— Вставай, наследный принц Эрик! — театральным шепотом прошипела она. Эрик вздрогнул, возвращаясь в реальность, и разочарованно протянул:

— А-а, это ты…

— Я! Встань и иди! — усмехнулась Катя, а потом уже нормальным голосом добавила: — Пойдем, ты же знаешь, что бабушка не любит, когда кто-то задерживается.

Он выключил книгу, погасил свет, и они вдвоем спустились в столовую.

Мама с Эллочкой уже вовсю хлопотали, расставляя тарелки. Младшая сестра вместо приветствия хитро подмигнула Катерине. Папа с кем-то говорил по телефону. С помощью Кати стол был накрыт через пару минут. К тому времени отец закончил телефонный разговор и подошла бабушка с подносом горячих печений.

Наступил долгожданный момент семейного ужина. Некоторое время все молчали, утоляя первый голод.

Первым оживился Эрик:

— На следующей неделе в пятницу меня зовут на олимпиаду по математике.

— Ты один? Или еще кто-то будет? — уточнила мама.

— Нет. Нас трое.

Эллочка с недоумением сказала:

— Сколько раз я была на разных олимпиадах, до сих пор не понимаю, зачем они нужны?

— У нас по итогам года таким образом выявляют самый лучший класс в школе и потом раздают «розовых слонов», как раз перед летними каникулами, — возразил Эрик.

— И в чем выражаются розовые слоны? — спросила Катя.

— Деньги. Лучшему классу школа выделяет энную сумму денег, и класс по собственному усмотрению может их потратить. Единственное условие — ее нельзя разделить на всех.

Услышав это, отец поморщился.

— И на что обычно тратятся эти деньги? — недоуменно спросила Элла, распахнув и без того огромные серые глаза и отложив в сторону вилку.

— Когда как, — ответил ее брат. Он сложил руки на груди, копируя собственного деда.

Это не укрылось от бабушки. Алексей Вязников умер несколько лет назад, и Елене Александровне его сильно не хватало. Тем временем Эрик, энергично тряхнув пшеничными волосами, продолжал:

— В прошлом году девятый «А» устроил для себя вечеринку. Все упились так, что кому-то с утра пришлось вызывать «скорую». Ну, — безжалостно добил он, — и передрались, кто был в состоянии драться. Расколотили набор голограмм по алгебре.

— В общем, повеселились, — обобщила Эллочка.

— Насколько хватило фантазии, — добавил отец, наливая в огромную чашку крепкого душистого чая. — Вы продолжайте без меня, у меня еще дел куча.

Он встал, прихватил чашку и кинул несколько бабушкиных печений на десертную тарелочку.

— Катюш, ты что-то хотела? — обратился он к дочери. — Если ты закончила, то пойдем.

— Ага, сейчас, — сказала Катя, вставая из-за стола. — Мам, а ты не хочешь с нами?

— Сейчас, я себе тоже чаю налью и подойду сразу же.

Семья зашевелилась, как растревоженный муравейник. Задвигались стулья, зазвенели тарелки.

— Тогда и я пошел, — сказал Эрик, — если что — зовите, я у себя.

— А у меня завтра семинар. Надо бы подготовиться, — выскользнула стремительно Эллочка, только длинные волосы мелькнули в дверях столовой.

В комнате остались только бабушка, мама и Катя. «Если сейчас все разбегутся, то бабушке придется одной убирать со стола, — подумала Катерина. Ей не хотелось оттягивать разговор с родителями, и совесть вступила в единоборство с чувством вины. — Все равно бабушка так или иначе узнает, что случилось».

Выход нашелся быстро:

— Бабушка, пойдем вместе, а я потом помогу убрать со стола.

Вскоре все расселись в отцовском кабинете. Глава семьи за большим рабочим столом из красного дерева, по бокам мама с бабушкой и Катя в центре семейного треугольника. Не отвлекаясь от эскизов, Александр сказал:

— Ну, Катюш, что ты хотела спросить?

Катя молча смотрела в пол. Неожиданно она поняла, что не знает, с чего начать. Не ляпать же с места в карьер: «Дорогие родители, я — беременна», или гнать пошлое: «Ну что, бабка и дед? Будем нянчить внуков?» А пауза затягивалась. Первая сообразила мать.

— Катя, что-то случилось?

Та в ответ покивала головой. Сразу же напрягся отец. Он отложил бумаги в сторону, прищурился и напряженно спросил:

— Тебя кто-то обидел?

Катя помотала головой. К горлу незаметно подступил комок. Только одна бабушка, сидя напротив сына, была очень спокойна и не приставала ни с какими вопросами.

Наконец, глубоко вздохнув, Катя виновато сказала:

— Понимаете, так получилось, что я жду ребенка…

После этого сохранила спокойствие только бабушка. Ее, кажется, ничто не могло вывести из состояния равновесия.

Мама тихо ойкнула, но вовремя спохватилась, прикрыв рот ладонью. Все напряженно смотрели на отца.

Александр ожидал чего угодно, но только не такой глупости.

Он почувствовал, что начинает заводиться. А эмоции — дурной советчик в таких вопросах. Чтобы хоть как-то успокоиться, Саша выпрямил спину, повел плечами. Медленно и не торопясь сосчитал до десяти.

Помогло не сильно. Но через завесу чувств осторожно пробилась рассудочная часть.

С одной стороны, особенных поводов для беспокойств не было. Семья растет, а это всегда хорошо. Род должен развиваться, а не чахнуть, как парниковая роза, высаженная в грунт. С другой стороны, не рановато ли для такого серьезного шага и кто отец? И вообще, черт побери, могла бы хотя бы предупредить! Он снова почувствовал, что теряет контроль.

— Рассказывай! — словно хлыстом.

У Кати задрожали губы. Комок в горле напрягся, не давая вдохнуть. Все складывалось по-дурацки. Если разговор приобретает такой тон, то будет очень сложно доказать, что она не сопливый подросток. Хотя, может быть, так оно и есть? Колени ослабли, Катерине захотелось спрятаться.

— Я предохранялась, — сумела выдавить она, словно защищаясь.

Отец усмехнулся, но тут же осекся. Его мать, Катина бабка, очень многозначительно на него посмотрела. Это заметила Виктория и, кивнув головой на слова дочери, рискнула вступить в разговор:

— Да, я помню, мы с тобой вместе ходили к Лиде.

Катя, все так же глядя в пол, ответила:

— У меня была задержка в неделю. Прежде чем идти к врачу, я сегодня купила тест на беременность. И вот…

— Хорошо, ребенок. Извини, что я вспылил. Довольно неожиданно это все. В любом случае ты под защитой дома, и, что бы ни случилось, я буду помогать тебе до последнего. Если ты делаешь ошибки, значит, это либо мой собственный просчет, либо случай. По любому трагедии пока не произошло. Давай теперь разбираться, что мы будем делать.