться, — отфутболил я обратно попытку укусить. — Ещё лучше, если ты поможешь это подтвердить. Только не сфальсифицировать, а по настоящему. Нет, я действительно обещаю, что если ты сумеешь доказать полную благостность окружающей тебя «атмосферы», а я удостоверюсь, что тут нет ошибки… Сразу же уберусь обратно на Сицилию, а тебе ещё и подарок прикуплю. На твой выбор, пусть и в пределах разумного, так что на брюлики в десятки каратов и картины фламандских мастеров можешь не облизываться. Это я только подругам и подругам-любовницам могу покупать, а не внучке босса.

— Счёт то не усохнет, так хвастаться?