– Давай, покажу, как надо. Я тут уже наловчился за эти дни. Не бойся, этот крепко спит, я проверил.

Риан протянул ей руку и помог встать.

Как только он смог скрыться от своих надсмотрщиков и ушел так далеко! Но уставшей до изнеможения Ясмин уже не хотелось об этом беспокоиться. Она окинула взглядом весь длинный ряд тростника, снова перехватила свой мачете и послушно кивнула. Пусть даже Асенард сейчас проснется, что он сделает?Она ведь действительно собирается работать, тем более, это в ее интересах – плантация по-прежнему принадлежит ей по праву. Как бы не хотелось Вальдеру стать здесь главным.

– Руби резче и вот тут, под корень, – низко склонил один из стеблей Риан и указал концом лезвия.

А потом ударил, срубив тростник тут же.В его руках мачете пролетел, как росчерк пера. Коротко, точно, легко. Ясмин попробовала повторить, но только чуть не ударила себя по ноге, когда лезвие соскользнуло со стебля.

– Держи вот так, – Риан шагнул ближе и повернул рукоять так, чтобы направить лезвие горизонтально. – Как косу. И замах пошире.

Ясмин вдруг смутилась от его теплых пальцев на своей ладони. Точно солнце согрело своими лучами и внутри радостно защекотало.

– Спасибо, – мягко высвободилась одна, все еще опасаясь, что их заметят рядом.

– Тебе здесь понравится. Никаких тесных жарких комнат. – Риан вдруг подмигнул и склонился, чтобы подобрать срубленный тростник, а потом оторвать листья. – Такая свобода.

Ясмин прыснула со смеху. Что может быть нелепей – говорить о свободе с кандалами на ногах, на плантации, на которую его пригнали силой! И все же его спокойствие воодушевляло.

– Ты меня удивляешь, – качнула Ясмин головой, глядя на его простые, но полные силы движения.

А ведь он давно ей нравился, когда босоногое детство уже закончилось, но в ту пору Риан, старше ее года на два, уже вовсю был обласкан вниманием местных девчонок. Да и понимал, верно, что они слишком неравны… А может, просто Ясмин и не нравилась ему никогда. Так, симпатичная и доверчивая подружка.

Вблизи она все-таки заметила выступивший на его лбу пот, следы грязитонкой полосой.

– Что толку унывать? Мы сделали, что могли. А ты сделала свой выбор. Не спорь! Я тебя не виню, – он сощурил темные глаза. – Я вижу, как он действует, и с этим... сложно сражаться. – Он сказал это так просто, будто мог почувствовать себя на ее месте.

Ясмин взглянула на него с мучительным чувством безнадежности. Скоро их хватятся: его или её, и она понятия не имеет, как быть дальше с собственной жизнью. Даже если они вдвоем сейчас убьют заснувшего Асенарда – им не скрыться. Рядом натасканные собаки, куча чужаков и сам Вальдер со своей магией.

Ясмин стиснула пальцами свою шею. Это душило сильнее удавки, будто вместо кандалов ей надели невидимый и оттого невозможный снять ошейник.

Риан поднялся, ступил к ней ближе, глубоко вздохнул и напряженно замер.

– Ясмин. Я чувствую твою боль, и это мучает меня… Мы сможем вырваться отсюда, я убью этого, – кивнул он на стража. – Но ты должна решить. Второй раз пощады не будет никому. Ты хочешь снова бежать? Со мной?

Ясмин выдохнула:

– Как мы уйдем Риан?! Мы уже пробовали – он нашел меня в два счета, словно точно знал, где искать. Ты в кандалах!.. А он маг с особой силой, и я не знаю, как ему противостоять. Он… он… – голос сорвался, и слезы подступили к горлу.

Проклятье, она не плакала много лет, всегда считала, что сильна для этого. Что никто, даже отец, не сможет заставить ее пролить слезы, но то, что делал с ней Вальдер, разрушало что-то внутри.

– Похоже, и я недооценил этого ублюдка, – медленно произнес Риан, подходя ближе. – Впрочем... и он меня.

Он вдруг отбросил мачете и взял лицо Ясмин в свои руки. И от одного этого касания нахлынуло все снова: и первая брачная ночь со связанными руками, и то мучительное унижение и наслаждение, которое только причиняло боль. Магия Вальдера и его власть над кредиторами, а после снова разговоры о делах, издевательские насмешки и похвала, даже восхищение во взгляде и даже будто толика нежности, а после… после снова его уверенные ласки, ненавистные прикосновения, в которых она растеряла свою гордость и суть. И попытка убить того, кто совсем недавно заставлял ее кричать уже не от боли... Нож у его горла, кровавый порез и теплая кожа под холодным лезвием.

Ненависть, страсть, ярость, унижение и что-то еще – все это смешалось в такой огромный ком в груди, что казалось, жглось огнем изнутри. И Ясмин закричала в голос, стиснув руки Риана на своем лице, но не в силах оторвать.

Зачем он заставил пережить все это заново?!

– Я с тобой. Слышишь, слышишь меня? – в тихом рокочущем голосе Риана слышалась ненависть и такая же ярость, как у нее самой. И еще невероятная теплота. Настоящий жар. – Я вытащу тебя, только реши.

Тело содрогнулось в рыданиях, и она повисла в его объятиях, цепляясь, как за последнюю точку опоры в своем кошмаре. Сейчас ей было плевать, очнется ли страж и сделает ли что-нибудь. Пусть даже явится сам Вальдер и приговорит к чему хуже…

Может ли вообще быть что-то хуже, чем уже случилось?!

– Прости меня, – быстро забормотала Ясмин, бессильно коснувшись лбом его груди. – Прости, Риан, что предала, что заставила бежать, а потом признала, что он мой супруг. Я больше не знаю, что делать! Я не имею права все потерять, отец… никогда бы не простил этого.

– Отец?! – Риан почти зарычал. – Ты говоришь мне про отца?! После все, что сейчас происходит тут? Это твоя жизнь, а не его. Он...

– Ты не понимаешь!

Ясмин отстранилась, снова повысив голос, и тут же вздрогнула, когда услышала собачий лай. И отпрянула от Риана, схватив свой мачете.

В редких просветах между стеблями она заметила, как Асенард все-таки очнулся, поднялся со своего места и заозирался в поисках Ясмин.

– Уходи, чтобы тебе не сделали еще хуже. Я и так перед тобой виновата!

– Хотел бы я уйти – давно бы ушел! – разозлился в конце концов Риан. – Думаешь, даже такой, как этот Вальдер, может со мной так справиться?! Лучше подумай, почему я еще здесь. – Риан только яростно стиснул челюсти и скрылся в проходе между рядами. Ясмин осталась одна, глядя на колыхающийся тростник.В обвинении Риана она вдруг услышала то, чего когда-то хотела. Она нужна ему, нужна не просто как подруга детства. Он здесь ради нее...

Но Риан уже исчез в зарослях, будто его и не было. На миг она даже подумала, не привиделось ли ей его присутствие: быть может от жары и изнурения у нее помутился рассудок, и она придумала себе эту встречу.

Но пальцы еще хранили его заботливые касания, а перед глазами так и остался тот первый взгляд, когда он увидел ее в зарослях, от которого пробрало до глубины души. И стало ужасно больно, что он так разозлился ее упрямству.

Ладно. Пусть пока у Вальдера не будет никаких подозрений. Лучше ей обдумать все во время этой изматывающей монотонной работе, чем снова сорваться и рвануть сгоряча, а потом попасться Вальдеру и… от мысли, какое еще наказание он сможет выдумать, сердце громко забилось в груди.