Вернется ли Эрих на свой день рождения? Он говорил ей, что этот день всегда проводит на ферме. Стоит ли ей отменить праздничный ужин?

Одинокие вечера тянулись до бесконечности. В Нью-Йорке, уложив детей спать, Дженни частенько отправлялась в постель, прихватив книгу и чашку чая. На ферме была отличная библиотека. Но книги в этой библиотеке не располагали к неспешному чтению. Они стояли ровными рядами, скорее по размеру и цвету, чем по автору или теме. На Дженни они оказывали такое же действие, что и мебель в пластиковых чехлах - она терпеть не могла к ним прикасаться. Но эта проблема разрешилась, когда в одну из своих вылазок на чердак она заметила коробку с надписью «Книги - К.Б.К.». Дженни с радостью взяла себе парочку уютно потрепанных, зачитанных томов.

Но хотя Дженни и читала допоздна, она обнаружила, что ей все труднее и труднее уснуть. Обычно стоило ей закрыть глаза, как она тут же крепко засыпала на много часов. А теперь она начала часто просыпаться, видеть смутные, пугающие сны, в которых скользили туманные фигуры.

Седьмого марта, после особенно тревожной ночи, Дженни приняла решение. Ей нужно больше физической нагрузки. После обеда она вышла из дома в поисках Джо и обнаружила его в конторе. Его искренняя радость успокоила Дженни. Она быстро объяснила:

— Джо, я сегодня же хочу начать уроки верховой езды.

Через двадцать минут Дженни сидела верхом на кобыле, пытаясь не забыть наставления Джо.

Она поняла, что ей очень нравится ездить верхом. Забыла о холоде, резком ветре, о том, что бедра болят, а ладони горят от поводьев. Она тихо разговаривала с Огненной Девой.

— Ну, старушка, дай мне хоть попробовать, — просила она. — Я буду ошибаться, но я в этом деле новичок.

К концу часа Дженни почувствовала, что движется в такт с лошадью. Она заметила Марка, наблюдающего за ней, и помахала ему. Он подошел ближе:

— Неплохо держишься. Ты первый раз на лошади?

— Самый первый, — Дженни принялась спешиваться.

Марк быстро подхватил кобылу под уздцы:

— Надо слезать с другой стороны.

— Ой, прости! — Она легко спрыгнула на землю.

— Ты молодчина, Дженни, — сказал Джо.

— Спасибо. Ты можешь по понедельникам?

— В любое время, Дженни.

Вместе с ней Марк зашагал к дому.

— Ты нашла поклонника в лице Джо.

Прозвучало ли в его голосе своего рода предупреждение?

Дженни сухо заметила:

— Он хороший учитель, и наверняка Эриху будет приятно узнать, что я учусь кататься верхом. То, что я начала брать уроки, будет сюрпризом для него.

— Вряд ли, — возразил Марк. — Он довольно долго наблюдал за тобой.

— Наблюдал за мной?

— Да, из леса, почти полчаса. Я решил, что ему не хотелось заставлять тебя нервничать.

— А где он сейчас?

— На минуту зашел в дом, а потом отправился обратно в хижину.

— Эрих был в доме?

«Говорю как дура», — подумала Дженни, расслышав удивление в своем голосе.

Остановившись, Марк взял ее за руку и развернул к себе.

— В чем дело, Дженни? — спросил он. Почему-то ей представилось, как он осматривает животное, выискивая причину боли.

Они были почти у крыльца.

— С тех пор как Эрих вернулся из Атланты, он живет в хижине, — сердито произнесла Дженни. — Просто мне сейчас довольно одиноко. Я привыкла вертеться как белка в колесе, когда вокруг люди, а теперь... Наверное, чувствую себя оторванной от жизни.

— Вот увидишь, после завтрашнего дня станет гораздо лучше, — утешил Марк. — Кстати, ты точно хочешь, чтобы мы пришли на ужин?

— Нет. То есть я даже не уверена, будет ли Эрих дома. Может, перенесем на тринадцатое? Тогда празднование дня рождения не будет совпадать с годовщиной смерти матери. Если он к тому времени еще не вернется, я тебе позвоню, и вы с Эмили решите, хочется ли вам просто прийти ко мне в гости или пойти куда-нибудь развлечься.

Дженни испугалась, что в ее словах прозвучала обида. «Что это со мной?» — в ужасе подумала она.

Марк взял ее руки в свои:

— Дженни, будет Эрих дома или нет, мы все равно придем. Черт возьми, и раньше случалось, что Эрих набрасывался на меня, когда был не в настроении. Но самое главное, что, когда у него это проходит, он просто чудо - умный, щедрый, талантливый, добрый. Дай ему возможность пережить завтрашний день, и посмотришь, не станет ли он снова настоящим Эрихом.

Слегка улыбнувшись, он сжал ее руки, отпустил и пошел прочь. Вздыхая, Дженни вошла в дом. Эльза собиралась уходить. Тина и Бет, скрестив ноги и сжав в руках цветные карандаши, расположились на полу.

— Папа принес нам новые раскраски, — объявила Бет. — Хорошие, правда?

— Мистер Крюгер оставил для вас записку, — Эльза указала на запечатанный конверт на столе.

Во взгляде женщины Дженни заметила любопытство. Сунув записку в карман, она сказала:

— Спасибо.

Когда за уборщицей закрылась дверь, Дженни вытащила и разорвала конверт. На листке бумаги крупным четким почерком Эриха было написано одно предложение: «Надо было подождать, когда я буду ездить верхом вместе с тобой».

— Мама, мамочка, — Бет дергала ее за куртку. — Мама, тебе плохо?

Выдавив улыбку, Дженни опустила взгляд на печальное личико дочери. Подбежала и Тина, сморщившись, глаза на мокром месте.

Смяв записку, Дженни сунула ее в карман.

— Нет, родная, все в порядке. Просто на секунду стало нехорошо.

Она не обманула Бет. Пока Дженни читала записку, нахлынула волна тошноты. «Боже мой, — подумала она, — неужели он всерьез? Он не пускает меня на церковные собрания. Не позволяет пользоваться машиной. А теперь даже не позволит мне учиться верховой езде, пока сам рисует».

«Эрих, не порти все, — безмолвно воспротивилась Дженни. — Нельзя убить двух зайцев разом. Нельзя сидеть в хижине затворником, рисуя, и рассчитывать, что я стану сидеть, сложив руки, и поджидать тебя. Нельзя быть настолько ревнивым, что я боюсь быть честной с тобой».

Дженни затравленно огляделась. Нужно ли ей встать в позу, упаковать вещи и вернуться в Нью-Йорк? Если и есть возможность сохранить их отношения, то Эриху придется обратиться к специалисту, который поможет ему преодолеть этот собственнический инстинкт. Если она уйдет от мужа, тот поймет, что она настроена серьезно.

Куда ей поехать? И с чем?

В бумажнике ни единого доллара. Нет денег на дорогу, нет жилья, нет работы. И ей не хочется бросать мужа.

Дженни испугалась, что ее вот-вот стошнит.

— Скоро вернусь, — прошептала она и поспешила наверх. В ванной отжала полотенце, намоченное в холодной воде, и вытерла лицо. В зеркале отразилась ее болезненная, неестественная бледность.